Nirvana: Правдивая история - Эверет Тру

На следующий день Курт разработал для «Fender» новую гитару – наполовину «Jaguar», наполовину «Mustang».

– Думаю, он в прямом смысле отрезал половину фотографии «мустанга», а половину «ягуара» и склеил их вместе, и так и выпустили новую гитару, только почистили немного, – вспоминает Эрни. – Когда они только сделали ее, казалось, что это разовая ручная деревянная поделка.

На том концерте они разбили аппаратуру у всех на глазах, – продолжает гитарный техник. – У нас оказалось множество разломанных колонок. Но где, интересно, взять новые британские колонки? Пришлось срочно выписать их из Лос-Анджелеса, что влетело нам в копеечку. Помню, что я был этим просто удручен. Крист притянул меня к себе и сказал: «Да не беспокойся ты. Мы можем себе это позволить. Расслабься, и пойдем лучше с нами на пляж».

Напряжение на сцене отразилось и на отношениях вне ее: настроение у Курта и Кортни менялось с бешеной быстротой. После особенно серьезной стычки с женой Курт пригрозил выпрыгнуть из окна отеля-небоскреба. И вот два менеджера турне, Джефф Мейсон и Алекс Маклеод, бродили по Сан-Паулу в поисках другой гостиницы для Курта – уже без всяких балконов.

– У меня остались забавные воспоминания о той гостинице, – говорит Эрни. – Балконы нависали друг над другом, так что, выглянув вниз, можно было увидеть все двадцать этажей. Меня разбудили в три часа ночи: кто-то играл на трубе прямо у моей двери. Оказалось, что это Фли [басист «Red Hot Chili Peppers»] в нелепой шляпе играет с балкона для зевак. Я глянул вниз и увидел, что охранник гостиницы пытается посчитать, на каком это мы этаже. Я предупредил Фли, и он юркнул в комнату. Охранники его так и не вычислили.

На следующий день «Nirvana» и остальные вылетели в Риоде-Жанейро.

– Мы все летели одним самолетом: «Chili Peppers», «L7», «Nirvana», Иэн Маккей, может, даже и «Alice In Chains», – вспоминает Эрни. – Когда мы зашли на посадку, самолет внезапно подбросило, и мы зависли в воздухе, а потом все же зашли на посадку. Пилот стукнул нас о землю просто чертовски сильно. Наконец все колеса оказались на земле. Убийственно. Фли сидел рядом со мной и после приземления был в шоке. Когда мы выходили, он так дал ногой по двери, что проделал там дыру.

В Рио группа неделю жила в «Интерконтиненталь-отеле», у Атлантического океана.

– Мы спустились на несколько миль к пляжу, и там была убогая палатка с домашним ликером, – замечает вездесущий гитарный техник. – Мощная штука оказалась.

На следующий день все пошли летать на дельтапланах.

– Первым полетел Курт, – продолжает Эрни. – Ты летаешь над деревьями и шоссе, потом над гостиницей, над крышами городских зданий, потом над океаном, возвращаешься и приземляешься на песок. Дэйв сказал, что это лучшие ощущения в его жизни. Курт говорил то же самое – он-де никогда ничего подобного не испытывал.

23 января «Nirvana» выступила перед 70 тысячами слушателей на стадионе «Apotoese» в Рио. Фли играл на трубе в «Teen Spirit», весьма убедительно поддерживая гитарное соло, и группа сыграла импровизационную 17-минутную версию новой песни, праздника печали «Scentless Apprentice»[333] – все это к растущему недоумению толпы. На бис Курт вышел в одном из платьев Кортни – черном, с низким вырезом, кружевном. Эрни утверждал, что в чашечки лифчика вокалист засунул лимоны. Дэйв надел бюстгальтер Дженнифер Финч. По мнению некоторых, этот концерт был еще хуже, чем в Сан-Паулу.

– Они не порвали ни одной струны, – комментирует гитарный техник таким тоном, как будто его нагло обманули. – Я ожидал, что всё сломают, потому что уже на следующий день мы уезжали, а уж дома было бы полно времени на ремонт. Не то чтобы они играли ужасно. Они просто выступили плохо. Ах нет, беру свои слова обратно. Курт разбил свою синюю «Courtney-Telecaster» в конце выступления, Кортни выбежала, чтобы остановить его, но тут Дженнифер Финч помогла ему добить гитару, обрушив на нее стойку маршалловских усилителей. Кажется, была даже драка.

На видео группа выглядела усталой.

– Возможно, дело в том, что все слишком долго гуляли накануне, – предполагает Эрни. – Промоутер пригласил нас в клуб, где для нас оцепили своего рода ложу, с едой, напитками и личным барменом. Нас слишком опекали, да к тому же и музыка была не из тех, что нам нравится, и мы спросили, нельзя ли пойти куда-то еще. Они усадили нас в фургон и помчали по городу в другое место. Но когда мы прибыли туда, там оказалось то же самое. Похоже, они могли организовывать такое всю ночь. Так что мы решили, что можем поразвлечься и сами: выступала альтернативная рок-группа, Крист и Кортни поднялись и сыграли с ними. Курта не было.

На обратном пути мы проехали мимо района, в котором стоит, знаете, такая мини-версия памятника Вашингтону. Кто-то закричал «погоди», мы выпрыгнули узнать, что такое, и на траве началась борцовская схватка. Кажется, это были мы с Кортни. Не уверен. Кто-то бросил стакан, попал в памятник, и все мы начали истерически ржать.

В считанные секунды нас окружила и скрутила бразильская полиция. Это нас сразу отрезвило – мы понятия не имели, что с нами сделают. Уже не казалось, что мы в Сиэтле. Наш водитель запихал нас обратно в фургон и наорал на полицейских через окно, так что мы ни слова не поняли, а перебранка все продолжалась. Мы молчали как рыбы. Наконец мы снова поехали, и было видно, что водитель сильно нервничает. Он обернулся и сказал: «Больше никогда так не делайте. Ваше счастье, что завтра концерт. Если бы вас арестовали прямо сейчас, пришлось бы лишиться дохода. Но если бы концерт уже закончился, вас так легко не отпустили бы». Было страшновато.

С 19 по 22 января, находясь в Бразилии, группа с помощью Крэйга Монтгомери записала несколько песен на студии «Ariola», принадлежащей «BMG».

– Мы пошли на самую крутую студию Рио, которой владело бразильское отделение этого лейбла, – вспоминает Крэйг. – Одна комната была очень современная и образцовая, но вторую, казалось, не трогали с 1976 года. Там был отличный пульт «Neve», классная машина для записи «Studer», все эти прикольные винтажные микрофоны «Neumann». Я знал о записи немногим больше, чем в 1991 году, но ситуация опять же была такой, что группа хотела просто записать пришедшие им в голову идеи, чтобы их можно было дать послушать Стиву Альбини.

Среди других песен была рваная, страшная «I Hate Myself And I Want To Die» с продолжительным шумовым введением и очень уместным пресыщенным, бесчувственным вокалом Курта. Она появилась на компиляции «The Beavis And Butt-head Experience», где два мультяшных пожирателя чипсов, музыкальные критики с MTV, собрали любимые рок-группы[334], что было несколько бессмысленно. Гораздо лучше оказалась запись «Milk It» – столь же безысходная, но с хорошей, сочной гитарой, с использованием лауд-софт-динамика, а текст навеян в основном проблемами Курта с желудком. «У меня есть личный вирус, ее молоко – мое дерьмо, мое дерьмо – ее молоко», – поет с мудрой горечью Курт. Также блестящей получилась «MV» [«Moist Vagina»], будущая сторона «B», песня, упивающаяся собственной печалью, с неповторимым плачем Курта.