Птицы - Владимир Торин

почесал нос.

– Я не знаю. Дедушка… в смысле Птицелов не рассказывал мне, чем занимался папа.

Арабелла принялась перебирать листы.

– Тут только пролог и первая глава, – сообщила она. – Но почему у этой рукописи такое странное название? «Птицы»! Тебе не кажется, что это смахивает на…

– Только не говори это, пожалуйста!

– «Не-птицы»!

– Ну вот, я же просил… – проворчал Финч, но Арабелла была так возбуждена, что совершенно его не слушала.

– А еще тут написано «тайна улицы Трум»! Это же наша улица!

Финч утомленно на нее глянул.

– Что?! Наша?! Мы что, живем на улице Трум?! Кажется, от бури ты стала намного умнее, Джей!

– Ой, как смешно, – она сделала паузу и мстительно сказала: – Фейрвел.

Финч уже собрался было оскорбиться и тут вдруг поймал себя на том, что ему нравится эта фамилия. Она как будто ему очень подходила. И все же не ввернуть колкость в ответ было нельзя.

– Ты знаешь, я давно хотел тебе сказать кое-что, что говорят о рыжих…

– Да?! – вскинулась Арабелла. – И что ты там хотел сказать про рыжих?!

Финч открыл было рот, чтобы просветить ее, как тут в дверь позвонили.

– Может, это доктор Нокт? – спросил мальчик.

– Кто это еще может быть?

Финч выбрался из кресла и направился в прихожую.

– Кто там? – спросил он.

Вместо ответа раздалось негромкое покашливание, и под дверь что-то просунули. Финч нахмурился и поднял узкую картонку, которая на деле оказалась визитной карточкой.

На карточке стояло изображение глаза со зрачком в виде замочной скважины, а внизу витиевато было выведено:

«Кэттли и Фейррин.Ул. Носогрызок, 13. Шелли»

Финч почувствовал, как по спине побежали мурашки.

Кэттли?! Тип из трамвая?!

Но как?!

Он поспешно повернул ключ и распахнул дверь. За ней никого не было.

«Да что здесь происходит?!» – подумал Финч, пристально осматривая пустой этаж и будто ожидая, что вот-вот в каком-нибудь углу проявится невидимка.

– Кто приходил? – спросила Арабелла, зайдя в прихожую.

– Никто. Я не знаю… Это очень странно…

Девочка покачала головой и испуганно поглядела на Финча.

– Что? – спросил он, закрыв дверь.

– Я кое-что успела прочитать, Финч, – сказала она, пытаясь унять тревогу в голосе, и показала ему рукопись. – Я прочитала пролог. Это очень страшная книга и…

– И что еще?

– Она о твоем папе, твоей маме и…

– И?

– О тебе.

Финч застыл. Визитка выпала из разжавшихся пальцев.

И тут его посетила пугающая мысль: «Кажется, я поспешил с выводами насчет прологов. Видимо, эта книга уж точно не будет скучной».

– Финч, скорее! – воскликнул Корнелиус Фергин, с тревогой глядя на часы. – Трамвай вот-вот подойдет к станции! Ты не можешь снова опоздать! Миссис Оул будет злиться!

– Я уже бегу, дедушка! – дожевывая завтрак, проговорил мальчик. – А миссис Оул и так будет злиться – ты же знаешь, что эта карга всегда только и делает, что злится на меня.

Проглотив кашу, он обнял дедушку и ринулся в прихожую. Щелкнул замок, и дверь открылась.

– Финч, ты ничего не забыл?! – крикнул ему вслед Корнелиус, и из прихожей раздалось: «Ой!»

Финч вернулся в кухню, схватил со стула портфель и, натянув его на спину, побежал к выходу. Дверь хлопнула, а дедушка лишь вздохнул: его внук постоянно витает в облаках – если бы можно было забыть себя, однажды в школу отправился бы лишь портфельчик.

Корнелиус убрал остатки завтрака и, поставив на огонь чайник, подошел, подволакивая ногу (по утру, как обычно, разнылась старая рана), к буфету.

Ему предстояло совершить дело довольно сомнительного характера – то, о чем Финчу лучше не знать, иначе внук его ни за что не простит.

Корнелиус открыл дверцы буфета, на миг замер, прислушиваясь, а затем украдкой снял с верхней полки жестяную банку и достал из нее… конфету. Подумав, взял еще одну. Да, внуку лучше не знать, что конфеты «на особый случай» иногда имеют свойство исчезать, пока он скучает на уроках.

Дождавшись, когда чайник закипит, Корнелиус налил себе чай и, вдохнув терпкий желудевый пар, сел за стол.

Впереди был обычный день…

Через полчаса мистер Дьюи принесет утреннюю газету, и можно будет на пару часиков погрузиться в суетливую городскую жизнь. Потом по плану сон в кресле (час, не больше). Главное – не проспать, как вчера, потому что в полдень его в кофейне «Брумфилл» будет ждать ланч вместе с мистером Доллни.

Этот хлыщ хвастался, что раздобыл где-то пару редких марок из серии «Пожарные паромобили», и всё обещал показать их. Может, даже удастся выменять какую-нибудь. Корнелиус напомнил себе: нужно не подавать виду, что он заинтересован в этих марках, а то Доллни его раскусит и затребует что-то из серии «Канцлеры Снежина», гордости Корнелиуса, с которой тот расставаться не был намерен…

На обратном пути мистер Фергин рассчитывал поболтать с мадам Прюкк из вещательной будочки (она коллекционирует слухи и за пару пенсов с радостью ими делится) и заглянуть в аптеку – сироп от кашля заканчивается. О, еще Финч говорил, что дочитывает свою книжку, – нужно будет зайти в библиотеку за новой или… нет, все же лучше сходить туда в выходной вместе с Финчем – кто знает, что он захочет почитать…

После возвращения домой и обеда Корнелиус планировал, как обычно, зайти к своему лучшему другу и в очередной раз выхватить победу у него из-под носа. Конраду Франки придется уж точно несладко, ведь Корнелиус весь вечер накануне разрабатывал свою новую стратегию для трольриджа. Ну а потом уже Финч вернется из школы и…

Мысли Корнелиуса прервал звонок в дверь.

«Кто еще там пришел?! – с досадой подумал старик. – Эта грымза Поуп снова отправила своего унылого прихвостня Бартоломью справиться о «здоровье мистера Фергина»? Поупы давно пускают слюни на нашу квартирку, но ее им не видать! Нет уж!»

С сожалением оставив так и нетронутые чай с конфетами, Корнелиус выбрался из-за стола. Приготовив целый набор дежурных любезностей, под которыми скрывалось завуалированное презрение, и не забыв натянуть на лицо румянец исключительно пышущего здоровьем человека, он отправился в прихожую и открыл дверь.

За порогом стоял вовсе не Бартоломью Поуп.

Незнакомец, позвонивший в дверь, был явно не тем, кого хочется увидеть с утра пораньше. Высокий широкоплечий господин в черном цилиндре и пальто с оторочкой из вороньих перьев опирался на трость с рукоятью в виде головы пса и улыбался. От одного его вида Корнелиус похолодел и вдруг поймал себя на неприятной мысли: «Что-то непредвиденное вторглось в такой хороший распланированный день…»

– Ну здравствуй, старый друг, – сказал незнакомец низким глубоким голосом. – Давно не виделись.

Корнелиус проглотил вставший в горле ком. Незнакомец выглядел довольно мрачно, и ему явно что-то было нужно.

– Я вас знаю?

– О, лучше, чем себя самого. Не пригласишь старого друга войти?

– Э-э-э… нет, прошу прощения. Вы, видимо, ошиблись дверью. И этажом. Полагаю, вам выше. Адвокат, мистер Джессил, эсквайр, живет в восемнадцатой квартире. Хорошего дня.

Корнелиус попытался закрыть дверь, но незнакомец быстро вставил свою трость в щель.

– Что вы?..

Договорить Корнелиус не успел. Незнакомец толкнул дверь и переступил порог.

– Что вы себе позволяете?! – воскликнул Корнелиус испуганно. – Это вторжение! Я позову миссис Поуп! А она позовет нашего констебля мистера Додджа…

Незнакомец закрыл за собой дверь и начал медленно, угрожающе надвигаться на Корнелиуса. Тот попятился…

– Констебля? – усмехнулся незнакомец. – Я не ослышался? Когда это ты начал якшаться с фликами, старый друг?

– Уходите! Сейчас же! А не то, клянусь вам…

– Нет уж, Корнелиус, «а не то» откладывается до лучших времен. Ты только взгляни на себя… Ты же превратился в развалину! Посмотри на этот потертый твидовый костюм, какие носят старые сморчки, доживающие свои года. И кто в него одет? Сутулая тень! Ковыляешь, сипишь. А что это за мутный взгляд?! Да уж, не такого я ожидал, когда сюда шел…

– Вы… вы меня не знаете! И я вас не знаю!

– А недурно она тебя обработала.

– Кто «она»? О чем вы говорите?

Корнелиус уперся спиной в стену – пятиться уже было некуда.

Незнакомец подошел почти вплотную. Окинул гостиную быстрым презрительным взглядом.

– Ну и конура. Провоняла нафталином. Ты и сам им провонял, Корнелиус. Ты здесь пленник. Она тебя заперла тут и выбросила ключ… Но не беспокойся, старый друг. Я пришел, чтобы тебя освободить.

– Я не понимаю, что вы…

Незнакомец не стал дожидаться, пока Корнелиус договорит. Он внезапно сорвался с места и, отшвырнув трость, схватил Корнелиуса за затылок одной рукой, а другой что-то затолкал ему в рот, затем зажал его ладонью в черной кожаной перчатке.

Корнелиус непроизвольно проглотил, а незнакомец все продолжал его удерживать, пока в какой-то момент, видимо, не посчитал, что этого достаточно, и не отпустил старика.

– Жаль, что приходится так поступать, Корнелиус, но ты нам нужен. Время пришло.

Корнелиус затрясся, голову пронзила острая боль.

– Да-да, – кивнул, наблюдая за ним, незнакомец. – Пробуждение после такого долгого сна всегда проходит болезненно.