Отыгрывать эльфа непросто #1-#3 - Леонид Владимирович Кондратьев

пахнет? Теперь спихнуть все происходящее на недоработку СС не удастся! Где ваши русские? Где ваши клятвенно обещанные мне свинские партизаны?

Нервно расхаживающий по кабинету подобно запертому в клетке тигру подполковник абвера Феликс Герлиц бросал злые взгляды на вытянувшихся в струнку около стола подчиненных.

— Ну а вы, лейтенант Борман? Где информация от созданных и пестуемых вами партизанских отрядах? Или вы просто так набирали различную шваль из лагерей военнопленных в Борисове и Минске? Где результаты, я вас спрашиваю?!

Если бы можно было, находящиеся под прицелом начальственного гнева лейтенант и фельдфебель с большой радостью стали бы невидимыми. Но лейтенанту мешала развитая атлетическая фигура (этакий юный викинг!), а фельдфебель… Ну много его было. Очень. В форму только ремнем и утягивался. Хотя если присмотреться, то для искушенного взгляда сразу становилось понятно, что френч фельдфебеля был расширен профессиональным портным, да причем так, что вставки оказались практически невидимы. Но в данный момент этих абсолютно непохожих друг на друга людей превращала в братьев-близнецов клокочущая волна начальственного гнева.

— Я говорил! Я ведь предполагал, что добром сие не кончится, и эти…

Захлебнувшийся злостью и так и не подобравший подходящего ругательства подполковник энергично махнул рукой с зажатой в пальцах сигаретой, роняя пепел на паркетный пол, уже покрытый несколькими хаотичными пятнами пепла и глубокими царапинами от набоек солдатских ботинок и офицерских сапог.

— Эти чертовы диверсанты! Ведь все было не просто так! Они испытывали новое оружие. Сперва эта ракетная установка, отправившая к небесам спецпоезд и большую часть его персонала. Теперь… я даже не знаю, как это назвать. Вы понимаете, что в живых остались только два сошедших с остатков своего недалекого ума машиниста? Но они даже не могут сказать что-либо связное.

Подойдя к столу и затушив окурок в переполненной пепельнице, подполковник продолжил:

— Обследование железнодорожного полотна привело к обнаружению участка местности на расстоянии четырех километров после станции Оранчица… черт бы побрал эти славянские зубодробительные названия. Так вот! После этой станции в лесном коридоре, по которому проходит железная дорога, был обнаружен аномальный участок с пожухшей, пожелтевшей растительностью. Заключение экспертов, дополненное выкладкой патологоанатомов, рисует чудовищную картину применения дьявольского оружия русских. Участок местности, включая в себя отрезок железной дороги с двигающимся в этот момент по нему эшелоном, был практически мгновенно нагрет, по заключению экспертов, до пятидесяти — пятидесяти пяти градусов. Что вызвало мгновенную смерть находящихся в эшелоне солдат и изменение цвета окружающей растительности. Машинисты сохранили жизнь, но не разум из-за большой скорости движения эшелона и малого времени нахождения в зоне воздействия. Картина поражения плавно меняется от первых вагонов к последним. У часовых, находившихся на тормозной площадке последнего вагона, от нагрева практически запеклись глаза. Каким бы ни было это оружие, некоторые следы оно все же оставило. В частности, кроме четко видимой зоны воздействия, обнаруживаемой благодаря изменению цвета растительности, на месте применения в гравийной подушке были обнаружены три четких проплавленных углубления, заполненных застывшей стекловидной массой, когда-то бывшей гравием. Средний диаметр углублений составляет восемь, а глубина шесть сантиметров.

Эксперты практически единогласно сошлись во мнении, что это места установки экспериментального оборудования, позднее унесенного диверсантами.

В связи с большой опасностью данного диверсионного отряда, обладающего столь действенным секретным оружием, с сегодняшнего дня в подчинение третьему отделу абвера было передано два полка бомбардировочной авиации для осуществления разведки и бомбардировки замеченных участков возможного нахождения диверсантов.

Остановившийся посередине комнаты подполковник устремил усталый взгляд в обрамленное тяжелыми шторами окно кабинета и тихим голосом добавил:

— Нам лучше как можно скорее выжечь эту язву. Не забывая, впрочем, о захвате использованного советскими диверсантами вооружения. Думаю, оно очень сильно заинтересует руководство вермахта.

14.08.1941 г. Ссешес Риллинтар

Влажный хруст пересыпанного толченым древесным углем когда-то белоснежного болотного песка, тихое потрескивание стекающих с амулетов разрядов и заполнивший окружающее пространство низкочастотный гул четырех сверкающих серебряных цветков накопителей. Тихое занятие, успокаивающее нервы, — взяли амулет, воткнули. Взяли следующий, воткнули. И так сто двадцать четыре раза. Немного похоже на сельскохозяйственные работы. В небесах висело ненавистное солнце, обложенное начинающими собираться тучами. Парило…

I'ssuri elggen uns'aa.

Ussta ilharn ycal uns'aa.

Ranndek lu'dalninin s'tharl harl l'lawat,

veldri illingen nind zhal flamgra mina ulnin.

Детский стишок, привязавшийся к языку, позволял хоть ненадолго отвлечься от монотонной работы и переключить голову на что-нибудь другое. Поэтому раздавшийся вопрос первоначально даже выбил из колеи и заставил застыть с занесенной рукой, вооруженной уже подготовленным амулетом преобразования.

— Это заклинание?

Устроившийся рядом на небольшой травяной кочке Иванов, до того беззвучно разглядывавший творимое перед ним, с заинтересованным видом ожидал ответа.

Равнодушно дернув кончиком обращенного к нему уха, я с усилием вонзил очередной амулет в подготовленную канавку синхронизатора и, чуть задумавшись, перевел:

Мама меня убила.

А отец меня ест.

Братишки и сестрички сидят под столом,

Прячут кости,

Они сожгут их вскоре.

Взяв из лежащего у моих ног мешка очередную заготовку, добавил:

— Это просто детский стишок, просто на язык попался.

— Н-да… детки у вас…

Повернув голову в сторону собеседника, я удивленно приподнял левую бровь:

— Да?

— Саш… Вы б за тем, что говорите, последили… — Иванов чуть улыбнулся. — У нас советуют: думай, что говоришь. Поосторожнее надо бы…

— Зачем? — Легкий намек на полуулыбку-полуоскал появился и мгновенно пропал на находящемся в полутьме капюшона лице. — В ваших так называемых сказках, рассказываемых старшиной, пробегает много такого, после чего с вами вообще дел иметь не хочется. Но ведь сижу вот разговариваю. А делать выкладки на основании устного творчества народа довольно непрофессионально. Анализ рассказов Сергеича позволяет с легкостью сделать выводы о крайней мере ксенофобии вашего общества и неприятии формаций или личностей, отличающихся от ваших.

В руке Иванова сверкнула все та же никелированная зажигалка.

— Именно. Тогда подумайте сами — к каким выводам приведет анализ ваших сказок?

Легкий, веселый и немного сумасшедший смех сам собою вырвался из моей груди. Подхватив еще один амулет, я чуточку сместился в сторону свободной лунки и с усилием вонзил его на законное место.

— Знаешь… возникает такое ощущение, что мы друг перед другом хвастаемся, у кого dalharen кровожаднее и больше приспособлены к самостоятельной жизни. Я и так могу сказать: там, где выживут дети моего вида, твои умрут. И наоборот: там, где твои вырастут и станут надежной опорой Дома, мои будут белеть костями. Мы слишком разные…

— Это и ежику понятно — холодное с мягким не сравнивают. Только ты, Саш, среди людей сейчас.