Дитя феникса 2 - Барбара Эрскин

Тщательно подготовленный советниками короля Эдварда, посланец смотрел по сторонам, пристально вглядываясь в лица. И когда он покидал замок, внешне разочарованный дерзким приемом, то улыбался. Он готов был поклясться, что обнаружил нужного ему человека.

IV

Сентябрь

Снова повторился этот сон: без битвы, но с пожаром. Беток растормошила всхлипывающую Элейн; Женщина была напугана.

– Миледи, что с вами?

Элейн почувствовала, что ее подушка промокла от слез. Сон исчез.

Призрачной тенью он задержался на границе ее сознания и растворился в темноте. Она обвела пристальным взглядом комнату, освещенную слабым пламенем свечи, и нахмурилась.

– Огонь погас.

– Мы не зажигаем очаг уже несколько недель, – мягко сказала Беток, – очаг горит только на кухне, и только днем.

– Да, я и забыла. Рассвет скоро?

– Да, он уже близок.

Беток взглянула в окно. Там разливалось зарево от многочисленных костров, горевших вокруг стен. Беток поплотнее укрыла госпожу и пробралась к своей постели, поеживаясь от холода. Вскоре она заснула.

Элейн лежала, вглядываясь в серые тени на стене. Ее рука неосознанно потянулась к фениксу, лежащему на ее костлявой груди. Эмаль была теплой и живой. Его руки, когда он дотронулся до ее плеча, нежные и уверенные, прогоняли прочь страх, успокаивали колотящееся сердце, заставляли забыть об этом старом, изменяющем ей теле. Лежа в теплой постели, она улыбалась.

V

Эдвард Карнарфон сидел в шатре, когда вернулся парламентер. В свои двадцать два года он был холодным, бесчувственным молодым человеком, во многом похожим на отца, хотя во многом он был куда бледнее его. Внутренняя мягкость и нерешительность говорили о том, что он никогда не станет таким правителем, каким был его отец. И это было заметно даже по поведению его придворных. Он снова сел на стул и взглянул на лицо сэра Джона. Одного взгляда ему было достаточно, чтобы догадаться обо всем, и он выпустил перо из рук.

– Вы нашли кого-нибудь?

Он выпрямил ноги и потянулся. Принц скучал, и осада тяготила его, ему была нужна быстрая слава.

Сэр Джон кивнул. Он церемонно поклонился, затем придвинул стул и сел. Над их головами на потолке плясали причудливые тени. Снаружи весело гудело пламя под жаровней; паж подбрасывал в огонь хворост.

– Да, сир. Я думаю, я нашел того, кто нам нужен. Он сильный, но калека, злой и обиженный. Я видел, как его глаза следили за мной, как он медлил в воротах, когда открывал их для меня. Готов поспорить, что он заметил мой кошелек и готов продать собственную бабушку за эти деньги.

– Отлично. – Эдвард улыбнулся.

Он снова взял перо и стал постукивать им по раздвижному походному столику, возле которого сидел.

– Эта осада стала мне надоедать. Чем скорее она окончится, тем больше я буду доволен. Вы видели Брюсов?

– Я говорил с сэром Найджелом. Да, все они там.

– Но вы их видели? – Глаза Эдварда сузились.

– Никого, кроме сэра Найджела и графини. Старуха прямо-таки исполосовала меня взглядом. – Он поежился. – Я бы не хотел, чтобы мне пришлось надевать цепи на нее. Ну и змеиное гнездо там, я вам скажу. Как только мы захватим их, у Брюса будут подрезаны крылышки. Жена, любовница, ребенок! Отличный подарок для короля, вашего отца.

– Действительно, подарок. – Эдвард направился к выходу из шатра. Он разглядывал зубчатые стены замка, такие высокие и широкие, что его орудия были не в состоянии повредить их. Килдрамми не поддастся им никогда. Он цинично улыбнулся. Эти стены и ворота были восстановлены по приказу его отца; они были неуязвимы. Он коротко хихикнул. Затем лицо его стало серьезным. Только предательство поставит Килдрамми на колени.

VI

Большую часть времени сэр Найджел проводил теперь в Снежной башне. Он полюбил Элейн и привязался к ней. Они проводили вместе долгие часы: разговаривали, играли в шахматы или в карты, если он был не занят проверкой дозорных на стенах или обучением своих немногочисленных воинов обращению с оружием. Женщин здесь тоже учили использовать любое оружие, какое попадет под руку, на случай, если им придется заменить мужчин на стенах.

– Что ждет нас, Найджел? – спросила Элейн, откладывая шитье. Ее глаза теперь быстро уставали. Она потерла их и поморгала. Даже в самый солнечный день и при открытом для света окне ей становилось все труднее накладывать стежки.

Он пожал плечами.

– Похоже, принц Эдвард намерен вести длительную осаду.

– На всю зиму?

– Полагаю, да. Он может только догадываться, сколько у нас припасов, но он знает, что мы можем держаться долго. Несомненно, скоро последуют новые предложения о сдаче.

Элейн содрогнулась:

– Сэр Джон дал ясно понять, что они мало кого пощадят. Он обещал сохранить жизнь женщинам, вот и все. И обещал вернуться за ответом.

– Я думаю, они не пощадят никого, когда обнаружат здесь только тебя и меня.

Она жестко улыбнулась:

– Это будет большим разочарованием для моего дорого кузена, который надеется на более привлекательные трофеи.

Найджел немного помолчал, потом сел напротив нее. Он наклонился вперед и взял ее вышивку. На куске льна она вышивала птицу. Орел? И похоже, сидящий в охваченном пламенем гнезде.

– А ведь в вас течет больше королевской крови, чем в некоторых из нас.

– И Эдварду не терпится выпустить ее. – Она вздохнула. – Как странно! Когда-то мне казалось, что она приведет меня на трон. А сейчас все идет к тому, что она приведет меня к смерти.

В эту ночь ей опять приснился сон. На сей раз это был радостный сон. Она видела, как коронуют Роберта, рядом с ним были Элизабет, Изобел и Марджори, высокая и блистательная, а с другой стороны стоял его сын, шотландский принц. Проснувшись, она долго лежала утром в постели, размышляя, пока в комнате становилось светлее. Был ли это вещий сон или просто отражение ее желаний? В сознании Элейн оставалось ясное видение: лица мужчин и женщин, прошедших через светлые залы, и мальчик, сын Элизабет, который лишит ее внучку права на корону, лишит потомков Элейн шанса взойти на престол Шотландии.

Прошло несколько минут, прежде чем она почувствовала на своем плече руку, нежно поглаживающую ее под шелковым покрывалом. Она улыбнулась и расслабленно откинулась на подушки, глядя на драпировки у себя над головой, когда слабый луч солнца проник в узкое восточное окно. Элейн громко прошептала:

– Ты можешь увидеть, что произойдет, дорогой? Победит ли Роберт? Спасет ли он нас? – Она медленно села на постели. Вот оно что! Вот что значил сон! Роберт направляется к ним; он хочет спасти их. Он перегруппировал своих людей.

Впервые за многие дни у нее появился слабенький лучик надежды, и он живительно подействовал на ее дряхлое тело. Выбравшись из постели, она позвонила Беток и, не опираясь на палку, подошла к окну, чтобы посмотреть на долину. В лагере противника было мало движения. Курились костры, от готовящейся на них еды разносился дымок, и в животе у Элейн забурчало от голода. Впрочем, в замке было достаточно еды, а ей, для поддержания своих скудных сил, было нужно меньше, чем кому бы то ни было.