Хроники Темного Универа. Начало - Саша Готти

– Муранов, разве вы не подали информацию в деканат о том, что Огнева не играет в «Зарницу магов»? – уточнила фурия.

– Она не будет участвовать в игре, – отстраненным голосом заметил Гильс, сделав непроницаемое лицо. – У вас все, Ада Фурьевна?

– Да я… Я буду! – вспыхнула Влада, сжав кулаки и видя насмешки на лицах вокруг. – Да вы что, какая я еще собственность?! Я сама решаю, буду или нет!

– Огнева, это законы тайного мира, – с удовольствием заявила Ада Фурьевна. – Домовое и дневное право, которое вы только что сдали. А сами эти законы признавать не хотите! А если так, то вам будет снижена оценка за знание Конвенции.

Аудитория притихла, с интересом ожидая, чем все это закончится.

– Мне кажется, что это уже слишком, Ада Фурьевна, – попытался вмешаться Горан. – Это очень специфический раздел домового права, девочка могла и не знать. А учится она на отлично.

– Тем не менее это вопрос принципа, и я поставлю его в деканате! – Фурия стала похожа на готовую плюнуть кобру, и замректора даже слегка отпрыгнул в сторону вместе со стулом. – Она изучает закон и право, а сама не хочет его соблюдать? На ней знак принадлежности к семье вампиров. Они имеют право приказать ей что-то не делать. И я услышала от Муранова вполне четкое высказывание. Огнева, по Конвенции вам будет снижен балл. И зайдите в деканат за справкой об освобождении!

– Кхм, – многозначительно кашлянул Горан Горанович, почесывая нос и вытягивая губы трубочкой.

– Гы-гы-гы-ы-ы, – не слишком внятно раздалось из глубин Отто Йорга, который до сих пор сидел с заклеенным ртом.

– Она пленница у вампира, – весомо подтвердила Инга Тановская, с одобрением кивая головой. – А Бертилов, дурачок, еще на что-то надеется…

– Че-о сказа-ала?! – с интонацией настоящего хулигана из подворотни проорал Бертилов, вскочил с места и ткнул в сторону троллихи пальцем.

В ту же секунду на Ингу обрушился смерч из экзаменационных листков. Тановская размахивала руками, разгоняя в стороны ожившую бумагу, которая лезла ей за шиворот с противным душераздирающим писком.

– Убрал быстро этих тварей! – басом орала староста. – Поне-ел, что я сказала, Бертилов?! Поне-е-ел?

Оказывается, и веселый замректора Горан Горанович тоже умеет рычать, как Батори.

Рык тролля прокатился по аудитории, и студенты, повскакав с мест, бросились на выход. В дверях Лина Кимовна ловила мятые листки с ответами на вопросы, беззвучно открывая рот. Ну что же, вовремя охрипшая оборотенесса – это хорошая примета для конца тяжелого дня.

На следующий день всю дорогу до Универа Влада, рассматривая людей в вагоне метро, внутренне кипела, разрабатывая всевозможные планы мести Гильсу Муранову.

Планов было не так уж много, разве что делать все ему назло и наоборот. Каждый раз, когда она пыталась доказать ему свою независимость, вампир умудрялся поднять ее на смех, и все ее попытки с треском проваливались.

Вот она пытается разобраться в тайнах своей семьи и в самой себе. Расспрашивает, копается в библиотеке, вытаскивает по крупинке давние события. А в то же время вдруг бац – и выясняется, что она – не свободный человек. То есть о связи вампира и человека, как она считала, она знала почти все. Кроме нескольких моментов, о которых спрашивать было просто неудобно. А вчера выяснилось, что вампир может взять и запретить ей играть вместе со всеми.

Играть в «Зарницу» с магами Влада не рвалась, даже наоборот. Не будь вчерашней сцены на экзамене – она бы сейчас переживала и боялась, вспоминая свои приключения в том же бассейне. Но когда Гильс прямо взял и запретил ей играть – вот тут что-то внутри взбунтовалось.

Он держит ее на привязи, не обращая на нее внимания, как на девчонку. Он посмел высмеять ее, когда читал ее дневник. Гильс только и делал, что подтрунивал, насмехался, а когда она взрывалась – с удовольствием наблюдал, будто химику удалось совершить нужный ему взрыв в лаборатории.

А ведь не будь этой привязи, она могла бы стать магом, кто знает… И тогда не нужно было бы плутать в лабиринтах темных загадок и бояться неизвестности. Маг смог бы проникнуть туда, куда ей, простому человеку, путь закрыт. И вот вчера, при всех, ее публично унизили, напомнив, что она в тайном мире подневольное существо. Все будут играть, а она, видите ли, не может. Вот сейчас будет «Зарница магов», а ей придется сидеть на скамеечке в уголке и смотреть, как веселятся ее однокурсники.

А вдруг это правда? Что, если Гильс специально связал ее с собой, чтобы она не стала магом? Чтобы не узнала какую-нибудь жуткую тайну, которую ей знать не нужно.

– Пошел он к черту, – вслух сказала Влада. – Все, с меня хватит.

Парень, сидевший рядом на сиденье, покосился на нее и надел наушники.

Влада замолчала, рассматривая отражение своего расстроенного лица в темном стекле напротив, пока вагон, покачиваясь, мчался по подземному тоннелю. Занятая своими мыслями, она чуть не проехала «Сухаревскую», в последнюю секунду выскочив из вагона на перрон. Вынырнув из метро на поверхность, она сразу же нырнула обратно, но уже в зловоротню подземного перехода.

* * *

Носферон был весь радостно-выдохнувший после тяжелейших экзаменов. Вестибюль не просто гудел – он грохотал, чуть не трескаясь по швам от гогочущих старшекурсников: ребята вспоминали пережитое на сессии, отмеряя каждые полминуты дружным взрывом хохота. Валькирус, Троллиум и Вампирус были одеты в яркие футболки с эмблемами факультетов: красные у вампиров, зеленые у троллей и синие у остальных, а на головах у них красовались такие же по цвету банданы. Над Бертиловым ржала толпа старшекурсников, тыча пальцами во что-то крайне неприличное, что было написано у него на футболке. Тролль криво улыбался, помахивая хвостом, и нехотя рассказывал, как в отделе полиции его пытали маги.

– Народ, покупаем сувениры – амулеты для победы в «Зарнице магов»! – путался под ногами один из многочисленных братцев Клоповых. – Поможет на игре, стопудово! Валькирус, Троллиум, это ваша последняя надежда!

– Огнева, сюда, к освобожденным! – увидав Владу, замахал руками долговязый Костя Жилкин, упырь-старшекурсник. – Я командую освобожденцами. Надевай белую повязку на рукав, будешь встречать раненых в медпункте. Огнева, что ты стоишь, я же сказал – сюда!

Владе пришлось надеть на рукав белую повязку с красным крестом. Почти полчаса Костя инструктировал всех освобожденных, как следует тащить на себе раненых в медпункт и что с ними делать в медпункте тем, кому не следует высовывать оттуда носа.

На балконе вестибюля торчала младшая Синицина, которая налаживала микрофон и ругалась с кем-то из старших валькеров, требуя, чтобы тот летал над играющими таская ее на руках. Валькер долго упирался, пока Фобос Карлович не выдал ему бронежилет и каску.