Последний орк - Сильвана Де Мари

— Это ваш второй ребенок, правда? — снова взялась за свое Парция. — У вас чудесная дочка, настоящая красавица… Второй рождается немного прежде времени? Конечно, атаки на орков не лучшим образом сказываются на беременности… Мы будем вечно благодарны вам за это, госпожа. Вот увидите, боги наградят вас прекрасным ребенком. Может, хотите немного помолиться, госпожа, для их расположения?..

Розальба была недостаточно уверена в том, что боги интересуются людскими делами вообще и ее проблемами в частности, чтобы последовать этому совету, но воздержалась от комментариев.

— …все сбежали, остались только мы…

Видимо, Парция считала, что ее работа обязательно должна сопровождаться непрерывным разговором, точнее, ее непрерывным монологом.

— …но сейчас у нас есть мужчины. Капитан, который похож на медведя… он победит, правда? Он победит даже без вас… Но вы, главное, не тревожьтесь… У золовки моей сестры ребенок тоже родился раньше срока, и видели бы вы, что за чудесный малыш… Так даже лучше, что родится раньше, вот увидите. И двоюродная сестра моей соседки, и невестка моего шурина тоже… Вы не беспокойтесь, все идет как надо. Моя госпожа… там, за стенами города, тоже все идет как надо, правда? — вдруг неуверенно спросила она упавшим голосом. — Капитан победит, правда, даже без вас? Тот, который похож на медведя… Говорят, он никогда не проигрывает, ведь это он освободил Варил, правда?

Отвлеченная болью и ромашкой с медом, Розальба совершенно позабыла о сражении. Если Ранкстрайл проиграет битву, то лучше уж ее ребенку не появляться на свет, это не стоит подобных мучений.

— Госпожа, что вы делаете? Вы не должны вставать… Вам нужно лежать… детей рожают лежа… Госпожа, куда вы? Вам нельзя!

Сейчас, когда к ней вновь вернулись силы, Роби смогла встать на ноги. Стоя ей было намного легче. Когда она рожала Эрброу, Йорш заверил ее, что так как природа и Вселенная всегда следуют здравому смыслу, то самым правильным будет то положение, в котором она лучше всего себя чувствует. Лежать же было просто невыносимо: болела спина и было трудно дышать. Роби была мокрой от пота. В сопровождении протестующей повитухи она вышла из жаркой комнаты на балкон, где было так же жарко, но веял хоть какой-то ветерок, и подошла к городской стене.

Внизу, на равнине Далигара, бушевала битва.

Капитан Ранкстрайл еще раз прорвал вражеский строй: сверху Роби видела его неказистую кавалерию и еще более жалкую пехоту, вооруженную старинными мечами, сверкающими золотом и серебром. Волк капитана метался среди орков, сея смятение и поднимая на дыбы их коней.

Подкрепление, которое вопреки своему желанию прислал им Судья-администратор, представляло собой ядро атаки, и, вполне возможно, их мог ждать успех. Капитан был прав. Он мог одержать победу. Камыш и тростник полыхали на протяжении двух или трех излучин реки. Капитан нашел и разрушил сооруженный орками мост — северный берег вновь принадлежал людям.

— Самый великий воин Далигара со времен Ардуина, — пробормотала она Парции. — Вне всякого сомнения. Сражается тем, что есть, и сражается только ради победы. И он победит.

Непонятно, говорила она это, чтобы успокоить Парцию или саму себя. Но Роби начинала верить в свои слова.

Капитан победит.

Там, внизу, он продвигался по берегу Догона по направлению к вражескому обозу, оставленному практически без защиты. Капитан скакал со своими солдатами между рекой и небольшим каменистым холмом, покрытым густыми зарослями мирта и карликовыми соснами, откуда, как по команде, поднимались в небо фазаны и перепелки.

— Там птицы! — закричала королева. — Перепелки! Фазаны! Ранкстрайл не сможет увидеть их!

— Моя госпожа, — попыталась успокоить ее повитуха, — в такой момент он вряд ли станет думать об охоте.

На крик прибежала Аврора.

Она была одета в черное с серебряной вышивкой платье лучника. Расстегнутый из-за жары воротничок открывал ее белоснежную шею. Ее волосы были безукоризненно собраны под жемчужной сеточкой, и даже сейчас Роби не удержалась и, проведя рукой по своей грязной и потной голове, возненавидела принцессу всей душой.

— Что вы здесь делаете? — спросила Роби на последнем дыхании.

— Защищаю вас и город, как сказал мне капитан Ранкстрайл, — ответила Аврора. — Разве не таким был ваш приказ?

— Нет, это не мой приказ, — сказала Роби, — хоть он и весьма мудрый. Действительно, отличная идея — оставить кого-то на защиту города, но, к сожалению, мы не можем себе этого позволить. Капитан нуждается во всех имеющихся у нас силах. Смотрите — с холма поднимаются птицы: отряд орков продвигается ползком в том же направлении, чтобы напасть на Ранкстрайла сверху.

Аврора побледнела.

— Я отправлюсь немедленно. Мы попытаемся предупредить их.

— Да, бегите! Если орки нападут неожиданно, Ранкстрайл не сможет справиться с ними. Пусть горожане остаются оборонять стены — у них получится. А вы вместе со всеми стрелками города выходите через южные ворота и продвигайтесь по берегу через заросли тростника. Оттуда вы попадете в дубовый лес, на откос, с которого и атакуете: вы окажетесь выше орков и под прикрытием деревьев.

Она прервалась: от новых схваток у нее опять перехватило дыхание.

Лишь после того как Аврора покинула город, Роби позволила Парции отвести себя в комнаты. В углу сада с волчонком на руках сидела Эрброу, спокойная и безмятежная, несмотря на грохот сражения. Легкая смущенная улыбка показалась на ее лице, когда Роби погладила ее по голове. Малышка негромко засмеялась и почему-то показала матери свой кулачок, а потом разогнула по очереди два пальчика — указательный и средний.

Роби успокоилась.

Все будет хорошо.

Капитан скакал во главе своих солдат, впервые в жизни не сталкиваясь с необходимостью тратить большую часть своих сил на то, чтобы заставлять Клеща двигаться вперед, несмотря на безграничное желание последнего оставаться в полной неподвижности.

Сейчас Ранкстрайл скакал на Энстрииле, что, с одной стороны, бесконечно облегчало капитану жизнь, но, с другой — заставляло испытывать легкое неудобство. Это был не его конь, а последнего из эльфийских воинов, которого он оставил умирать одного, несмотря на то что пообещал ему свой меч. Даже если бы Ранкстрайл позволил себе хоть на мгновение забыть об этом, конь напомнил бы ему. Хотя опыт Ранкстрайла сводился в основном к владению Клещом, капитан знал, что конь должен признать своего наездника примерно так же, как собака признает хозяина. Даже упрямое сопротивление Клеща было приятнее, чем совершенное безразличие Энстриила. Конь подчинялся его приказам, но не любил его и нес на своей спине как нудное и скучное обязательство.

Единственным утешением была мысль, что этот конь увеличивал шансы капитана спасти от голодной смерти город, в котором жили дети принца эльфов. Он вспомнил о том, что вот-вот родится второй наследник, и это показалось ему добрым предзнаменованием. Несмотря на собственный идиотизм, приговоривший к смерти Последнего Эльфа, Мир Людей, быть может, все равно спасется.