Чингисхан. Демон Востока - Алексеева

часов ненапряжённого ожидания, из города начал выходить подавленный морально гарнизон. Орудия с башен снимались и обезвреживались, щиты и мечи летели в огромную кучу, растущую у городских врат. Репутация Эйриха бежит далеко впереди него, поэтому уже все на осколках Западной империи знают, что оказание сопротивления будет означать лишь смерть для всех городских нобилей.

— Атавульф, займись принятием обороны города, — приказал Эйрих. — Виссарион, Хрисанф, идите в магистрат и принимайте дела, вы знаете, как действовать. Я навещу вас вечером, а пока — мне нужно отдохнуть.

Они дольше шли сюда…

/27 декабря 413 года нашей эры, Римская империя, провинция БелгикаII, г. Дурокортор/

Зимние квартиры Эйрих решил организовать на базе Дурокортора, исторически недавно разграбленного вандалами. Он уже успел восстановиться, стену подняли на три фута выше, что видно по относительно свежей кладке, но это не спасло горожан от владычества готов.

Власти пытались организовать сопротивление, даже местами соорудили деревянные укрепления, но, как оказалось, горожане провели референдум и сместили действующий курульный совет. А потом случился самосуд, в ходе которого погибла большая часть городских нобилей и, почему-то, племенной знати из фризов и саксов. Последние два племени и так сильно пострадали от войска Флавия Аэция и подмахивающего ему узурпатора Константина, поэтому на местности варварские наделы были представлены очень слабо.

Признавать какие-то права саксов и фризов Эйрих не стал, предложив им кочевать куда-нибудь подальше на восток, потому что эти земли уже давно поделены и распределены в Риме. Салические и рипуарские франки, имеющие готское гражданство, в большинстве своём пожелали вернуться на старые земли, где климат им приятен и вообще, им там как-то привычнее. Разумеется, это всё возможно только при условии восстановления лимесов на Рейне.

Провинцию Германию II сейчас приводит к власти Сената легат Алдрик, возглавляющий два готических легиона на пару с Храбнсом. Эйрих разумно посчитал, что если не давать своим бывшим тысячникам действовать самостоятельно, то они так и будут бегать к нему за советами и инструкциями. В случае с Альдриком и Храбнсом Эйрих был уверен абсолютно, потому что видел в их глазах истинное понимание стратегии. Они понимают, поэтому добьются успеха и увековечат свои имена. Остальные же легаты — нужно проводить практические испытания. Либо покажут себя, либо провалятся по полной. Нужны только время и предоставляемые возможности.

— Нет, здесь как-то не очень, да? — оглядевшись по сторонам, спросил Эйрих.

— Зима, деда, — ответил на это Альвомир. — А когда дамой?

— Домой? — переспросил Эйрих. — Наверное, следующей весной, если опять чего-то не случится…

Галлия напомнила Эйриху облегчённую версию Хорезма. Там местные, хотя бы, сопротивлялись, а тут сдаются так, словно вообще нет никаких шансов.

«Хуже телесной слабости лишь слабость духовная, отец Григорий верно всё говорит…» — подумал Эйрих. — «А сенаторы верно сделали, что аннулировали гражданство этим ничтожествам».

Ключевая ошибка императора Каракаллы — дарование всем жителям Римской империи гражданства. Прекрасно работавший механизм был упразднён и уничтожен ради сиюминутных прибылей. Император Каракалла, с помощью такого радикального действия, решил задачу налогообложения всех жителей империи, а не преследовал некие возвышенные цели о уравнении прав всех подданных…

«В одном праве он их действительно уравнял — праве платить налоги в казну», — усмехнулся своей мысли Эйрих.

Теперь же фискальные процедуры проходят несколько иначе, практически все жители Готской республики уже находятся в перечнях налогоплательщиков, поэтому потребности даровать им всем гражданство, больше нет. Сильно облегчало налоговые сборы и то, что землепашцы прикреплены к своей земле надёжнее, чем колоны, потому что это ИХ ЗЕМЛЯ и добровольно они её никогда не отдадут, а это значит, что не сорвутся вдруг в миграцию ни с того, ни с сего…

Право неотчуждаемости земли прописано в сенатской конституции, поэтому людям дарованы покой и уверенность в завтрашнем дне.

«Нет ничего лучше для улучшения пищеварения», — припомнил Эйрих советы китайского лекаря, пользовавшего его в прошлой жизни. — «Только покой и уверенность в завтрашнем дне».

А ведь сколько напряжения он испытывал в прошлой жизни! Постоянно следи за верностью нойонов, неурядицы между кланами разрешай, внимательно контролируй вторжения в новые земли, лично участвуй в военных кампаниях, чтобы всё точно получилось хорошо, ещё многочисленные жёны создают нервотрёпку…

Только в этом мире он обрёл настоящий покой, которого ему сильно не хватало в прошлой жизни. Всю рутину, иссушающую душу бюрократию и беспокойную возню с тысячами служивых людей взял на себя Сенат, а уверенность в завтрашнем дне он создал для себя сам, ограниченным числом тщательно спланированных битв и блистательных побед.

Никто не умрёт, уйди он хоть сейчас. Вообще особо ничего не изменится, потому что система сдержек и противовесов имеет запас на следующие пару сотен лет, а дальше уже не его проблема.

«Возможно, Тенгри вознаградил меня именно так…» — подумал Эйрих, подняв глаза на серые небеса. — «Благодарю тебя, Недосягаемый…»

Улыбнувшись своим мыслям, Эйрих развернулся к краснокирпичному дому, ранее принадлежавший нобилям из рода Коминиев. Увы, они не пережили восстания простолюдинов, поэтому большая часть богатых домов в этом городе находится на балансе муниципалитета. Покупать их никто не хочет, очень дорогое удовольствие, поэтому специальные служащие содержат их в порядке, а муниципалитет использует для размещения важных персон и в качестве щедрых подарков от города Дурокортора.

— А сам что думаешь? — спросил Эйрих.

— О бабах, деда, — честно ответил Альвомир. — Давно не было бабы. Как мои бабы живут?

— А-а-а, оно и понятно, — кивнул Эйрих. — Рад я, что у тебя в голове появились какие-то мысли, помимо тех, что крутятся вокруг медовых лепёшек.

— Они рядом, деда, — заулыбался гигант.

— Вырезал что-нибудь? — поинтересовался Эйрих, взглядом указав на торбу.

— Смари, деда, — ещё шире заулыбался довольный Альвомир, полезший в торбу. — Ицинат.

Он извлёк на свет божий фигурку белого коня, покрытого бронёй. Детализация, как и всегда, была потрясающей. Броня была чёрной, но ноги и грива были белыми. Сразу узнавался любимый конь Эйриха.

— Ох, молодец! — похвалил своего протеже Эйрих. — Великолепная работа!

— Спасибо, деда, — улыбнулся Альвомир. — Ещё смори…

Он вытащил из торбы странную фигурку, изображающего стоящего на коленях Кая Инноцента.

— Тоже Ицинат… — гигант презрительно щёлкнул пальцем по голове фигуры.

— Инноцент, — поправил его Эйрих.

— Ин-цент, — покивал Альвомир. — Ин-но-цент, во!

Наверное, когда они поймают узурпатора, который не смог перебраться в Британию, гигант тоже вырежет в его честь фигурку.

— Правильно, молодец, — похвалил его Эйрих. — Ладно, пойдём уже внутрь, а то холодно…

/1 июля 414 года нашей эры, Готическая республика, г. Рим/

— Ох, какой здоровяк! — принял Эйрих на руки своего первенца.

Крепкий малыш, родившийся 11 сентября 413 года от рождества Христова, был назван Байрганом, в честь давно почившего деда Эйриха. Младенец уже активно ползает, требователен к матери и вообще, сходу начал проявлять крутой нрав.

— Весь в меня, как есть, — заулыбался Зевта, присутствующий в доме Эйриха. — Посмотрите на него!

Байрган сфокусировал взгляд на Эйрихе на пару секунд, после чего повернул голову к Альбоине и начал орать.

— Ладно-ладно, — передал Эйрих своего сына жене. — Накорми его, жена.

— Можно считать, что Галлия покорена? — поинтересовался отец, когда Альбоина с Байрганом и Тиудигото ушли в соседнюю комнату.

— Да, все города и селения признают власть Сената, — кивнул Эйрих. — В Британии — аналогично.

— О-о-о, об этом я слышал! — усмехнулся Зевта. — Ледяной поход Эйриха Ларга — об этом уже песнь сложили!

— Было бы о чём складывать… — вздохнул Эйрих.

Когда стало известно, что узурпатор сумел прорваться к побережью, разбив три когорты III-го легиона в ходе встречного боя, Эйрих поднял всех эквитов I-й легиона и повёл их в преследование. Зимой никто не воюет, это все знают, поэтому действия узурпатора были неожиданными для всех. Но ещё неожиданнее были действия Эйриха, не желавшего упускать свою законную добычу.

Зимний поход из Дурокортора в Августодурума был тяжёл, но они успели почти вовремя. Константин искал корабли, чтобы переправить весь свой легион, но потратил слишком много времени на разграбление города, поэтому Эйрих нанёс стремительный удар и завладел вратами захваченного врагом города.