Пурпурный рассвет. Эпидемия - Руслан Темир

Рация замолчала. Марк еще раз посмотрел в окно на горящий дом, выдохнул. Любой другой на его месте, как минимум, нервничал бы. Но он сохранял относительное спокойствие, только сердце билось чуть быстрее. Накинул на плечо рюкзак и двинулся из отеля.

[1] Отсылка к Кевину Митнику, оному из первых и самых известных хакеров.

[2] ПНВ — прибор ночного видения

Часть 6. Пролог

Пролог.

2 сентября.

Трасса Дон- М4

Слева за горой показалась мачта Новороссийской телебашни. Похожая на Останкинскую, только поменьше. Резко выделятся на фоне покатых и зеленых гор.

«Интересно, сколько она простоит без человека. Эпично рухнет. Застану я это, или она меня переживет?»

Прибавил газ, проезжая цементный завод в Верхнебаканской, издалека похожий на космодром. Вдоль дороги десятки брошенных цементовозов, прибитые пылью, часть уже на спущенных колесах. Справа машина наполовину в канаве, с истлевшей мумией за рулем. Уже не обращаешь внимание на трупы, они стали чем-то обыденным и привычным. Как мусор на тротуарах, бычки сигарет на газонах или пивные бутылки в канавах.

Почти дома. До Геленджика, если придавить, час-полтора езды. И чем ближе к родному городу, тем сильнее стучит сердце и потеют ладони. Москва — Воронеж — Ростов — Краснодар. Все города вымерли, но в них апокалипсис ощущался чем-то чужим, неестественным, не принимался близко к сердцу. На малой родине ощущения будут иные. Каждая улочка, каждый дом, магазинчик, дерево будут возвращать в детство, обжигая болью необратимости. Только увидев вымершие дома знакомых и друзей, до конца познаешь масштабы катастрофы и столкнешься с мыслью — «ничего уже не вернуть». Все былые проблемы станут тленом. Что скрывать, уходя в пучину терзаний, во время очередного жизненного кризиса, ни раз допускал мысль о глобальном «абзаце». Представлял, как то или иное бедствие подорвет устои общества, и все проблемы решатся разом без его участия. Только не думал, что это повлечет за собой — потерю всех, кого любил. Полное разрушение жизни. Смысл выживать каждый день, если не с кем поговорить, разделить переживания и эмоции. Больше не будет новых фильмов, музыки, картин. Ничего. Глобальная пустота.

Только сейчас понял, какой тупой и мазохистской идеей было вернуться домой. Но преодолев почти весть путь, возвращаться назад глупо. Да и куда возвращаться? В вымершую Москву? Где вот-вот наступит зима и укроет землю белым почти на полгода. Верная смерть. Но сможет ли жить здесь, где все ввергает в ностальгическую меланхолию? Так недолго и с рассудком попрощаться.

Чтобы хоть как-то оттянуть время, заехал на набережную Новороссийска. Мотоцикл остановил прямо возле парапета, снял шлем и спустился к морю. Теплое. Лежит как стекло, поглаживая камни, как волосы любимой. Вода чистая. Теперь и в Цемесской бухте можно купаться. Часть кораблей уже выкинуло на берег, часть дрейфуют. Еще несколько лет и от них останутся только остовы на дне, как ржавые кости исполинского киборга. В Геленджике бухта тоже очистится в кой то веки. Каждый год с конца июня ни один местный не залезет купаться в черте города — ротовирснуя инфекция гарантирована. А теперь чистота и пустота. Природа смыла людей вирусом, как жир с тарелки смывается лавандовым фейри.

Част 6. Глава 1. Тимур

8 июля.

2.18 по московскому времени.

База «Рассвет»

Кабардинка

Проснулся от топота ног за дверью. Настроение ни к черту, весь вечер не мог найти Леру и изрядно психовал. Встретил её перед отбоем, на улице в беседке, сидела в телефоне, листала фотографии. На вопросы «где была», ответила, что готовила учебную программу для детей. Спать вместе отказалась, сильно устала, вдобавок от месячных болел живот. Вроде ничего криминального, но дурацкая интуиция подсказывала, что что-то не так. И голос девушки звучал прохладнее, и поцелуй вскользь, почти неподвижными губами. А теперь еще этот шум в коридоре, мешающий спать.

Нехотя выбрался из постели, в одних трусах. Босиком дошел до двери и выглянул. Много людей в форме и с оружием. Суетятся, поднимают народ.

— Что случилось? — Остановил одного за руку.

— На караул во внешнем периметре напали.

— Черт, жертвы есть?

— Да, говорят одного убили.

Повернулся уйти в комнату — что он сделает при нападении, и так вон народа сколько подняли.

— Эй, Тимур?

Кричал парнишка из новоприбывших, Джавид вроде, на бегу одевая футболку.

— Да?

— Ты в курсе, что случилось?

— Нет, только встал. Вроде сказали, что на наших напали.

— Тоже слышал, там Марк в секрете был.

— Бля…

— Ладно, сгоняю уточню. — Кочарян скрылся за поворотом коридора.

Сон отбило. Вернулся в комнату, натянул одежду и быстрыми шагами вышел из жилого блока.

На площади суета. Два броневика и четыре джипа с заведенными двигателями. Люди в форме бегают, рассаживаются на места. Первый внедорожник сорвался с места и скрылся за воротами. Много любопытствующих, кто в шлепках, кто, вообще, завернувшись в одеяло. Увидел Кочаряна с американцем, чуть в стороне.

— Ребят, узнали, что произошло?

— Неа, все молчат. — Ответил Джавид. — Знаю только, что напали на караульного, вроде погиб.

Стив молча всматривался в темноту поверх забора, словно пытался рассмотреть происходящее.

— Что столпились? Все по комнатам, завтра на работу, мы разберемся. — Прокричал кто-то из людей возле машин.

Народ нехотя побрел в жилой блок. Джавид с Прайсом двинулись мимо крыльца, в беседку. Тимур молча пошел за ними. Расселись по успевшим остыть от дневной жары лавочкам. Гомон потихоньку стих. В воздухе повисла тишина. Все трое молчали, стараясь не смотреть друг на друга. По резким и нервным движениям, Тимур понял, что ребята сильно переживают за товарища. Послышались шаги. Из темноты в свет фонаря вышел Князев с девочкой на руках.

— Народ, вы не в курсе, что произошло? — Спросил он, присаживаясь на лавку.

— А ты что не спишь? — Холодно бросил Джавид.

— Меня Женя разбудила, она от шума проснулась и не могла уснуть. Пытался уложить, ни в какую. Вот пошли прогуляться, и узнать, что да как.

— Понятно. — Ответил Джавид, встал и сделал круг по беседке. — На караул напали, не здесь, у них посты в поселке есть. Все бы ничего, но на одном из них сегодня Марк. Говорят, есть погибший.

— Не сказали, кто? Жив Сахаров? — Саша привстал, услышав новость.

— Нет, молчат, как рыбы. Вот мы тут и сидим, в ожидании новостей.

— Хреново. Хуже всего, находиться в неведении. — Князев сел обратно и погладил девочку по голове.

— Базаришь. — Сухо бросил Кочарян и, поставив руки на перила, посмотрел на жилой блок.

Абсолютно бесшумно, как призрак, на