Жуков. Маршал на белом коне - Сергей Михеенков

— Сколько времени это займёт? — спросил Жуков.

— Примерно дней десять, — сказал Верховный. — Учтите, Конев сейчас не сможет продвигаться дальше и прикрывать ваш левый фланг, пока не ликвидирует врага в районе Оппельн — Катовице.

Час от часу не легче. Значит, и левый фланг придётся прикрывать самим.

— Я прошу не останавливать наступление войск фронта, так как потом нам будет труднее преодолеть Мезерицкий укреплённый рубеж. По нашим данным, он пока не занят войсками противника. — Жуков просчитал уже все варианты и сказал: — Для обеспечения нашего правого фланга достаточно передать нам ещё одну армию.

— Хорошо, мы подумаем.

К сожалению, времени для размышлений Жукову и его штабу обстоятельства не давали.

Начальник штаба генерал Малинин[182] доложил, что, по последним данным разведки и донесениям передовых частей, а также по расчётам оперативного отдела, противник не успевал с перегруппировкой и контрударом из Померании, которого так опасался Жуков.

— В случае же нарастания угрозы, — сказал начштаба, — мы успеем перегруппировать часть наших сил на север и парировать возможную контратаку из Померании.

Гудериан, в тот период начальник немецкого Генерального штаба сухопутных войск, впоследствии напишет в своих мемуарах: «Видя нашу слабость, маршал Жуков начал действовать ещё решительнее. Удар по одерским оборонительным рубежам был нанесён 1-й и 2-й гвардейскими танковыми армиями, 8-й гвардейской, 5-й ударной и 61-й армиями. Кроме того, у противника оставались ещё достаточные силы для наступления из районов Накель (Накло), Бромберг (Быдгощ) в северном направлении, в тыл нашим частям, оборонявшимся на рубеже Вислы».

К исходу дня 22 января 1945 года танкисты действовали в 120 километрах впереди главных сил. Жуков постоянно торопил своих танковых генералов Катукова и Богданова: вперёд, вперёд, не дать противнику возможности занять укрепрайон по северному берегу реки Нетце и западному берегу реки Одер. «Упреждение противника в занятии этих позиций обеспечит успешное и быстрое проведение Берлинской операции. Если резервы противника успеют занять указанные мною позиции, Берлинская операция может затянуться».

Вскоре пришло донесение: 2-я гвардейская армия вынуждена остановиться из-за нехватки горючего. Жуков приказал передать все остатки топлива одному из корпусов и тем же темпом двигаться вперёд!

Танкисты потом вспоминали: выскакиваем на всём ходу к железобетонным огромным, как дома, дотам, ждём, что вот-вот из них полыхнёт огнём, но доты молчат — там никого, что означает — мы успели…

Когда вышли к реке Нетце, Жуков телеграфировал: ни в коем случае не останавливаться, где угодно форсировать реку и прорваться через укрепрайон.

Авиаразведка сообщала: противник на некоторых участках занял укрепрайон, ведёт огонь. Но танки уже переправлялись на немецкий берег. Вскоре из танкового корпуса пришло донесение: «Померанский вал преодолён! Мы в Германии!»

Из донесения Жукова и Телегина[183] Сталину 29 января 1945 года: «Ваш приказ — мощным ударом разгромить противостоящую войскам группировку противника и стремительно выйти к линии польско-германской границы[184] — выполнен.

За 17 дней наступательных боев войсками фронта пройдено до 400 км. Вся западная часть Польши в полосе 1-го Белорусского фронта очищена от противника, а польское население, пять с половиной лет угнетавшееся фашистами, — освобождено.

Стремительное продвижение войск воспрепятствовало гитлеровцам разрушить города и промышленные предприятия, железные и шоссейные дороги, не дало им возможности ужать и истребить польское население… В сельском хозяйстве сохранён конский состав, инвентарь, посевной материал и запасы продовольствия. На железных и шоссейных дорогах повреждения незначительные. Захвачен большой паровозо-вагонный парк, обеспечивающий обслуживание военных и народно-хозяйственных нужд польского государства…»

Да, дорогой читатель, что бы сейчас на Западе наши заклятые друзья о Красной армии ни говорили, каких бы «документов» и «фактов» о злодеяниях наших войск ни сочиняли задним числом, а поход в Европу 1944–1945 годов был действительно освободительным. При том, что почти вся Европа тотально работала на германский вермахт и СС, что в атаку на наши армии шли не только танки и штурмовые орудия, изготовленные в Чехии и отремонтированные в Польше и Франции, но и солдаты, уроженцы всех, без исключения, европейских стран. Они шли завоёвывать восточные земли и покорять народы, населяющие просторы СССР. Испанцы, итальянцы, поляки, чехи, румыны, болгары, словаки, шведы, норвежцы, французы… Все промелькнули перед нами, все побывали тут…

С заодерских плацдармов до Берлина оставалось 60–80 километров — всего лишь один танковый переход, один хороший бросок.

В войсках царило приподнятое настроение. Повсюду играли солдатские гармони и трофейные аккордеоны, бойцы плясали, пели частушки, в которых уже прорывалась берлинская тема: