Свет проклятых звёзд - Летопись Арды

Заволновавшиеся халадины сделали вид, будто куда-то торопятся, но внук вождя приказал им остановиться. Обоих назвав по именам.

Глорэдэль очень осторожно выглянула из палатки. То, как юноша, пусть и неумело, зато уверенно лез мертвецам в рот, действительно давало понять — целитель из него получится. Главное — держать Халдира подальше от себя. Аданет вспомнила, как совсем молодой влюбилась в полуэльфа. Гилнор. Его так зовут. Сколько же у них разница в возрасте? Лет пятьдесят? Семьдесят? Забавно! Гилнор тогда не ответил взаимностью, думал только о войне, помогал боевым товарищам, а всего лишь юная ученица знахарок его не интересовала. Улыбнувшись воспоминаниям, Глорэдэль, последнее время видевшая вдали лучше, чем вблизи, рассмотрела, как Халдир, не сумев открыть одному из трупов рот, разрезал шею и что-то показал стоявшим вокруг людям. Поднялся крик, кого-то схватили, начали избивать: похоже, под шумок какой-то адан избавился то ли от жены, то ли от сестры.

— Я тебя раздавлю, щенок! — заорал преступник на внука Халдана.

Юноша встал, подошёл к убийце, которого втроём держали соплеменники, и с размаха ударил кулаком в живот.

— Повесить его! — приказал Халдир. — У всех на виду. И всем расскажите, за что!

К внуку вождя подошли несколько ровесников, у троих были копья. Решив, что дальше нет смысла наблюдать за расправой, Глорэдэль обернулась на заваленный склянками и записями стол. Хотелось только одного — спать.

***

Похоже, девочка не понимала, что с ней происходит, хотя давно переросла несознательный возраст. Разбираться в умственных способностях ребёнка сейчас было некогда, однако невольная мысль о том, что вот эта глупая малышка дорога семье, за неё готовы до последнего бороться, не жалея сил, не давала Кабору покоя. В шалаше находились только женщины, и они постоянно напоминали: только скажи — принесут и сделают всё.

Больная маленькая аданет слушалась только маму, от остальных отворачивалась и кривила лицо. Кабор осторожно смазал ей горло, пока ещё относительно чистое, начал показывать родне ребёнка, что делать, если станет тяжело дышать, как вдруг в шалаш ввалились четверо мужчин:

— К вождю! Быстро!

— Я ещё не закончил, — спокойно ответил лекарь.

— К вождю! Быстро!

В руках одного из халадинов появился костяной нож, остриё указало на больную девочку. Догадавшись, чем грозит неподчинение, Кабор быстро напомнил родственницам малышки, что и как делать, оставил лекарство и поспешил исполнить приказ.

Самочувствие настораживало. Когда пошли дожди, знахарь не мог отсидеться в тепле — проверял самочувствие первых заболевших и тех, кому казалось, что они захворали, бегал от шалаша к шалашу, поэтому, разумеется, промок и слегка простыл. Это не являлось проблемой — пару раз выпить горячего отвара, закутавшись в одеяло, хватало для выздоровления, но тело всё равно неминуемо слабело. Совсем немного, совсем на короткий период. Однако даже этого, похоже, хватило, чтобы разделить судьбу несчастных халадинов.

Надеясь, что худшие опасения — лишь мнительность, Кабор поёжился, сглотнул, прислушиваясь к ощущениям. Подозрительно. Очень подозрительно.

До вождя идти пришлось довольно долго, на улице вроде бы не было холодно, а всё равно очень хотелось одеться теплее. На всякий случай отпив настоя против жара, знахарь стал размышлять над предстоящим разговором. Если безумный старик снова потребует катиться, придётся попробовать выпросить возможность остаться. Но что говорить? Чему может поверить вождь? Можно, конечно, пообещать привезти ему сокровища или новую жену, сказать, что останется у него изобретать эликсир вечной молодости, но поверит ли Халдан столь явным небылицам? С другой стороны, старческое слабоумие непредсказуемо, и порой люди в летах отвергают очевидное и понятное всем в угоду больным фантазиям.

Три довольно молодые женщины, почти без седины в волосах, украшали шалаш вождя свежими веточками и цветами, убирая засохшие венки. Ни одна из них не взглянула на вновь прибывших, словно никого около жилища главы племени не появилось. Пройдя внутрь, Кабор сразу понял: звали его не для того, чтобы прогнать — Халдан заболел. Старик лежал на высокой куче шкур, накрытый тремя одеялами, в жилище стоял терпкий запах каких-то настоев, но знахарь не смог понять, что именно тут заварили.

— Лечи меня давай! — приказал вождь, хрипя и подкашливая. — Если не вылечишь, я тебя накажу! И не выпущу отсюда, пока не буду здоров, понял, чужак?!

— Мне необязательно всё время находиться рядом, — успокаивающим тоном заверил Кабор.

— Обязательно! — завопил Халдан так неожиданно громко, что лекарь вздрогнул. — И выродков этих змеиных не пускай! Они нарочно нас болеть заставляют! Это они мою жену сгубили! И сынка младшенького! А старшего дурачком сделали! Это они всё! Они-и!

Понимая, что лучше быстрее сбить жар, чтобы старик уснул, и стало возможным отойти проверить других больных, Кабор выпил лекарство, приготовил примочки и полоскания, поставил греться успокаивающий настой.

— По стенам вон ползут уже! — погрозил куда-то пальцем вождь. — Бошки свои назад вывернули и пялятся, как бы прыгнуть! В лесу они живут! Только тебе туда нельзя! Там только гады жить могут, остальные мрут сразу. А гады вылезают оттуда то и дело, и нас губят! Лечи меня давай! Чего ждёшь?! И гадам отравы навари. Ты умеешь, я знаю. Ты сам такой же гад, только другой.

Лекарь налил в чашу отвар от горячки, дал Халдану, тот попробовал, но вдруг плюнул Кабору в лицо и заорал:

— Ты мне эту дрянь не давай! Это для гадов! Ты попутал, пень-башка! Я тебе кишки выпущу!

Надеясь, что люди вождя не воспримут такие слова приказом, знахарь отпил из чаши сам.

— Ладно, давай сюда, — согласился старик. — Только если не вылечишь, пожалеешь!

Начав жадно хлебать, больше проливая, чем глотая, некрепко держа посуду трясущимися руками, Халдан вдруг очень наигранно выпучил блёклые глаза и мерзко захихикал:

— Ой, я обмочился. Это из-за тебя! Убирай теперь! А вы за дверью, слышьте там? Не выпускайте его отсюда! А то гады его похитят и в свой лес утянут! Чтобы он для них новую заразу придумал! Им же надо от нас как-то избавиться, согласны? И не смотрите на них! Они вас деревьями сделают.

***

Когда в поселение в Бретиле пришли сразу две дюжины вооружённых луками и, вероятно, чем-то ещё, эльфов Дориата, жители моментально попрятались по домам, словно заранее чувствовали себя виноватыми. Однако нашлись халадины,