Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914–1917). 1915 год. Апогей - Олег Айрапетов

8 октября австро-германская артиллерия заставила замолчать последнее тяжелое орудие обороны сербской столицы – французское. Начались бои за город, и в ночь с 8 на 9 октября Белград был оставлен25. В этот же день австрийцы атаковали Черногорию. 11 октября болгарские войска под командованием генерала Богачева начали массированное вторжение в Сербию. Болгарская армия наступала сразу по нескольким направлениям, стремясь, с одной стороны, соединиться с наступавшими от Белграда австрийцами и немцами и очистить участок железной дороги Берлин – Вена – Константинополь, проходившей по территории Сербии. На участке Белград – Ниш – Пирот от последнего пункта до Софии было чуть больше полусотни километров. С другой стороны, болгарские дивизии при поддержке Македонского легиона стремились разорвать связь сербов с Салониками по железнодорожной дороге Ниш – Вранье – Ускюб (Скопле) – Велес – Салоники в любом из этих пунктов26.

27 сентября (11) октября на аудиенции в Царском Селе посол Франции в России передал Николаю II настоятельную просьбу своего президента послать бригаду русских войск через Архангельск в Салоники для совместных действий с экспедиционными силами союзников. По мнению французского дипломата, на переброску русского отряда на Балканы должно было уйти не более 30 дней. Кроме того, М. Палеолог предложил осуществить бомбардировку русским флотом укреплений Варны и Бургаса27. 29 сентября (12 октября) 1915 г. император направил генералу М. В. Алексееву телеграмму: «Союзные нам правительства настаивают на посылке хотя бы одной бригады русских войск на помощь Сербии через Архангельск и на бомбардировке укреплений у Бургаса и Варны несколькими судами Черноморского флота. Я дал на это свое принципиальное согласие»28.

Для бомбардировки болгарских портов потребовалась телеграмма президента Франции от имени всего правительства этой союзницы России. Тем не менее последняя акция была увязана Николаем II с первым враждебным актом со стороны Болгарии29. Уже 13 октября Б. Лонткиевич сообщил своему правительству, что в ближайшее время русские миноносцы начнут перехват болгарских судов, а крупные корабли проведут обстрел двух упомянутых портов30. Сербский посол несколько опережал события, но в целом был прав. Адмирал А. А. Эбергард был извещен Ставкой о плане совместной с союзниками атаки болгарских портов на Черном и Эгейском морях уже в начале октября.

Выбор цели – Варны или Бургаса – предоставлялся на его усмотрение. 3 (16) октября Варна впервые появилась в планах как объект возможного обстрела. Город укреплялся: для прикрытия подходов с моря там было установлено два 6-дюймовых орудия, снятых с фортов Адрианополя31. Решение командования Черноморского флота в отношении Варны было в известной степени естественным – этот порт являлся самым удобным местом для десанта, так как глубина залива колебалась от 10 до 20 метров, вход в бухту преграждали два мола 1200 и 650 метров длиной, которые делали стоянку на рейде вполне безопасной даже в неспокойное, худшее для плавания в этих водах время, то есть в октябре и ноябре. Город связывала с Софией железная дорога32. Варна была одним из самых крупных городов Болгарии с населением 40 тыс. человек, она служила главным торговым портом царства, и основной статьей вывоза являлся хлеб. В 1908 г. порт принял 851 пароход и 1045 парусников общей вместимостью 840 тыс. тонн33. Технически обстрел этого города не был сложной операцией.

Несколько хуже дело обстояло с планом отправки на Балканы русских войск. Начальник штаба Ставки поначалу был категорическим противником этого проекта, потому что в это время не верил, что появление наших солдат произведет какой-либо моральный эффект на болгар. «Когда в человека стреляют, – сказал он Н. А. Кудашеву 22 сентября (5 октября) 1915 г., – то и он стреляет, кто бы ни был перед ним: свой или чужой»34. Кроме того, он не без основания считал, что для сохранения на должной высоте престижа России, ее армия должна быть представлена силами не менее корпуса, способными иметь «боевое и нравственное значение». М. В. Алексеев неприязненно относился к импровизационным решениям, которые не имели должного обеспечения и проработки35. Но после вступления Болгарии в войну генералу оставалось только подчиняться высказанной в телеграмме от 29 сентября (12 октября) воле императора.

Две русские бригады были действительно отправлены на помощь Сербии, но они прибыли в Салоники лишь 30 июля 1916 г.36 Практически одновременно с решением этого вопроса возник план русского десанта в Болгарию. 28 сентября (11 октября) 1915 г. русский представитель при сербском Верховном командовании полковник Л. К. Артамонов сообщил: «В сербских военных кругах высказывается мнение, что посылка в Болгарию русского корпуса под командой генерала Радко-Дмитриева для спасения Болгарии от германизации и избавления от антиславянского правительства повлечет за собой внутренний переворот и даст хороший результат»37.

Вскоре с просьбой послать в Варну русский корпус в Ставку обратились Б. Лонткиевич и М. Спалайкович – сербский посол в России. А. А. Эбергард поддержал эту идею. Впрочем, эта поддержка была не безусловной. Для осуществления десанта командующий Черноморским флотом считал необходимым использование румынской Констанцы, которая лежала всего в 80 милях от Варны, в то время как Одесса была удалена от этого порта на 245 миль, а Севастополь – на 260 миль. «Если Констанца не будет нам предоставлена, – сообщал А. А. Эбергард в Ставку 30 сентября (13 октября) 1915 г., – то наши действия против портов будут иметь характер набегов, это вызывается тем, что запас топлива миноносцев, необходимых для охраны больших судов от подводных лодок, базирующихся на Варну и Бургас, позволяет им быть в море только около двух суток, число же их недостаточно для охраны посменно»38. Сама идея утверждения в Варне и Бургасе не вызывала у адмирала протеста. Он рассматривал ее как этап в подготовке экспедиции на Босфор.

С точки зрения А. А. Эбергарда, России необходимо было получить эти гавани в качестве ближней промежуточной площадки для проведения десантной операции на Проливах. В пользу этого был примитивный расчет: расстояние от Батума до Босфора составляло 500 миль, от Севастополя – 300 миль, от Одессы – 340 миль, от Констанцы – 188 миль, от Варны – 146 миль, от Бургаса – 121 милю. Кроме того, в ходе высадки войска могли получить и крайне необходимый для будущих действий в районе Босфора опыт. Одновременно сербское правительство просило Францию о посылке на Балканы 150–200 тыс. солдат. М. В. Алексеев поддержал эту просьбу, предложив организовать совместное выступление стран Антанты для поддержки Сербии и оказания давления на Болгарию, однако эти предложения имели смысл только в случае немедленной реализации. С русской стороны сербам было обещано начать сбор экспедиционной армии в районе Одессы – Кишинева численностью не менее 100 тыс. человек. Сюда была переброшена кавалерийская дивизия, которая должна была пойти в первом эшелоне десанта39.

Между тем на Балканах время работало против Антанты. Появление 12 сильных болгарских дивизий в тылу у сербов не оставляло им никакой надежды на отражение вражеского наступления. Отряды комитаджей были сведены в Особый македонский легион, действовавший вместе с регулярными болгарскими войсками в Вардарской Македонии40. 19 октября болгары решили важнейшую из стоявших перед ними задач, взяв Вранье. Единственная линия снабжения сербской армии была прервана. Болгары быстро наступали вдоль железной дороги на Скопле41. Принявший командование сербской обороной в районе Косово генерал П. Бойович 8 (21) октября докладывал своему Верховному командующему: «Все войска до крайности устали, расстроены и деморализованы и не в состоянии дать никакого отпора неприятелю. Солдаты из новых земель (то есть приобретенных в результате Первой и Второй Балканских войн. – А. О.) переходят на сторону неприятеля и массами бегут. Снабжение продовольствием и боеприпасами идет очень трудно»42. Очевидно, прежде всего перебежчиками были македонцы, а дезертирами – албанцы. Кризис усиливался весьма слабыми штабами дивизий, составленными наспех, и почти полным отсутствием резервов. Из таковых в районе Косово имелись всего один полк пехоты и одна полевая батарея43.