Солдат, не спрашивай - Гордон Диксон

Этот долг по контракту должен был быть уплачен планетой-должником, и никакая смена правительства не могла его отменить. Иначе все бы избрали этот путь, чтобы отказаться от выплаты долгов, как самый легкий и доступный.

На практике же это было обычным делом — «победитель платит за все». Что-то вроде обратного гражданского иска для возмещения финансовых потерь, когда проигравшему приходится оплачивать судебные издержки. Официально правительство квакеров, не получив денег за солдат, предоставленных мятежникам, объявило войну Новой Земле до тех пор, пока Новая Земля не уплатит долг по контракту, заключенному некоторыми из ее жителей.

В действительности же никаких боевых действий не велось, и плата должна была спустя определенное время поступить от тех правительств Новой Земли, которые более других были замешаны в происшедшем. В данном случае это было правительство Южного раздела, так как оно было победителем. Но тем временем войска квакеров оккупировали часть территории Новой Земли. Я прибыл сюда после восьмимесячного перерыва, с тем чтобы написать серию больших статей на эту тему.

Мне предстояла встреча с командующим. На этот раз обошлось без препятствий. Очевидно, командование Гармонии и Ассоциации имело приказ как можно меньше провоцировать другие миры, насколько, конечно, это было возможно. Но несмотря на то что командующий обращался ко мне на «вы», ему явно не очень хотелось встречаться со мной.

— Полевой командующий Вассел, — представился он, — Присаживайтесь, журналист Олин. Наслышан о вас.

Это был человек лет пятидесяти или чуть больше, с коротко подстриженными, совершенно седыми волосами и массивным квадратным подбородком, который придавал его лицу угрюмый вид. Он старался выглядеть спокойным — но я-то видел, что он нервничает, и знал почему.

— Я так и предполагал, что вы слышали обо мне, — произнес я довольно угрюмо. — Поэтому я напомню вам, что Межзвездная служба новостей всегда объективно оценивает события.

Он лишь глубже погрузился в кресло.

— Мы знаем об этом, — кивнул он, — и я не думаю, что у вас есть предубеждение против нас, журналист. Мы сожалеем о смерти вашего зятя и вашем собственном ранении. Но я хотел бы заметить, что служба новостей, предложив именно вам, а не другому члену Гильдии, написать серию статей о нашей оккупации Новой Земли…

— Позвольте мне объяснить! — прервал я его. — Я сам выбрал это задание, командующий, и уверен, что смогу выполнить его.

К этому моменту лицо его стало угрюмым, как морда бульдога. Я ответил ему таким же недоброжелательным взглядом.

— Вижу, вы все еще не понимаете, командующий.

Я постарался, чтобы в этих словах он услышал звон металла. И — с моей точки зрения — тон был весьма неплох.

— Мои родители умерли, когда я был еще совсем маленьким. Меня вырастил и воспитал дядя. Целью всей моей жизни стало сделаться журналистом. Для меня служба новостей гораздо важнее, чем любой из миров или отдельных людей на любом из шестнадцати цивилизованных миров. Журналист, член Гильдии обязан быть объективным. Никакие личные чувства не могут влиять хотя бы в малейшей степени на работу журналиста.

Он продолжал угрюмо смотреть на меня из-за своего стола. И, как мне показалось, слабый намек на сомнение появился на его окаменевшем лице.

— Мистер Олин, — наконец произнес он. Такое обращение было определенным шагом вперед по сравнению с формальностями, с которых мы начали разговор. — Насколько я понял, вы утверждаете, что прибыли для того, чтобы, написав эти статьи, доказать отсутствие предубеждения с вашей стороны по отношению к нам?

— Именно так.

Я думаю, что он мне даже и тогда не поверил. Заявление об отсутствии личной заинтересованности звучало в моих устах как хвастовство человека постороннего, не принадлежащего к миру квакеров. Но в то же время я говорил с ним на его языке. Суровая радость самопожертвования, стоическая ампутация личных чувств ради выполнения служебных обязанностей вполне соотносились с убеждениями, которыми он жил всю свою жизнь.

— Теперь мне все понятно, — наконец произнес он, поднялся и протянул мне руку; я тоже встал.

— Что ж, журналист, даже сейчас я не могу сказать, что мы рады видеть вас здесь. Но мы будем с вами сотрудничать в разумных рамках, насколько это будет возможно. Хотя любые статьи, отражающие тот факт, что мы находимся здесь как непрошеные гости, неизбежно испортят сложившееся у жителей всех шестнадцати миров мнение о нас.

— Думаю, этого не случится, — Я пожал его руку. Он посмотрел на меня с вновь появившимся подозрением.

— Эта серия редакционных статей будет озаглавлена примерно так: «Обстоятельства оккупации войсками Квакерских миров Новой Земли». В них мы ограничимся рассмотрением мнений и позиций командиров и военнослужащих оккупационных сил.

Он уставился на меня.

— Всего хорошего, — попрощался я и вышел.

Я прекрасно сознавал, что командующий совершенно не уверен, сидит он на бочке с порохом или нет.

Но — и я знал, что так будет, — он начал менять свое мнение, как только появились первые статьи серии в выпусках межзвездных новостей. Есть определенное различие между обычной статьей-репортажем и редакционной статьей. В редакционной статье вы можете представлять дело хоть от лица дьявола. И пока вы не отождествляете с ним самого себя, вы можете сохранить свою репутацию беспристрастного наблюдателя.

Я рассматривал весь комплекс проблем с точки зрения квакеров, в привычных им выражениях и терминах. Впервые за многие годы об этих солдатах писалось в межзвездных новостях без злой критики. Ведь квакерами всякая излишняя критика рассматривалась как предубежденность, ибо они не знали полумер в собственной жизни и резко осуждали их в чужаках. К тому времени, когда я уже наполовину завершил работу над серией, командующий Вассел и все его оккупационные силы прониклись ко мне добрыми чувствами настолько, насколько это возможно в отношении человека, не рожденного в их мире.

И конечно же, серия вызвала нападки со стороны Новой Земли, жители которой потребовали, чтобы и их взгляды на оккупацию также были отражены. Гильдия прислала для этого хорошего журналиста по имени Моха Сканоски.

Мои статьи произвели столь сильный эффект, что почти убедили меня в собственной правдивости. В словах присутствует волшебство, когда ими хорошо управляют. И когда я закончил свою серию, то уже был готов найти в себе какую-то симпатию к этим несгибаемым людям спартанской веры.

Но со мной был мой клайдхэмор, пока еще не наточенный, висящий на каменных стенах моей души. Он не мог поддаться подобной слабости.

И все же я по-прежнему находился под пристальным наблюдением моих коллег по Гильдии. Возвратившись на Землю, в Сент-Луис, среди своей почты я обнаружил послание Пирса Лифа.

«Уважаемый Там,

Ваша серия статей оказалась весьма удачной. Но, имея в виду наш последний разговор, я подумал, что прямые репортажи создали бы вам лучший профессиональный рейтинг, чем работа со второстепенным материалом.