Захват Московии - Михаил Гиголашвили

Прежде всего, он не должен быть суровым. И с бедными, и с богатыми должен беседовать охотно и каждому давать благожелательные аудиенции — впрочем, до тех пор, пока страна не будет занята. При войске на первый раз должна быть по меньшей мере сотня проповедников: в укреплениях и городах они проповедовали бы слово Божие воинским людям. Таких проповедников достаточно можно найти по университетам.

Пленных, взятых с оружием в руках, надо увезти в империю на тех же кораблях. Они должны быть закованы в кандалы и заключены по тюрьмам в замках и городах; их можно будет отпускать и на работу, но не иначе, как в железных кандалах, залитых у ног свинцом: за то, что наших пленных русские продают турку. Так следует держать их до тех пор, пока не будет взята вся земля. Что с ними будет после — это будет изложено ниже.

Убивать не надо никого, кроме тех, кого захватят с оружием в руках. Раньше в тех местах, что я описал выше, и войны-то никогда не бывало; никто не имеет здесь и оружия, здесь живут только крестьяне и торговые люди, которые вовсе не обучены военному делу, а заняты рыбой и мехами.

У русских надо будет отобрать, прежде всего, их лучших лошадей, оружие, боеприпасы, а затем все наличные струги и лодьи — маленькие корабли — и свезти всё это к укреплениям, чтобы при случае защитить укрепления артиллерией.

Особо надо распорядиться насчет казны, которая хранится под Вологдой в каменных палатах: как бы поступить с нею так, чтобы из нее ничего не исчезло. План, где искать казну, представлю вашему величеству лично и конфиденциально, во избежание разгласки столь серьезного дела.

Монастыри и церкви должны быть закрыты. Города и деревни должны стать свободной добычей воинских людей, но только на три дня, не более, а потом всё строго прекратить, чтобы солдаты и ландскнехты не распустились и не потеряли боевой дух.

Если подойдет враг, надо выступить в боевом порядке. Необходимо позаботиться и о том, как бы завести с русскими переговоры. Можно подослать к ним пленных, которые завели бы с ними разговоры на их языке и изложили бы им, с одной стороны, всю великую тиранию великого князя, описав его дикость, злобу, жестокость и опасность для народа, а с другой — все преимущества римско-католической жизни в Европе.

Наши военачальники должны говорить с русскими служилыми людьми дружеским тоном и предложить каждому из них принести грамоты на их поместья: если они выполнят это по доброй воле, то наши военачальники собственной рукой подпишут-де им их грамоты тут же, в их присутствии, и после будут их всячески охранять и опекать.

Когда русские узнают, что, с одной стороны, им предстоит долгая и упорная война с сильным врагом, а с другой стороны, увидят, как благожелательны и дружественны к ним наши военачальники, то они не будут больше отклонять их предложений и сами же будут просить об их выполнении.

Так жестока и ужасна тирания великого князя, что к нему не чувствуют расположения ни духовные, ни миряне; ему враждебны все окрестные государи, как язычники, так и христиане — и так, что и описать невозможно! Поэтому я твердо уверен, что большое кровопролитие будет излишне: войско великого князя не в состоянии более выдержать битву в открытом поле. Однако надо быть готовым к следующим возможным ответным шагам великого князя:

<…>

Но всего этого — я полагаю — и не понадобится. Когда русские увидят, что наше войско пребывает в стране и зиму и лето, они поймут, что мы сумеем их защитить от великого князя. А великий князь тотчас же укроется, конечно, по своей привычке, в какой-нибудь город. Но ясно, что в его стране нет ни одного укрепленного города. Все они мне хорошо известны. У монастырей большей частью — во всяком случае у богатейших — действительно имеются каменные стены. Но города и остроги выстроены из бревен, закиданных затем землей. В центре государства все остроги упали и запустели, потому что великий князь приказывает охранять города и остроги лишь по границам — с Польшей, Лифляндией и Швецией, равно как с Казанью и Астраханью.

Как только великий князь засядет в каком-нибудь городе, его нужно тотчас же осадить. И когда русские увидят, что дело касается только великого князя, то они же, его собственные русские, немедля окажут нам поддержку. Настоящие воеводы великого князя все перебиты.

Когда будет пойман великий князь, необходимо захватить его казну: вся она — из чистого золота и год от года умножалась стараниями прежде бывших князей; захватить ее со всеми великокняжескими коронами, скипетрами, одеяниями и своеобразными сокровищами, что собирали прежние великие князья, и с той великой казной, которую всеми правдами и неправдами собрал теперешний великий князь; всю ее захватить и вывезти в священную Римскую империю и сложить в её сокровищницах. Серебряные же деньги, артиллерию и все, что надо для войны, необходимо оставить на месте.

А великого князя вместе с его сыновьями, связанных, как пленников, необходимо увести в нашу христианскую землю. Когда великий князь будет доставлен на ее границу, его необходимо встретить с конным отрядом в несколько тысяч всадников, а затем отправить его в горы, где Рейн или Эльба берут свое начало. Туда же тем временем надо свезти всех пленных из его страны и там в присутствии его и обоих его сыновей какую-то часть их убить так, чтобы великий князь и его сыновья видели все своими собственными глазами. Затем у трупов надо перевязать ноги около щиколоток и, взяв длинное бревно, насадить на него мертвецов так, чтобы на каждом бревне висело по 30, по 40, а то и по 50 трупов: одним словом, столько, сколько могло бы удержать на воде одно бревно, чтобы вместе с трупами не пойти ко дну; бревна с трупами надо сбросить затем в реку и пустить вниз по течению. Пусть великий князь убедится, что никто не может надеяться на собственные силы и что все его просьбы и молитвы — лишь грех один! Великий князь будет тогда взывать к Богу через посредство святого Николая и других усопших святых. А наши будут укрепляться этим и поучаться и скажут, что они-то и суть подлинные христиане, ибо они крепки своей верой в Бога Отца и Сына и Святого Духа; веру и надежду свою возлагают только на Иисуса Христа, Сына всемогущего Бога и Бога Духа Святого; в него только верят, его почитают, на него надеются.

Великому князю и его сыновьям надо предоставить в империи подходящую область — в качестве графства. Туда его следует отвезти после того, как он посмотрит на вышеупомянутую казнь; там их надо держать под охраной, однако позволяя им в пределах графства свободно ездить, ходить или пребывать на месте. При них должны быть два или три проповедника, которые ежедневно учили бы их слову Божию. Отлично можно сличить и перетолмачить русское и наше Священное Писание, и великий князь убедится тогда, что истинно наше Писание, хотя он и думает, что он служит Богу праведно, ибо Бог помог ему взять Лифляндию.

В Русской земле не знают и не употребляют ни латинского, ни еврейского, ни греческого языка ни митрополит, епископы, монахи или священники, ни князья или бояре, ни дьяки или подьячие. Все они пользуются только своим собственным языком. Однако и самый последний крестьянин так сведущ во всяких шельмовских штуках, что превзойдет и наших докторов-ученых, юристов во всяческих казусах и вывертах. Если кто-нибудь из наших всеученейших докторов попадет в Москву — придется ему учиться заново!