Страж нации. От расстрела парламента – до невооруженного восстания РГТЭУ - Сергей Бабурин

В 2013 году уже по опробованному на РГТЭУ сценарию была осуществлена операция по ликвидации Российской Академии наук. Так же бессмысленно, так же через предварительную публикацию лжи и псевдокомпромата, так же перед прекращением работы парламента, на этот раз на летние каникулы.

Наука в нашем Отечестве со времен СССР стала не просто одной из граней повседневной жизни и условием развития общества, она стала неотъемлемой частью национального существования. АН СССР, а затем РАН воспринимается как часть духовного наследия былых времен, как наш шанс вернуть Россию не через ВПК, а через вершины гуманитарной, естественнонаучной и технической мысли в число мировых лидеров.

Вместе с моим давним другом и единомышленником профессором А.Д. Керимовым, мы, как и многие, выступили с открытым обращением к Президенту России.

Проанализировав ситуацию, мы предложили не называть реформой голое мародерство, призвали Президента России приостановить реформирование как системы образования, так и системы организации науки. Выразили уверенность, что российская властвующая элита должна быть подвергнута процедуре тщательного аффинирования, целью которой будет ее превращение в корпорацию лиц, воодушевленных идеей безусловной приоритетности национальных интересов над какими бы то ни было другими, обеспечение процветания и благоденствия собственной страны.

Невольно я вспомнил свою успешную борьбу против попытки ликвидировать Академию наук, предпринятой вскоре после Беловежского сговора в декабре 1991 года.

Тогда проект постановления о «реорганизации» Академии наук СССР на сессию Верховного Совета РСФСР внесли депутаты от «Демократической России» В.Л. Шейнис и А.Е. Шабад. Предполагалось, как помнится, оценить и изъять имущество Академии, передав создаваемой Академии наук РСФСР лишь часть этого имущества. На противодействие этому мародерству я мобилизовал всю нашу фракцию «Россия». Р.И. Хасбулатов первоначально пытался мимоходом, без дискуссий, принять постановление о реорганизации, но нам удалось провалить голосование. Прошло мое предложение голосовать каждый пункт отдельно.

Стенограмма не передаст напряжения и бурь, бушевавших в зале! Я считал правильным не рушить союзную академию и клепать кустарно с нуля свою «рсфсровскую», а влить чахлую структуру, уже созданную в РСФСР, в уже отработанную систему организации союзной науки. И, конечно, оставить управление наукой в руках самих ученых, сводя вмешательство государства к определению научной политики и конкретным государственным заказам. Обосновав необходимость остановить опасный проект, я затем стоял рядом с «родным» шестым микрофоном и комментировал каждый пункт залу, поддерживая или проваливая голосование.

Видя наш напор, понимая, что чаши весов заколебались, Р.И. Хасбулатов обратился за разъяснением к члену Верховного Совета, академику А.Г. Гранбергу. Тот стоял перед дилеммой: поддержать проект и остаться «демократом», или подойти к проекту с позиции лишенных политической конъюнктуры ученых и, соответственно, далеко не под рукоплескания покинуть ряды «Демократической России». К чести Александра Григорьевича, он выбрал интересы науки и поддержал мою позицию. Его мнение предопределило позицию председательствующего, тем более что Р.И. к тому времени уже недолюбливал и Шейниса, и Шабада с их менторскими претензиями на монопольное изложение истины.

Мы прошли по каждому пункту проекта постановления и приняли в целом более-менее сбалансированный документ. После итогового голосования ко мне подбежал неистовый А. Шабад. Анатолий Ефимович был в ярости и едва сдерживался:

— Вы, Сергей Николаевич, совершили роковую ошибку! Вы ввели в заблуждение Верховный Совет! Придет время, и вы убедитесь, что спасли не науку, а околонаучную совковую бюрократию.

Вслед за ним к нам с Н.А. Павловым подошли академики — члены делегации АН, присутствовавшие на заседании. Каждый, начиная с Президента РАН академика Ю.С. Осипова, меня искренне благодарил, жал руку, а академик С. Шаталин под улыбки остальных даже предложил:

— Сергей Николаевич, мы Вас немедленно должны избрать в Академию. Это малая толика того, чем Академия и мы все вам обязаны.

Я был тронут, но с веселым сожалением ответил:

— Спасибо на добром слове. Увы, я только кандидат наук, и моя поддержка науки не предполагала корысти.

— Ничего, Сергей Николаевич. Докторскую мы Вам напишем, — пошутил Шаталин.

Докторскую диссертацию я позднее все же написал сам. Будет это лишь в 1997 году, а в 1998 году я получил и соответствующий государственный диплом. В Российскую Академию избран не был, но то, что после 2000 года меня в ее состав выдвигали и активно поддерживали легендарный для юристов Джангир Аббасович Керимов, академики-юристы Владимир Викторович Лаптев, Юрий Кириллович Толстой, мой «крестный» по докторской Геннадий Васильевич Мальцев, как и философ Владимир Васильевич Миронов — для меня высокая честь и радость.

В 2013 году чуда не произошло. Парламентское большинство было безропотным и лояльным к исполнительной власти. Даже не понимая смысла своих голосований, «Единая Россия» проштамповала «реформу» РАН. Благодаря сопротивлению академиков и сотрудников академических институтов, а также оппозиционной части депутатского корпуса, немедленную смерть трех российских академий — РАН, Россельхозакадемии и Российской Академии медицинских наук — заменили на их коматозное состояние.

Мы привыкли за последние два десятилетия к переделам собственности. Никто не сомневался, что именно имущество трех государственных академий, «утаенное» от приватизации 90-х годов, и стало причиной «реформы», именно ради его передела создается целое федеральное агентство. У РАН — шикарные здания научных институтов в Москве, в самых престижных районах, у той же Российской сельскохозяйственной академии только научно-исследовательских институтов с их имущественными комплексами 202. А 1,5 миллиона гектар не самых плохих земель?

Ну, хорошо, решили ограбить. Но зачем убивать?

Зачем российским Премьеру и Президенту понадобилась подобная «реформа» российской науки? Не знаю, могу только гадать. И сожалеть о том, что понадобилась и произошла.

Осенью 2013 года руководство Академии сдалось на видимость компромисса. Последний бастион великой державы был захвачен.

Рассказал ли я обо всем, что знаю? Конечно нет. И не ставил себе такой задачи. Да о многом и время говорить еще не пришло. О чем сожалею, так это о том, что не успел рассказать о своих друзьях и соратниках, об очень многих людях, с которыми Господь Бог свел, общение с которыми так или иначе, но повлияло на мои взгляды, а то и на мою судьбу.

Этот долг признаю и беру к оплате. Надеюсь, о людях и встречах еще удастся рассказать.

Как и о многих делах и проблемах, которыми пришлось заниматься. Целые пласты недавнего прошлого, в котором мне доводилось быть не только свидетелем событий, но и непосредственным их участником или организатором, логика завершаемой мною книги оставила без анализа и даже прикосновения.