Китай. Большой исторический путеводитель - Алексей Дельнов

Несмотря на то, что Китай имел немало партнеров по коалиции, он долгое время находился почти в изоляции. С внешним миром, не считая воздушного сообщения, он был связан только долгой и трудной дорогой, ведущей через Синьцзян в Советский Союз, и Бирманской шоссейной дорогой на юге. Не удивительно, что когда в 1944 г. японские войска вновь развернули широкие наступательные операции — гоминьдановская армия с трудом выстояла.

* * *

После 1942 г. количество освобожденных советских районов и их территория вновь стали постепенно увеличиваться, и к началу 1945 г. в них проживало около 95 млн. человек (главным «источником роста» по-прежнему оставались гоминьдановские районы, причем прежняя администрация в них иногда попросту уничтожалась).

Восстанавливалась и Красная армия. В ведении партизанской борьбы ей не было равных, а это привлекало и отряды крестьянской самообороны, и попавших в окружение солдат и офицеров гоминьдановской армии, желавших действовать самостоятельными подразделениями, и членов тайных обществ. Довольно успешно проходила мобилизация сельской молодежи: велико было ее желание встать на защиту своих семейств и своих деревень от японских оккупантов. Большое значение имело то, что КПК в эти годы проводила весьма умеренную аграрную политику — в духе единого фронта. Прежняя опора на социальные низы китайской деревни была пока отставлена. В апреле 1945 г. в советских районах насчитывалось 910 тысяч бойцов регулярных частей Красной армии и свыше 2 млн. ополченцев. Но ощущалась большая нехватка оружия. Американская военная помощь адресовалась Гоминьдану, советское правительство, следуя заключенным договорам, тоже направляло ему основную часть вооружений.

КПК не стала возвращаться к единовластию в вопросах местного управления. Проводился принцип «трех третей» — одна треть мест в советах доставалась коммунистам, а две трети — «представителям прогрессивных и промежуточных сил». Постановления, принимаемые органами власти, действующими на советских территориях, увязывались с законами, изданными правительством Чан Кайши.

Но неизбежны были и левацкие срывы. Мао Цзэдун и его сторонники уже в силу своей идейной ориентации, не говоря уж о складе характера и силе привычки, не могли последовательно пребывать в русле «вынужденных уступок Гоминьдану», как называли они социально умеренную политику. Нередки были и злоупотребления, чинимые членами органов местной власти — преимущественно по корыстным мотивам, но под прикрытием революционной фразы. Случалось, что руководители разных уровней, не исключая и партийных работников, старались присвоить себе лучшие земли, лучший скот, лучший инвентарь.

Что касается вооруженной борьбы, то Мао Цзэдун так определил ее стратегическую направленность: «10% усилий — на борьбу с японскими захватчиками, 20% — на защиту от Гоминьдана, 70% — на сохранение своего потенциала». Конечно, жизнь вносила коррективы в подобные установки, и кулаки у красных бойцов чесались на интервентов не меньше, чем у гоминьдановских. Но повторимся: и руководство КПК, и руководство Гоминьдана считали, что главная борьба начнется после того, как союзные державы проделают основную работу по разгрому Японии.

* * *

Делая «вынужденные уступки Гоминьдану» в социальной политике, проводимой в советских районах, при руководстве партийной жизнью Мао Цзэдун вовсе не собирался умерять свой пыл и свои амбиции.

В партии сложилась кадровая ситуация, когда 75% ее членов были неграмотны, а соответственно средний осознанный идейно-политический уровень (а не «сознательность») очень невысок. Поэтому возросли роль образованной партийной верхушки, ее авторитет — и ее отрыв от общей партийной массы. Обстановка, благоприятная для формирования психологии вождизма.

Еще в ноябре 1938 г. на расширенном пленуме ЦК КПК до китайских коммунистов было доведено мнение И.В. Сталина и Георгия Димитрова, что они считают Мао Цзэдуна вождем КПК. В соответствии с реалиями, установившимися в международном коммунистическом движении, это была непререкаемая санкция свыше. На этом же пленуме по инициативе Мао Цзэдуна была подчеркнута необходимость творческой переработки марксизма применительно к китайским условиям — вождь КПК решил встать в ряд великих теоретиков бессмертного учения.

Разрабатывая свой вариант марксистско-ленинской теории, он брал из нее то, что было, с одной стороны, созвучно китайской традиции и давним утопическим чаяниям народных движений, а с другой — то, что являлось наиболее приемлемым для мировоззрения, складывающегося у партийцев при казарменном «яньаньском образе жизни». Мировоззрения упрощенного, полного революционной героики, жажды действия — и настороженного.

Националистическую основу взглядов Мао можно проиллюстрировать выдержкой из выступления одного из ближайших сподвижников и толкователей его учения Чэнь Бода: «Социализм — это самая прекрасная мечта, волновавшая людей в Китае на протяжении нескольких тысячелетий. Мо-цзы называл эту мечту «всеобщей любовью», в «Ли-юнь» она именуется «великой гармонией». Идеал «великой гармонии» — идеал социализма и коммунизма — не является для нашей партии привнесенным извне, это внутренняя историческая потребность нашего народа, это — конечная цель нашей партии, и никто, кроме корыстолюбцев, не может отрицать этого… Диалектика истории такова: сначала Восток шел впереди и развитие цивилизации шло с Востока на Запад; затем Запад стал передовым… Однако Восток снова воспрянул… Восток стал передовым… Решающей силой этого Востока является Китай».

Чтобы китайская революция, международно-признанным лидером которой он теперь стал, не выглядела незрелой, Мао Цзэдун уверено постулировал, что в Китае, с его специфическими жизненными условиями и специфической историей, роль крестьянства в революционном процессе важнее, чем роль рабочего класса, а потому оно и должно стать главной движущей силой революции. А во главе мирового революционного процесса Мао Цзэдуну уже тогда виделась КПК. Когда в тяжелейшие для Советского Союза дни начала фашистской агрессии летом 1941 г. советское руководство обратилось к нему с просьбой развернуть активные боевые действия против японских войск — чтобы уменьшить вероятность нападения Японии на СССР, Мао ответил обещанием сделать все возможное и заверениями о полной поддержке борьбы советского народа. На деле же не было предпринято ничего (хотя в случае поражения Советского Союза почти наверняка не уцелела бы и КПК).

* * *

Для нужд текущего общекитайского политического момента и ближайшей перспективы, для того, чтобы КПК могла занять ведущие позиции в едином фронте, партийными идеологами под руководством Мао Цзэдуна была разработана концепция «новой демократии», в которой немалую роль играли основополагающие воззрения Сунь Ятсена. Как первоочередная в ней ставилась задача национального освобождения. Аграрная реформа объявлялась необходимой не для уравнительного перераспределения земли, а для устранения «феодальных пережитков» — т. е. крупного землевладения не занятых производительным сельским трудом собственников. Говорилось о поощрении предпринимательства и рыночных отношений. Наряду с защитой отечественного производителя, ставилась задача создания условий для привлечения иностранного капитала. Предлагалось национализировать бюрократическую частную собственность, процветавшую при гоминьдановском правлении, и сделать ее основой государственного сектора и всей экономики. Хотя в концепции применялись понятия марксистской классовой теории, но ставилась задача взаимовыгодного сотрудничества труда и капитала.