Гарри Поттер и Принц-полукровка - Джоан Кэтлин Ролинг

— Сколько раз я тебе повторяла, Римус, ты ведешь себя просто смешно, — объявила миссис Уизли через плечо Флер, которую она продолжала гладить по спине.

— Ничего не смешно, — не сдавался Люпин. — Тонкс заслуживает кого-то помоложе и поздоровее.

— Да ведь нужен-то ей ты, — сказала, слабо улыбнувшись, миссис Уизли. — И в конце концов, Римус, человек молодой и здоровый вовсе не обязательно навсегда таким и останется.

И она печально повела рукой в сторону лежавшего между ними Билла.

— Сейчас… сейчас не время говорить об этом, — сказал Люпин, горестно обводя взглядом палату, но избегая при этом чьих бы то ни было глаз. — Дамблдор мертв…

— Дамблдор был бы счастливее всех, зная, что в мире прибавилось хоть немного любви, — резко сказала профессор МакГонагалл, и при этих словах больничная дверь распахнулась снова — вошел Хагрид.

Та малая часть его лица, которую не закрывали борода и волосы, была мокрой, припухшей; Хагрида сотрясали рыдания, в руке он сжимал огромный грязный носовой платок.

— Я… я все сделал, профессор, — прерывающимся голосом сообщил он. — П-перенес его. Профессор Стебль отправила детишек назад, по постелям. Профессор Флитвик еще лежит, но, говорит, что враз поправится. А профессор Слизнорт сказал, что сообщил в Министерство.

— Спасибо, Хагрид, — ответила профессор МакГонагалл, сразу же встав и обернувшись, чтобы окинуть взглядом тех, кто теснился у койки Билла. — Когда министерские появятся здесь, мне придется объясняться с министром. Хагрид, будь добр, скажи деканам — Слизерин может пока представлять Слизнорт, — что мне необходимо немедленно увидеться с ними в моем кабинете. Буду рада, если к ним присоединишься и ты.

Хагрид кивнул, повернулся и, шаркая, покинул палату. Профессор МакГонагалл взглянула на Гарри:

— Перед тем как встретиться с деканами, я хотела бы коротко переговорить с вами, Гарри. Если вы согласитесь пройти со мной…

Гарри встал, пробормотал, обращаясь к Рону, Гермионе и Джинни: «Я быстро» — и вслед за профессором МакГонагалл вышел из палаты. Коридоры были пусты, только один звук долетал сюда — плач феникса. Прошло несколько минут, прежде чем Гарри понял, что направляются они в кабинет не МакГонагалл, а Дамблдора, и еще несколько секунд потребовалось ему, чтобы сообразить: ну конечно, она же заместитель директора школы… а теперь, по-видимому, и директор… так что комната, охраняемая горгульей, принадлежит ей…

Они молча поднялись по винтовой лестнице и вошли в круглый кабинет. Гарри не знал, чего ему ожидать: может, того, что кабинет будет задрапирован черной тканью или что он увидит лежащее в нем тело Дамблдора. На деле же все выглядело почти таким, как несколько часов назад, когда они с Дамблдором уходили отсюда: на тонконогих столиках жужжали и попыхивали серебряные приборы, в стеклянном ящике поблескивал под светом луны меч Гриффиндора, и Распределяющая шляпа лежала на полке за письменным столом. Вот разве насест Фоукса опустел, феникс продолжал выпевать свой плач над просторами замка. Да в череде портретов прежних директоров и директрис Хогвартса появился новый: в золоченой раме над столом неподвижно застыл Дамблдор — полукружия очков на крючковатом носу, спокойный, ничем не встревоженный взгляд.

Коротко глянув на него, профессор МакГонагалл сделала странное движение, словно собирая в кулак всю свою волю, затем обогнула стол и обратила к Гарри напряженное, нахмуренное лицо.

— Гарри, — сказала она, — мне нужно знать, чем вы и профессор Дамблдор занимались сегодня вечером, когда покинули школу.

— Этого я вам сказать не могу, профессор, — ответил Гарри. Он ждал ее вопроса, и ответ у него был готов. Вот здесь, в этой самой комнате, Дамблдор сказал ему, что он не должен рассказывать об их уроках никому, кроме Рона и Гермионы.

— Гарри, это может быть очень важным, — сказала профессор МакГонагалл.

— Так оно и есть, — отозвался Гарри, — это очень важно, но он не хотел, чтобы я кому-то об этом рассказывал.

Профессор МакГонагалл пристально вглядывалась в него.

— Поттер (Гарри отметил это новое обращение), профессор Дамблдор умер, и вы должны понимать, что ситуация несколько изменилась…

— Я так не думаю, — сказал, пожимая плечами, Гарри. — Профессор Дамблдор никогда не говорил мне, что в случае его смерти я вправе не выполнять больше его приказаний.

— Но…

— Впрочем, существует кое-что, о чем вам лучше узнать до того, как здесь появятся люди из Министерства. Мадам Розмерта находится под заклятием Империус, это она помогала Малфою и Пожирателям смерти, это с ее помощью ожерелье и отравленная медовуха…

— Розмерта? — с недоверием переспросила профессор МакГонагалл. Но прежде чем она успела сказать еще хоть слово, в дверь постучали и в кабинет робко вошли профессора Стебль, Флитвик и Слизнорт, за которыми следовал Хагрид. Лесничий по-прежнему горько плакал, содрогаясь всем своим огромным телом.

— Снегг! — воскликнул Слизнорт, выглядевший совершенно разбитым — он был бледен и обильно потел. — Снегг! Я же учил его! Думал, что хорошо его знаю!

Однако ответить ему никто не успел — волшебник с землистым лицом и короткой черной челкой, только что вернувшийся в пустую раму под потолком, резким голосом сообщил:

— Минерва, министр будет здесь с минуты на минуту он только что трансгрессировал из Министерства.

— Спасибо, Эдвард, — сказала профессор МакГонагалл и торопливо повернулась к преподавателям. — Прежде чем он сюда доберется, я хочу поговорить с вами о случившемся в Хогвартсе, — быстро сказала она. — Лично я не убеждена, что в следующем году школа откроется снова. Смерть директора от руки одного из наших коллег — это ужасное пятно на истории Хогвартса. Ужасное.

— Я уверен, Дамблдор желал бы, чтобы школа продолжала работать, — сказала профессор Стебль. — По моему убеждению, если хотя бы один ученик захочет приехать сюда, школа должна остаться открытой для него.

— Да, но сохранится ли у нас после случившегося хотя бы один ученик? — произнес Слизнорт, промокая шелковым носовым платком потеющий лоб. — Родители захотят держать детей дома, и я не стану винить их в этом. Сам я не думаю, что в Хогвартсе нам угрожает большая опасность, чем где-то еще, но от матерей подобных мыслей ожидать не приходится. Они пожелают иметь своих детей под боком, это так естественно.

— Согласна, — сказала профессор МакГонагалл. — В любом случае нельзя утверждать, что Дамблдор никогда и в мыслях не имел ситуации, в которой Хогвартс может закрыться. Когда распечатали Тайную комнату, он подумывал о закрытии школы, — а должна сказать, убийство профессора Дамблдора представляется мне куда более пугающим, чем мысль о чудовище Слизерина, которое продолжает обитать где-то в недрах замка…

— Нам следует проконсультироваться с попечителями, — пропищал профессор Флитвик; на его лбу красовалась большая ссадина, но в остальном обморок в кабинете Снегга, похоже, никакого ущерба ему не нанес. — Необходимо придерживаться установленных процедур. Нельзя принимать решение впопыхах.