Русский школьный фольклор. От «вызываний Пиковой дамы» до семейных рассказов - Александр Фёдорович Белоусов

М. Шагинян «О двух сестрах и волшебной стране Мэрце»

Швамбрания ― автобиографическая повесть Л. Кассиля «Кондуит и Швамбрания»

Синегория ― Л. Кассиль. Дорогие мои мальчишки: повесть

Джунгахора ― Л. Кассиль. Будьте готовы, Ваше Высочество: повесть

Амония, Парамония, Рондалия ― Н. П. Анциферов. Из дум о былом: Воспоминания

Росамунтия ― И. И. Коневской. Биографические материалы (ЦГАЛИ)

Лилипутия ― В. А. Сухомлинский. Сердце отдаю детям (воспоминания)

Рукомара ― Ю. Казаков. Рукомара: Рассказ

Лукоморье ― К. Паустовский. Золотая роза

Страна Золотого Василька ― Р. Фраерман. Страна Золотого Василька: повесть

Улигания ― Г. Белых, Л. Пантелеев. Республика Шкид: повесть

Вообразилия ― Б. Заходер. Вообразилия

Страна Нигде ― Н. Тэффи. Житье-бытье

Страна Карликов ― Шолом-Алейхем. Песнь песней

Страна Чудес ― Льюис Кэррол. Алиса в стране Чудес

Tana Gez и Tana-Ре ― две идеальные страны, придуманные двумя мальчиками, о чем рассказала Леви-Строссу одна из слушательниц его лекций (глава «Иллюзия архаики» в книге «Элементарные структуры родства»[210])

II. Страна-утопия без названия

«Страна... незабываемого счастья, куда мы в детстве бежим...» ― М. Пришвин. За волшебным колобком

«Страна... без имени и территории» ― М. Пришвин. Кащеева цепь

«Страны, неведомо откуда падавшие...» ― Б. Пастернак. Детство Люверс

Дальние страны ― А. Гайдар. Дальние страны

«...далекая страна, куда я непременно поеду» ― К. Паустовский. Далекие годы (автобиографическая повесть)

«...страны, куда мы погружаемся, творя вымысел..» ― И.-В. Гете. Поэзия и правда: Из моей жизни

«страна детства, где я, выдуманный ребенок... отстаивал себя с помощью выдумки» ― Ж.-Поль Сартр. Слова (автобиографическая книга)

III. Утопия с названиями - эквивалентами стране

Фанфаронова гора ― Л. Н. Толстой. Воспоминания

Город Эн («куда мне так хотелось поехать, когда я был маленьким»...) ― Л. И. Добычин. Город Эн

Горизонтские острова ― Б. Заходер. Горизонтские острова

Припевайск ― Ю. Тувим. Припевайск

Республика Чока ― Ю. М. Лотман. Беседы о русской культуре (из воспоминаний о братьях Муравьевых)

Республика Александрия ― Воспоминания бывшей феминистки // Преображение. 1995. № 3. С. 74

«Мир человечков, которые жили по законам добра и благородства» ― Из воспоминаний К. В. Чистова о собственных детях (в письме автору этих строк)

Где-то там ― Дж. Барри. Питер Пэн

Только перечень этих, ставших известными стран-утопий, явленных то как развернутый образ, то как подробное описание, то всего лишь как упоминание, свидетельствуют о их повторяемости и распространенности.

Подведем некоторые итоги.

Описанная или воссозданная в разных литературных источниках игра-импровизация в утопическую страну- мечту является одной из форм детского игрового мечтательства . Она с полным основанием может быть отнесена к детскому фольклору. В этой игре налицо традиционная модель или то, что фольклористы называют «стереотипизированной формой человеческой деятельности, т. е. поведенческим стереотипом», который К. В. Чистов связывает с «типовыми решениями типовых ситуаций»: «...проблема стереотипа в любой сфере культуры — это, помимо всего прочего, также и проблема его многократной применимости, способности к модификациям, к вариативности»[211]. Интересующий нас стереотип функционирует в культуре детства по преимуществу.

Как уже отмечалось, игра-импровизация в страну- мечту содержит в себе признаки детской художественной игры. «Страна» — это поэтический символ, форма отражения художественного образа в игре.

«Страна» в игре-импровизации — и детский миф о мире. Структура мифической страны основана на двух как будто взаимоисключающих друг друга планах: идеализации, даже гиперидеализации и абсурде, парадоксе. Всеобщее благоденствие, равенство и справедливость, с одной стороны, — и небывалость, «перевернутость», нонсенс — с другой.

Игра в страну-мечту — тайная, «потаенная» с числом играющих от 1 до 3-х человек. Преобладают дети в возрасте от 7 до 11 лет, хотя встречаются и более маленькие участники. Участники игры, как правило, городские дети, обладающие богатым воображением и некоторым книжным опытом. Как свидетельствуют источники, это по преимуществу игры тех, кто во взрослой жизни реализует себя в творческом труде (писательстве, науке и т. п.).

Противовес обыденной жизни, изолированность, таинственность соединяются в игре-импровизации в страну- мечту, длящуюся от нескольких месяцев до года и более. Игра иногда имеет и свою письменную атрибутику (карты, схемы, рисунки, тексты).

Материалы о функционировании игры-импровизации в страну-мечту не исчерпаны, так что проблема классификации и смысла этих игр остается открытой[212].

Семейные рассказы

Семейный фольклор — особая область бытовой вербальной культуры. На уровне словесного общения в семье проявляются традиции, основанные на родственных узах[213]. Группы родственников, даже разобщенные территориально, связаны одними семейными преданиями, памятью о своей родословной и унаследованными формами бытового, в том числе речевого, поведения. Культурная атмосфера каждой семьи неповторима, и вместе с тем есть свои закономерности создания и функционирования семейного фольклора. Семья не только отбирает и использует произведения «общенародного» фонда, но формирует внутрисемейную традицию. Эта словесность выполняет функции, связанные с самосознанием семьи.

Устные рассказы, или необрядовая несказочная проза, — самый значительный пласт семейного фольклора. К нему относятся генеалогические предания, рассказы-мемораты, анекдоты, мифологическая проза, а также тексты, не укладывающиеся в привычные жанровые рамки. Они рождаются и бытуют в первую очередь в семье, передаются межпоколенно или «по горизонтали» в группах родственников, а затем сфера бытования многих из них расширяется, домашние сюжеты становятся достоянием окружения.

В нашей публикации представлены семейные рассказы, записанные от исполнителей 10 — 17 лет и ими самими. Рассказчики принадлежат к разным семьям — городским и сельским, русским, карельским и гетероэтничным, большим и «малым». Большинство из них — всего опрошено около 250 человек — знают своих предков до четвертого-пятого поколений и обнаруживают хорошее знание семейной фольклорной традиции. Устная семейная проза бытует в разных повествовательных формах: в виде рассказа об истории семьи, сложного по составу, отдельных новелл и рассказов описательного характера. Основа «семейной биографии» так же фольклорна, как у собственно генеалогических преданий, легенд или анекдотов. Рассказы об истории семьи имеют устойчивую структуру. Временной аспект определяется сменой поколений. Как правило, рассказывается поочередно об отцовской и материнской линиях родства в нарушение хронологии и исторической канвы. В большинстве случаев хорошо известна одна линия родственников и связанные с нею факты.

Семейная историческая проза включает этнологические мотивы, организованные двумя смысловыми центрами: «укорененности» предков или их «прихода», появления. Укорененность ассоциируется в первую очередь с местностью, а также с этнической и социо-профессиональной принадлежностью предков: «коренные архангелогородцы», «коренные северные карелы», «коренные рыбаки- крестьяне». Второй случай реализуется в формуле: «Мои предки выходцы из...» — и отсылает к представлению о рождении семьи, аналогичном рождению человека, как переходе из инобытия к