Война Ретифа - Кейт Лаумер

Оззл издал звук ломающегося шатуна, характерный для еле сдерживающего смех флинка.

— А ну–ка, Тиф–тиф, — пропел он и широко взмахнул увенчанной колесом конечностью. — Познакомься с ребятами!

Ретиф поднял глаза. Из–за каждой густой ветки и опутанного лозой кустарника материализовались лиловые куопяне с веревками или сетями в руках, некоторые из них прилаживали стрелы на маленькие луки, а пара была вооружена длинными гибкими, трезубцами.

— Самое время, — пробормотал Нопл, икнув, — А я думал, вы, ребята, не придете.

* * *

Ретиф стоял посредине залитой светом Джупа прогалины под большим деревом, на котором висела подобно причудливым плодам сотня флинков. На него скосил окуляры грузный флинк в свидетельствующем о зрелом возрасте панцире винно–пурпурного оттенка.

— Эти два бездельника, которых я послал, должны были проверить ловушки, а они возвращаются, шатаясь, с дружком–выпивохой, — с горечью промолвил он.

— Кто шатается? Разве я шатаюсь? Посмотрите на меня, — предложил Оззл.

— А как насчет ходульника? — крикнул кто–то, — Он выглядит как первое блюдо, его можно подать к столу под сырным соусом…

— Никто не подаст к столу моего приятеля, Тиф–тифа! Раньше я подохну!

— Я могу это устроить, — оборвал его старший. — Если мы нарежем этого ходульника, из него выйдет закуска для каждого…

— Прекрати немедленно! — завопил Нопл. — Нельзя есть такого бизнесмена, как Тиф–тиф! Это же каннибализм! Лучше мы свяжем его и продадим — либо разберем на запчасти…

Соплеменники покрикивали друг на друга, пока флинк рассматривал различные предложения.

— У меня голова трещит, — простонал Нопл во время редкого затишья. — Не тяпнуть ли мне еще глоток?

— Твое пойло действует быстро, — заметил Ретиф. — Ты проходишь от стадии балдежа до похмелья в рекордное время.

— Похмелье или нет, но Оззл и я будем с тобой рядом, Тиф–тиф. Если они проголосуют за то, чтобы продать тебя, я намекну, что следует запросить максимальную цену.

— Заметано, на тот случай, если тебя не будет рядом, — согласился Оззл.

Престарелый флинк пронзительным криком потребовал тишины.

— «За» и «против» мы уже обсудили, — объявил он. — Похоже, победили сторонники «против».

По рядам флинков пробежал шорох. Окружающие соплеменники двинулись вперед, расправляя свои сети и веревки и выбирая позиции поудобнее. Ретиф вынул палаш и встал спиной к ближайшему древесному стволу.

— Эй! — окликнул старейшина. — Что это за острая штуковина? Она кажется опасной! Спрячь подальше эту торговую диковину, чтобы никто не поранился.

— У нас, ходульников, старый племенной обычай: мы обходимся владельцу как можно дороже, — объяснил Ретиф. — Кто первым откроет счет?

— Это зависит от рыночных колебаний цен, — рассудительно проворчал старейшина.

— И все же постараемся быть разумными, — развил мысль Ретиф. — Я сомневаюсь, что разберу более дюжины флинков до того, как вы набросите на меня веревку.

— Шестерых, — решительно возразил флинк. — Это максимальная цена.

— Боюсь, мы не сойдемся, — сказал дипломат. — Может, отменим нашу сделку?

— Он прав, — сказал кто–то. — Он едва ли стоит двенадцать флинков, даже включая меня.

Ретиф пошел вперед, небрежно помахивая мечом.

— Будьте любезны, отступите на шаг, господа, — попросил он. — Мне предстоят важные деловые встречи и некогда продолжать нашу восхитительную дискуссию…

На него полетела петля, он резко повернулся и ударил. Рассеченная веревка упала наземь.

— Эй! Ты разрубил дорогую веревку, — возразил некто, подтягивая к себе поврежденный аркан.

— Пусть себе идет, — предложил другой. — Я своей веревкой не рискну.

— С чего бы это?! — завопил старейшина. — Хотите, чтобы я отпустил ценный товар убраться на своих ходулях прочь?

— Послушай, Тиф–тиф, — окликнул Оззл. — Здесь только одна тропа, она ведет прямо к скалистому пику. Останешься у нас, тогда будешь продан на запчасти — и только. Но если влезешь на пик, тебя сцапает рун и — где тебя тогда искать?

— Ты сказал «рун»? — переспросил Ретиф.

— На вершине пика они жирные, как фипс на желейном цветке. У тебя нет ни единого шанса.

— И все же я рискну, — сказал Ретиф. Он направился к тропе, и на него кинулись с сетями на изготовку два флинка. Он ударил их так, что они закружились, уклонился еще от пары сетей и одного аркана, прыгнул в темный тоннель тропы и побежал по нему, а по пятам неслась целая орда флинков.

* * *

Позже, на каменистом склоне в сотне ярдов над вершинами густых джунглей, Ретиф вскарабкался на плоский валун, обернулся и посмотрел вниз, где сгрудилось, потрясая кулаками и уставившись на него, племя Флинк.

— Грязная игра, Тиф–тиф! — вскричал Оззл. — Для такой почвы наши колеса Не приспособлены.

— Спасибо, что проводили меня так далеко, — откликнулся Ретиф. — Отсюда я найду дорогу сам.

— Конечно, — флинк махнул конечностью на уходящую ввысь крутую насыпь. — Просто продолжай подниматься. Гнезда рунов примерно в миле пути по прямой. Если не упадешь и не убьешься, то вскоре найдешь руна — или он найдет тебя. — Флинк щелкнул усиками жестом Сентиментального Прощания. — Ты был хорошим собутыльником, Тиф–тиф. Пока!

Ретиф осмотрел склон: ему предстоял трудный подъем. Он снял Шлем, снял боевые перчатки и подвесил их, стянув ремешком, на поясе. Затем встряхнул свою флягу — пусто. В последний раз взглянув на долину, он начал подниматься по отвесному склону.

Через час после рассвета Ретиф достиг узкого выступа на высоте около тысячи футов над покрытой джунглями долиной. Здесь свистел ветер, которому не препятствовала куопянская флора; вдали кружилась и ныряла пара белых летунов среднего размера под зловещим небом, указывающим на приближение Первого Затмения, когда обрамленный огненным ореолом Джуп поспешит на рандеву с сияющим куопянским солнцем. Высоко в темно–синем небе виднелось темное пятнышко — то кружил над высящимся пиком, где гнездились гигантские летуны, одинокий рун.

Ретиф осмотрел поверхность уходящей вверх скалы: сразу от выступа поднималась гладкой черной стеной похожая на слюду скала. Казалось, что маршрут наверх завершается здесь.

Один из белых воздушных акробатов уже снижался, желая посмотреть на нарушителя спокойствия. Ретиф накинул шлем, придал рукояти палаша удобный угол и ожидал визитера. Теперь он слышал стук пропеллера и видел бледно–коралловую маркировку на брюхе птицы, сложенные под грудиной черные ноги и с любопытством присматривающиеся к нему окуляры.

— Что ищешь ты здесь, на ветреных склонах, наземник? — донесся до него изодранный порывами ветра тонкий голос. — Для вашего брата тут нет ничего, кроме суровых каменных пиков и бездонного холодного воздуха.