Илоты безумия - Николай Чергинец

К Мельникову подошел мужчина в штатском и на чистом русском языке произнес:

— Здравствуйте, товарищ капитан! Я — майор российской армии Терехов. С победой вас, Виктор Андреевич!

За шестьдесят миль от места назначения судно встретили два небольших траулера и три катера. Геллан сразу же понял, что под плотно натянутым брезентом на палубах траулеров спрятаны орудия, а на катерах — крупнокалиберные пулеметы и ракетные установки. Следуя под охраной этого своеобразного эскорта, сухогруз шел в юго-западном направлении еще два часа. Наступила ранняя южная ночь. Геллан и группа ученых, как обычно перед сном, находились на верхней палубе. Настороженно оглядываясь, они тихо переговаривались. Все понимали, что прибыли в заданный район. Это означало, что ночью может разыграться кровавая трагедия. Стрельцов, глядя на Геллана, с тревогой в голосе говорил:

— Наверняка Керим отдаст ночью приказ уничтожить экипаж. По-моему, мы должны что-то придумать.

— Что вы предлагаете, Андрей?

— Мне трудно что-то предложить, но вы, Эдвард, офицер и лучше нас должны знать, что необходимо сделать.

— Да, Эдвард, — поддержал Стрельцова Хинт, — берите на себя руководство. Мы в вашем полном распоряжении.

— Знаете, друзья, я все время, пока мы находились на этом судне, думал о сегодняшней ситуации.

— Ну и как? — спросил Левин.

— Я не знаю, как можно решить эту проблему, — откровенно признался Геллан.

— А если предупредить команду корабля? — неуверенно произнес Левин.

— Вряд ли нам поверят, — возразил Геллан.

— А если нам поднять восстание? — воскликнул Хинт.

— Это стопроцентный проигрышный вариант, — ответил Геллан и вдруг предложил: — А что, если нам сейчас зайти к Кериму?

— С какой целью? Убить его? — спросил Панкевич.

— Убить его можно только под водой, — сказал Геллан и пояснил: — Придем к нему якобы выяснить, когда будет погружение и не поможет ли он нам связаться с семьями. По-моему это выглядит нормально, по-человечески.

— Вы хотите сказать, что, прежде чем начинать решительные действия, мы должны выяснить его ближайшие планы, — растягивая слова, произнес Хинт.

— Да, именно так.

— Кто пойдет к нему?

— Я думаю, пусть к нам присоединятся Фор, Дорно и Филк. Думаю, что делегация достаточно представительная, чтобы ее выслушать.

— Я тоже так считаю, — поддержал Геллана Хинт, — вчера Керим мне сказал, что он сделал на ученых, находящихся на корабле, огромную ставку. На вас, Абрам, Андрей и Эдуард, он надеется, что вы сможете влиять на психику и поведение всех, кто будет там, на подводной базе. От Фора, Дорно и Филка он ждет полного жизнеобеспечения базы.

— А от вас чего он хочет? — спросил Левин, и рука его, словно автомат, поправила на носу очки.

— Немало, Абрам. Он понимает, что автоматами и пулеметами усмирить, в случае чего, людей там будет сложно, да и действия такие будут весьма схожими с поведением разбушевавшегося слона в посудной лавке. Мое же оружие действует сугубо избирательно, не причиняя вреда рядом находящимся людям и, что особенно важно, окружающим стенам, переборкам и тому подобному. Нельзя забывать, что наше жилище будет окружено огромной толщей воды.

— Притом соленой, — чуть улыбнулся Панкевич.

— Ну что, господа, — оторвал руки от поручня, идущего вдоль борта кормовой части, Стрельцов, — тогда вперед?

— Да, — согласился Хинт. — Я только позову французов и Филка.

— Хорошо. Через пять минут соберемся у входа в апартаменты Керима, — произнес Геллан и первым направился вглубь палубы.

Ни Геллан, ни ученые не видели, как в этот момент от спасательной шлюпки у борта бесшумно, словно тень, оторвалась фигура человека и быстро исчезла среди палубных механизмов и надстроек.

Это был один из приближенных Керима, знающий английский язык. Именно ему главарь поручил следить за американцем. Никто из участников беседы не видел и еще одного человека, оторвавшегося от стойки крана и метнувшегося за неизвестным.

Это был не кто иной, как Олег Понтин, единственный из русских солдат, кого взял на борт сухогруза Керим. Понтин думал, что главарь оставил его при Геллане как денщика. На самом деле Керим решил, что когда надо будет узнать о возможных тайных действиях Геллана, то это можно будет сделать через Понтина, подвергнув его пыткам.

Геллан, который сдружился с этим обычно молчаливым и грустным солдатом, умеющим на лету схватывать мысли своего патрона, понимал, что вряд ли Керим оставит его, разведчика, который так и не принес главарю террористов какой-либо пользы, в покое. Поэтому Геллан поручил Понтину во время встреч и бесед с учеными вести контрнаблюдение.

Понтин уже знал, что за Гелланом следит один из террористов беспощадной кровавой банды мусульман-фундаменталистов, на счету которых сотни жертв во многих странах. Олег еще несколько дней назад подобрал на палубе кем-то забытый короткий, толщиной в два пальца, прут, и носил его с собой. И когда соглядатай, идущий в десятке метров впереди, оказался в затемненной части палубы, Понтин мгновенно настиг его и со всей силы ударил прутом по голове. Террорист ойкнул и начал опускаться на палубу, но Понтин подхватил его и, приподняв, бросил через невысокий борт в океан.

— Иди, стучи акулам, паскуда! — еле слышно пробормотал Олег и швырнул вдогонку террористу прут.

После этого он перешел к противоположному борту, вдоль которого продвигались Геллан и ученые, окликнул офицера.

Оставшись с Гелланом наедине, Понтин коротко доложил о случившемся.

— Как думаешь, никто не видел? — спросил Геллан.

— По-моему, нет. Он же за вами топал, когда еще было светло, и все время, как и в прежние дни, был один.

— Хорошо, Олег, спасибо. Теперь иди отдыхай. Только тщательно осмотри одежду, нет ли где крови, а на руках царапин.

— Есть, — ответил Понтин и растворился в темноте.

Геллан молча улыбался в темноте: «Славный парень Олег, — и впервые одобрительно подумал о Кериме: — Молодец, что приказал не включать сегодня освещение на палубе. Оказывается — это важно не только для него, но и для нас».

Керим встретил их за столом, заваленным картами, схемами и другими бумагами. Рядом с ним было еще трое, а у стен, напротив друг друга, — охранники с автоматами «Узи» наизготовку. Они, держа пальцы на спусковых крючках, настороженно и враждебно следили за каждым движением пришедших.

Керим со спокойным непроницаемым лицом выслушал Хинта, который от имени всех высказал просьбу. Молча, растягивая наступившую паузу, пилкой подточил ногти, затем, не отрывая взгляда от своих рук, произнес:

— Завтра утром корабль войдет в бухту острова и там я дам ответ на вашу просьбу. Что у вас еще?