100 великих войн - Борис Соколов

Неудачные действия Красной армии на Хасане побудили японцев устроить новую пробу сил в следующем году в районе Номонган у монгольской реки Халхин-Гол. Монгольско-китайская граница в районе реки Халхин-Гол до 1939 года ни разу не демаркировалась. Здесь была пустыня, ни для одной из сторон не представлявшая большого интереса. В начале мая 1939 года монгольские пограничные патрули перешли на восточный берег Халхин-Гола и продвинулись до местечка Номонган. По названию этого местечка, где произошли первые вооруженные столкновения, советско-японский конфликт 1939 года в Японии именуется «Номонганским инцидентом». В СССР же в ходу было словосочетание «события на реке Халхин-Гол».

Японских и маньчжурских войск на спорной территории сначала не было. После вторжения сюда монгольских пограничников командование Квантунской армии решило продвинуться к реке Халхин-Гол, чтобы удержать за собой оспариваемые земли. Жуков уже в 1950 году следующим образом оценил японские намерения на Халхин-Голе: «Думаю, что с их стороны это была серьезная разведка боем. Японцам важно было тогда прощупать, в состоянии ли мы с ними воевать». А в первой своей статье о Халхин-Голе, появившейся еще в 1940 году, он отметил, что плацдарм на Халхин-Голе должен был прикрыть будущую стратегическую магистраль: «По плану японского генштаба, через район Номон-Хан-Бурд-Обо должна была быть проложена железная дорога Халунь – Аршан – Ганьчжур, обеспечивающая питание войск, действующих против Монгольской Народной Республики и Забайкалья».

В перерастании мелких стычек пограничников в полномасштабный военный конфликт оказались заинтересованы прежде всего японцы. Они стремились установить границу по Халхин-Голу, чтобы прикрыть стратегическую железную дорогу. Операция на монгольской границе была организована по инициативе командования Квантунской армии. Штаб императорской армии в Токио в принципе был против отвлечения сил с основного фронта на юге, против Китая. Наступление на Халхин-Голе мыслилось как локальная акция, и военное руководство в японской столице сознательно устранилось от планирования и проведения операции.

Японские генералы рассчитывали, что из-за отдаленности района боев от железных дорог и жизненных центров СССР советская сторона не пойдет на дальнейшую эскалацию конфликта, а согласится принять японскую версию начертания монголо-маньчжурской границы. Но Сталин не собирался отступать перед японскими требованиями, хотя большой войны со Страной восходящего солнца в ту пору он тоже не хотел.

Наладить снабжение частей Красной армии в районе боев было очень тяжело, но эта задача была в конечном счете успешно разрешена. В статье 1940 года Жуков отмечал: «Наша ближайшая железнодорожная станция была отдалена от Халхин-Гола на 750 километров (грузооборот 1500 километров). Это действительно создавало огромные трудности в подвозе огнеприпасов, горючего, вооружения, снаряжения и средств питания. Даже дрова и те надо было доставлять не ближе, чем за 500 километров».

В начале июля японские войска переправились на западный берег Халхин-Гола и захватили плоскогорье Баин-Цаган. Они рассчитывали тем самым заставить советское командование отвести войска с плацдарма на восточном берегу. Жуков предпринял контратаку силами только что подошедшей танковой бригады. Она потеряла больше половины своих танков, но вынудила японцев оставить район Баин-Цаган и уйти на восточный берег.

Японские танки не шли ни в какое сравнение с советскими БТ. Так, легкий танк «Ха-го» вместо оптических прицелов имел щели, не защищавшие от пуль, вместо радио его экипаж использовал переговорную трубу, по которой передавались команды от командира водителю. Командиру также приходилось выполнять функции наводчика и заряжающего. Из танка был плохой обзор, да и вооружение – 37 мм пушка и 27,7 мм пулемета – располагались неудачно, образуя большие «мертвые пространства». 12 мм лобовая броня защищала только от пуль, а пушка японского танка могла пробить 22 мм броню советского БТ-7 лишь с дистанции в 300 м, тогда как тот мог уверенно поджигать «Ха-го» с расстояния в 1000 м из своей 45 мм пушки. Японские танки предназначались для сопровождения пехоты, а не для борьбы с танками противника, и использовались рассредоточено.

20 августа 1939 года началось решающее советское наступление на японские позиции на восточном берегу Халхин-Гола. Замысел наступления сводился к нанесению ударов с обоих флангов для окружения японской группировки. Расчет строился на внезапность сосредоточения советских войск и отсутствие у противника танковых и механизированных резервов для нанесения контрударов по атакующим. Советские клинья должны были сомкнуться в Номонгане (Номон-Хан-Бурд-Обо).

В 1940 году Жуков так описал последние бои на Халхин-Голе: «С 24 по 30 августа шла траншейная борьба, упорная борьба за каждый бархан. Это была целая эпопея. Возле каждой высоты наши войска встречали бешеное сопротивление. Генерал Камацубара обманывал окруженные части, предлагал им по радио и через голубиную почту держаться, обещая поддержку. Японцы, введенные в заблуждение своим командованием, упорно отбивались. Каждую высоту приходилось брать приступом. Наша тяжелая артиллерия уже не имела возможности вести огонь, так как железное кольцо наших войск все более и более замыкалось. Возникала опасность попадания в своих. Артиллеристы под огнем неприятеля выкатывали вперед пушки на открытые позиции и били по траншеям врага прямой наводкой, а затем пехотинцы со штыками и гранатами шли в атаку, врываясь в траншеи.

Замечательно действовала наша авиация. Она беспрерывно патрулировала в воздухе, не давая японским самолетам бомбить и штурмовать наши войска. Наши летчики делали по 6–8 вылетов в день. Они разгоняли резервы противника и штурмовали его окруженные части. Японские истребители терпели поражение за поражением…

К 30 августа в руках японцев оставался последний очаг сопротивления – сопка Ремизова… К этой сопке собрались остатки войск императорской армии. Японская артиллерия почти вся к этому времени была выведена из строя. Поэтому японцы вели главным образом минометный и пулеметный огонь. Наши части, охваченные величайшим воодушевлением, все сужали и сужали кольцо. 30 августа на сопке Ремизова заалели красные знамена».

По официальным данным, опубликованным только в 1993 году, советские и монгольские войска на Халхин-Голе в период с мая по сентябрь 1939 года потеряли убитыми 6831 человека, пропавшими без вести – 1143, ранеными – 15 251 и больными – 2225 человек. В японский плен попало 89 советских и 1 монгольский военнослужащий. Таким образом, общие советские и монгольские потери погибшими составили, с учетом примерно 1 тысячи умерших от ран, около 9 тысяч человек. Всего в боях участвовало около 5 тысяч монгольских и около 120 тысяч советских воинов.

Им противостояли 76 тысяч японцев и маньчжур. Сухопутные войска Японии и Маньчжоу-Го потеряли 8629 человек убитыми, 9087 ранеными и 2350 больными. Потери в личном составе японской авиации достигли, по одним данным, 141 убитого и 89 раненых, по другим – 116 убитых, 65 пропавших без вести и 19 раненых. Поскольку из плена вернулось лишь 2 японских летчика, общее число убитых в японских ВВС скорее всего составило 179 человек.

В сентябре 1942 года в Хайларе был открыт памятник японским и маньчжурским военнослужащим Квантунской армии, погибшим к тому времени в войне. Из 10 301 имени, выбитом на памятнике, 9471 – это те, кто пал во время Номонганского инцидента. Из этого числа следует вычесть потери убитыми сухопутных сил – 8629 человек и ВВС – 179 человек. Тогда общее количество умерших от ран и болезней составит приблизительно 663 человека.