Вальдира. Господство кланов. Судьба клана. Ярость богов - Дем Михайлов

А вот что говорит глава подводного клана Наутилус Локард Рыба-меч: “Что ж, атаковавшим нас наземникам отчасти удалось задуманное. Но теперь! Теперь пусть каждый обитатель наземного мира трижды подумает, прежде чем взойти на борт любого судна, каким бы большим и защищенным оно не было! И запомните всего три коротких слова! Хорошо запомните их! Мегалодон, Ортокон и Мозазавр! Не мы начали эту битву, но мы ее закончим!”»

И ахилотам досталось…

Раздавшийся приглушенный звон разбитого стекла заставил меня вздрогнуть и оторваться от занимательного чтения.

Что за?..

Автоматически крутнул головой к окнам – стекла целы. Шея тут же мстительно отозвалась очередным уколом боли, и, шипя сквозь сжатые зубы ругательства, я сполз со стула и добрался до кухни. Ничего нигде не упало и не разбилось, оконные стекла целы. Надо бы вымыть их, кстати…

Слабое звяканье повторилось. На этот раз я точно уловил, откуда доносится шум – со стороны входной двери.

Не меньше минуты я с надеждой прислушивался, от всего сердца надеясь, что мне показалось. Но реальность показала свой жестокий оскал – доносящийся с лестничной площадки шум и не думал прекращаться. Середина ночи!

Но в дверь никто не стучался. Ни в мою, ни в соседнюю. Этот шум не к добру…

Пару секунд подумав, я вернулся в спальню и содрал со стены ржавую «катану», влез в тренировочные штаны, запихнул ноги в разношенные тапочки и в таком виде поперся выяснять, что там происходит.

Неужели соседку грабят?

Щелкнув замком, приотворил дверь и, выставив в щель один глаз, обозрел «окрестности». Чтобы тут же широко распахнуть дверь и вылететь наружу.

На моей лестничной площадке лежала Кира – нижняя половина тела на лестнице, верхняя покоится на холодном бетоне, вокруг разбросаны осколки стекла и расплывается темное мокрое пятно. Убили! Нашли, выследили и убили! Клановые конкуренты! Господи…

– Кира! Кира! – звякнул заброшенный в квартиру кусок металла, а я рухнул рядом с не двигающейся девушкой на колени и склонился к ее лицу. – Кира! Кира… ты меня слышишь, а? Отзовись!

– Гвах тис-с-сс ти-и-ишше… Гва ик! Гвавара Пан-ловна уфлыф-фит…

– Кира! Мать твою! Ты что, пьяная?! Просто пьяная?!

– Гувнарм лопс…

– Да елки-палки! Ну-ка… – принюхавшись к расползающемуся пятну, я уловил отчетливый запах алкоголя и чего-то сладкого, а затем выудил из лужи красочную этикетку и прочитал: – Бейлис… Крем-кофе… Ты умудрилась ухрюкаться «Бейлисом»?!

– Взагвал ыдх… ыдх пож…

– Лучше молчи! – зло буркнул я. – Пока Варвара Павловна не проснулась!

– Гвот! – нечленораздельно, но очень эмоционально выдав непонятное слово, Кира махнула в мою сторону рукой, едва не засандалив мне по лицу чем-то крупным.

Руку я успел перехватить и забрал непонятный предмет, а Кира напоследок что-то пробормотала, и ее голова окончательно поникла. Вырубилась…

– Ох, – выдохнул я, прислоняясь спиной к косяку. – И вот что мне теперь делать? Тащить тебя в квартиру? Бросить здесь? Позвонить Гоше? Или просто лечь рядом и вырубиться?

Переведя взгляд на зажатый в руке пакет, я принялся его разворачивать. Еще одна бутылка «Бейлиса»? Я бы выпил… вот, честное слово, бы выпил!

Бокал. В пакете был мой любимый бокал, в котором со звоном и шуршанием что-то перекатывалось и перемещалось.

– Надо же, – хмыкнул я. – Бутылку ты разбила, а бокал нет.

Девушка не ответила, и, пожав плечами, я заглянул в возвращенную в родные пенаты посудину.

Две стодолларовые купюры. Это понятно, хотя я и не просил.

Белый незапечатанный конверт с короткой надписью «Росу». Открыл конверт, встряхнул, и мне на ладонь выпала достаточно толстая пачка зеленых банкнот и клочок бумаги со странными бурыми пятнышками.

Даже на мой взгляд непрофессионала, денег было слишком много. Пересчитав, задумчиво присвистнул – пять тысяч баксов ровно.

Взглянул на прилагающийся клочок бумаги. Неровным почерком написано несколько слов:

«Работа выполнена отлично! Спасибо, Рос. И извини, если что не так. Гоша».

Поверх бумаги несколько темных пятен, похожих на мелкие кляксы. «Снова Бейлис? Отмечали успех?..»

В последнюю очередь я выудил из стакана здоровенную круглую эмблему-значок. Ярко-оранжевая, посередине нарисована умилительная рожица с огромными влажными глазами, понизу короткая надпись «Прости меня!».

Это тоже от Гоши?! Очень надеюсь, что нет…

Кира что-то пробормотала, неловко дернулась и начала сползать вниз по лестнице.

– Твою за ногу! Куда?! – рыкнул я, подаваясь вперед и хватая ее за плечо. – Стоять!

Едва успел остановить сползание, что-то зажужжало, и из кармана девушки полилась музыка, в ночной тиши и в подъездной коробке прозвучавшая просто оглушительно.

Песня была насквозь знакомая и старинная, но легче мне от этого не стало. С шипением и ругательствами я судорожно пытался выдернуть из узкого кармана телефон, а жизнерадостный певец продолжал интересоваться делами своей исторической родины.

Hello, Afrika, tell me how you’re doin’

Hello, motherland, tell me how you’re doin

Да вашу же так мать! Застрял!

Hello, Afrika, tell me how you’re doin’

Hello, motherland, tell me how you’re doin.

– Вылезай, скотина!

Тем временем в дело радостно включился целый хор, поспешивший громогласно задать те же вопросы.

Hello, Nigeria! That’s my motherland…

– Ы-ы-ы-ы! – совсем немузыкально отозвался я и, поднатужившись, вырвал телефон, поспешно вжал кнопку ответа и рявкнул: – Чего?

– Ты кто такой, козлина?!

– А?!

– Ты кто такой, тебя спрашиваю, урод! Как у тебя этот телефон оказался?!

– Да пошел ты! От урода слышу! – взорвался я. – Ты где?! Адрес назови, я сейчас подъеду и голову тебе проломлю!

– ….– в трубке замолчали, а потом с явной неуверенностью спросили: – Рос, ты, что ли?

– Я! Погоди… Влас?

– Ага! Здорово, Рос! Слушай, по поводу случившегося…

– Об этом не стоит, – перебил я его. – Правда, не стоит, Влас.

– Кхм… это… лады. Так Беда у тебя?

– Можно и так сказать, – вздохнул я. – Лежит перед дверью, пьяная в хлам. Млин…

– Фух! Прямо на сердце полегчало. Ну, не потому что пьяная, а потому что с ней ничего не случилось. Слушай, ты с ней того, что ли…

– Что того?

– Ну, в смысле, ты ее… э-э-э… Ты с ней встречаешься? – нейтральным голосом поинтересовался Влас.

– А? Да нет, ты что. С чего ты взял?