Терновая ведьма. Исгерд - Евгения Спащенко

— Ну а третий рог я подниму за ветров — всех, что уже отдали жизни ради моего процветания, и смельчаков, которым предстоит пойти на священные жертвы. Раз они считают меня своей властительницей, то поймут, как важно мне получить их силу.

Жадные ее уста припали к краю третьей горловины.

— Я пью и за тебя, Хёльмвинд — владыка Железного дома. Смерть твоя не станет напрасной…

— Этому не бывать! — Объятый безумием Ирифи бросился на ветряную владычицу с душераздирающим воинственным кличем, обрушивая на ее голову столп песчаной пыли. — Тебе не убить более ни одного из крылатых моих собратьев! Прочь!

Дальняя каемка рва вдруг потемнела, утонула в непроглядном мареве, послышались свист и завывание. Но одного ожесточения было недостаточно, чтобы поразить истинную владычицу всех мирских ветров. Мгновенно она оправилась от изумления, выколдовала буран и разметала атаку вихря, как горстку праха.

— Выходит, и ты здесь, поджатый Кошачий Хвост! Очень кстати! Поддержка союзника, даже одряхлевшего, сгодится на благое дело. Поди-ка сюда.

Откашлявшись, Вея Эрна незаметно повела рукой, и Ирифи натужно захрипел. Глаза, и без того выпученные, покраснели, полезли из орбит.

— Тебе не победить, ведьма…

— Прочно мое колдовство! — Потешаясь над попытками старичка сохранить достойный вид, Роза опрокинула его навзничь. — Но и ты крепок, верховный…

Словно искрой, терновую принцессу обожгло невероятной догадкой. Осмелев, она высунулась из-за плеча своего охранителя, за которым пряталась.

— Вот кто не позволял Ирифи говорить, заставлял корчиться в агонии от невозможности облегчить душу! Тесьма на его шее — не украшение, а чертополоховые чары!

Таальвена, ощетинившегося волком, подмывало обездвижить Изольду, спрятать понадежнее. Но грозовая темнота кругом отрезвляла: аршином дальше или ближе — от Розы не сбежать.

— Ты — причина его помешательства! — вырвалось у принцессы, позабывшей, что преимущество нынче не на ее стороне.

Склоняя набок царственную голову, ветряная владычица делано пригорюнилась.

— Тебе бы все порочить да упрекать! А я между тем предложила Южному верховному прибавить к славе его предков еще несколько подвигов, возвеличить их. На что Ирифи охотно согласился. Не так ли мой друг?

Тонкий ошейник сузился пуще прежнего, причиняя, по всей видимости, нестерпимые страдания. Но вопреки им вихрь продолжал барахтаться в воздухе, словно пойманный в петлю маленький смерч.

— Расскажи, как вожделел сделаться сильнее, влиятельнее. Поведай о клятве, которую без принуждения дал взамен за знание некоторых моих секретов!

— Нет, — зашелся стоном Ирифи. Косматая голова со стыдом спряталась в складках одежды.

— Права я была, замыкая на лицемерной твоей глотке кольцо чертополоха? — с прибывающим рвением терзала бедолагу Вея Эрна. — Если бы не оно, ты изменил бы обещаниям куда скорее, в час смуты оставил свою благодетельницу! Впрочем, на побег ты и так решился, жалкий трус!

— Мне одному отвечать за смерть собратьев. — Пыльный вихрь нашел в себе силы для выстраданного признания. — И тяжести былых грехов не искупить. Но об одном я не жалею, Роза: что бросил тебя в гуще той судьбоносной схватки! Жаль, боги не надоумили покинуть Ветряное царство раньше, вверить тебя справедливому суду разгневанной терновой принцессы…

— Закрой рот! — Ветряная чародейка почернела от ярости. — Не смей выгораживать жадную злодейку!

И придушив несчастного вихря до полуобморока, уронила его в мутный канал.

— Отныне тебе позволительно только славить меня и упрашивать о пощаде. Когда же я верну утраченное ценой дорогих тебе ветров, ты сполна ощутишь, каково лишиться последних чаяний на счастливое будущее, остаться одному в горькой пустой темноте! Ждать недолго, верховный, приступим, едва остывшая моя магия разгорится!

Поражаясь тому, что проглядела за чинным обликом и великомудрыми наставлениями настоящее чудовище, Изольда вдохнула глубоко, собрала остатки мужества. И дальше оставаться в стороне от мучений дорогих ей ветров она не могла. Не ровен час Ирифи захлебнется в глубоких водах крепостного рва или Хёльмвинд, с натугой глотающий воздух, не выдержит чертополохового плена.

«Нужно как-то их выручать! — мелькнуло в неразберихе мыслей. — Утихомирить пыл озлобленной Розы».

И, проваливаясь по щиколотку в прибрежную грязь, принцесса взмолилась, взывая к благоразумию:

— Вея Эрна, что за радость тебе в кровопролитной расправе? Давай остановимся, забудем о размолвках. Если желаешь чего-то помимо дружбы моей и мира, забирай, я не стану препятствовать! Только отпусти Ирифи и Северного ветра…

— Все что угодно? — зыркнув алчно, спросила ветряная повелительница, вспоминая о принцессе, опрометчиво выпущенной из виду. — Любую приглянувшуюся мне вещь? Как насчет терновой магии?

Заслышав такое, тьер-на-вьёр, упрятанная Изольдой в небытие, щелкнула терновой плетью, чуть не задев уклонившуюся в последний миг соперницу.

— Ни за что! Я лучше откушу свой язык, нежели позволю тебе завладеть мощью терна!

— Какая встреча! — Серые в крапинку очи полыхнули исподлобья. — Я уж думала, ты планируешь вечно прятаться за славным личиком человеческой принцессы.

— Если из нас двоих кто и скрывал истинные мотивы за лицемерными ужимками, это ты, Роза!

— Убить ее! — гаркнула ветряная повелительница, вновь подчиняя себя опамятовавшегося было Хёльмвинда. Растерзать на ошметки!

По тому, как дернулись четырехпалые драконьи лапы, как взбороздил гребенчатый хвост противоположный берег, Лютинг заключил: противоборствовать с Розой Ветров северный ветер не властен. Колдовской чертополох врос ему под кожу, обозначился на перепонках вздувшимися стеблями. Лишь внимая их приказам, можно было избежать истязаний.

«Уговоры его не остановят». — Обнаженное острие качнулось в ладони Таальвена.

Из двух зол — стычки со змеем и нового пришествия терновой ведьмы, волей-неволей заступившейся за Изольду, — королевич выбрал первое. Пусть колдунья пока сдерживает другую колдунью. Он попробует отразить нападки одурманенного верховного.

— Ха-ах. — Дракон обдал его морозом, вразвалку перебираясь подальше от подернутого зыбью канала. Изувеченное крыло обвисло и шлепало по лужам, влачась рубищем. Для того чтобы подняться в небо, ему требовалось пространство.

— Опомнись, господин! — запищал Ирифи.

Как он, потерявший сознание, выполз из топкого месива, оставалось загадкой. По всей видимости, на плаву вихря удержала тревога за своего владыку, обреченного на погибель от лоз тьер-на-вьёр. Напуганный предчувствием скорой беды, до нитки мокрый, он взлетел за Северным ветром и, когда тот изготовился вогнать когти в намеченную Веей Эрной жертву, кинулся ему наперерез.

— Тебе нельзя ее атаковать! — Узловатые пальцы вцепились в костяной нарост на змеином хвосте, не позволяя развернуться, напасть на мечущую чары терновую колдунью. — Держись от ведьмы подальше, слышишь?