Скандальный Альянс - Лина Мур

Спасти одного, а забрать многих. Спасти сына. Спасти любовь в нём. Безумная американка, которую я столько лет любил и так отчаянно боялся этой любви. Горько.

– Никому не входить, – решительно отдаю приказ.

Мужчины отходят в сторону, и их лица принимают каменные выражения.

Оказываясь в палате, закрываю за собой дверь.

Я видел её только на фотографиях. Меня кормили ложью. И вот она передо мной. Вся. Зависимая от аппарата.

Услышав мои шаги, она открывает глаза, и в них появляется страх. А у меня нет никаких чувств к ней. Нет ни жалости, ни сожаления. Ничего. Внутри меня огромная дыра из боли.

– Ну, здравствуй, мама, – с отвращением произношу. На её лице кислородная маска. Ответить она не может. Только смотрит на меня. Её рука дёргается в мою сторону, когда я сажусь на кровать.

Любить человека за ложь, которой меня пичкали. Нет, это не любовь. Это вынужденные страдания. Сейчас я знаю, что могу назвать любовью. Не её.

– Я думал, что когда увижу тебя, то найду что сказать. Нет. Кроме ненависти к тебе, у меня ничего нет внутри и не будет. Ты позарилась на то, что мне дорого. Женщина, – криво усмехаюсь и подхватываю пластиковую трубку, которая позволяет ей дышать. – Неужели ты, действительно, считала, что я тебя когда-нибудь прощу? Прощу за то, что ты сделала с моей семьёй? Ты сама никогда её не имела и мне не дала. Но мой сын жив. Джина придёт в себя и станет моей королевой. Я изведу твою кровь внутри себя и буду восхищаться той частью, которая принадлежит отцу. От него мне передалось умение любить, от тебя – ненавидеть и быть зверем. Но знаешь что? – Наклоняюсь к ней, вглядываясь в этот пропитывающий воздух страх.

Она с ужасом смотрит на меня.

– Я не убью тебя, не вырву этот шланг из аппарата. Я дам тебе шанс узнать, что такое настоящая боль и одиночество. Ты с каждым днём будешь сильнее чувствовать ту боль, на которую обрекла меня. Ты узнаешь, что сделала с близкими мне людьми. Ощутишь, что это такое, не знать, как помочь. Будешь пребывать в панике и умирать очень медленно. За неё. За мою американку, которую я люблю. И я буду её любить дальше. Я женюсь на ней и буду счастлив с ней, у нас будет много детей. Так много, чтобы заменить всю твою кровь её. Чистой. Честной. Искренней. Ты ничтожество, с которым я прощаюсь, так и не узнав тебя. Ты мне не нужна. Ты мне никогда не была матерью и никогда ей не станешь. Моя мать Клаудия. А теперь живи с этим столько, сколько сможешь. Думай об этом. Страдай. Ты проиграла, а Джина выиграла. Ты пыль, которую я сдуваю с себя и забываю о тебе, – выдыхаю это с небывалым удовольствием, слыша, как её пульс учащается.

Я улыбаюсь, зная, что это самое страшное для неё. Я смеюсь, поднимаясь с кровати.

– Хорошо, что я тебя не убил, Джина всегда убеждала меня быть выше ненависти. Видишь, как сильны оковы моей любви к ней. Да, из-за тебя я считал их оковами, но в эту минуту снимаю их. Я остаюсь с ней, с моей королевой. А ты уходишь туда, где тебе место. Прощай. – Выхожу за дверь, и становится легче.

– Ваше Величество?

– Ничего не делать. Никаких операций. Никаких инъекций. Никаких капельниц. Наблюдайте и, если нужно, изучайте, становитесь лучше на своём поприще. Я отдаю вам её, как мясо для ваших развлечений. Она должна уйти так, как заслужила.

Для многих моё решение жестоко. Но разве не жестоко она поступила с Джиной, Нандо и другими? Разве не жестоко она убивала? Разве не жестоко хоронить людей раньше времени из-за фанатичной глупости? Разве не этого она хотела? Так я очищаю кровь. И мне не стыдно.

– Дерик.

– Как ты? – спрашиваю, похлопывая Калеба по плечу.

– Уже лучше. Дышать пока сложно, но… мне так жаль. Я не уследил. Я должен был понять, что в доме что-то не так, и доложить. Решил всё проверить сам. Она воспользовалась мной и моим мобильным. Я…

– Не вини себя. Ты сделал то, что смог. Не твоя вина. Не твоя, правда. Виновные наказаны, а ты… – делаю паузу, смотря на бледное лицо друга. Да, друга. Младшего брата. Соратника. Родного человека. У меня их оказалось так много, а я этого не замечал. Не тех ценил. Не в тех верил.

– Не лишай себя возможности быть счастливым. Надеюсь, что урок ты усвоил и больше не будешь тянуть с помолвкой. Альоре нужны хорошие новости. Не теряй время. Больше не теряй его, ведь однажды может стать очень поздно…

– Дерик…

– Я буду в порядке. Когда-нибудь буду, но нужно двигаться дальше. У меня есть ещё надежда, поэтому у тебя она должна быть всегда. Не повторяй мой путь. Он смертелен. Знаешь, ты многому меня научил. Если бы не ты, то я бы не поехал тогда в Америку, не решился бы сказать ей о своих чувствах. Даже если она уйдёт, но зная, о том, что я её любил как мог. Мы просто потратили драгоценное время впустую на войну, которая была лишней в нашей жизни. Никакие скандалы не должны быть выше людей, делающих тебя живым. Так что вставай на ноги и дойди самостоятельно до алтаря. Сделай одну из американок счастливой, Джина этого очень хотела бы. И Нандо нужна невеста. Меган в соседней палате, так что рискуй и двигайся туда, где она. – Кивком прощаюсь с ним и выхожу в коридор.

Два дня. Что можно сделать за два дня? Ничего. Два дня это слишком мало и слишком много. Два дня могут убить, но я постараюсь жить дальше.

– Никаких изменений, Дерик. Даже смотреть на неё больно, – шепчет с горечью Инга.

– Не смотри. Не прощайся. Живи дальше. Дину ты нужна так же, как он нужен тебе. Позволь ему быть полноценным мужчиной рядом с тобой. Помоги ему простить себя за доверие и ошибки прошлого. Не думай о Джине. Не сегодня. Не завтра. Придёт время, мы узнаем силу горя. Но я надеюсь, что до этого момента ещё очень далеко. Поезжай к нему. Давай иди, – толкаю её в спину. Она бросает на меня печальный взгляд, а потом неожиданно обнимает.

– Она тоже тебя сильно любила, Дерик. И мы все будем рядом. Всегда будем рядом. Мы тебе не дадим умереть внутри. Редж нам этого не простит. Спасибо за то, что любил её. Спасибо за то, что дал ей то, чего я не смогла. Спасибо, – она целует меня в щёку и утирает слёзы.

Смотрю на то, как Инга уходит, и остаюсь один. Снова один… нет, у меня есть сын. Есть то, что мне оставили. Я не собираюсь хоронить Джину раньше времени, но и не оставлю её одну здесь. Я буду рядом. Всегда рядом, как и обещал.

Слышу, как открывается дверь, сонно моргаю и выпрямляюсь в кресле.

– Привезла тебе поесть, – шепчет Эни. Она избегает смотреть на Джину.

– Здесь прекрасно готовят, и я не голоден.

– Ладно, я просто приехала, потому что места себе не нахожу. Как она?

Поджимаю губы и отрицательно качаю головой.

– Эни, если ты собираешься реветь, то иди к чёрту. Мне не нужны сейчас слёзы. Вы все её похоронили, а она жива. Она всегда любила жизнь. Она жила ради самого ощущения жизни. Так что вали отсюда по-хорошему, – предупреждаю девушку.

– Прости…