Горькие плоды смерти - Элизабет Джордж

– Ты все еще здесь? – были ее первые слова.

Она выглядела совсем не такой, какой он ожидал ее увидеть после целого дня в дороге, пока они с сыном ехали на машине из Лондона в Дорсет. Вид у нее был вполне цветущий. Впрочем, неудивительно. Пресловутые приступы тошноты были не более чем уловкой, равно как и клаустрофобия и все остальное, чем она мучила сына в течение дня. Или же остановки требовались ей для того, чтобы заняться своей внешностью перед тем, как свалиться на голову мужу.

– Он был среди моих вещей, но ты это знаешь и без меня, ты и твоя зазноба, – заявила она. – Чего ты не ожидал, так это того, что я отдам тюбик Клэр. Как и того, что найдется кто-то, кто не поверит, будто у Клэр отказало сердце. Весь твой распрекрасный план полетел псу под хвост. Впрочем, ничего удивительного. Тебе всегда не хватало мозгов.

– Мама, – устало произнес Чарли. – Давай лучше войдем в дом. Выпей чаю, сядь, отдохни и…

– Если мне что-то и нужно в данный момент, – оборвала женщина сына, – так это поговорить с твоим отчимом. Ты тоже можешь послушать, что я скажу, но если не хочешь – не надо. Я не заставляю.

Чарльз нес вслед за матерью ее сумку, которую затем поставил на крыльцо.

– Что бы ты ни хотела сказать, давай сначала войдем в дом, – сказал он, открывая ей дверь.

Разумно, отметил про себя Алистер. Какой смысл стоять на крыльце? Видя, что Каролина предпочла бы именно это, он шагнул вслед за пасынком внутрь дома. Если ей и впрямь есть что сказать ему, пусть тоже войдет.

Так оно и было. Войдя, Каролина направилась в гостиную. Алистер не горел желанием оставаться с нею наедине, но Чарли прямиком отправился в кухню. Было слышно, как он хлопает дверцами шкафчиков и как из крана льется вода, из чего Маккеррон сделал вывод, что молодой человек занят приготовлением чая, о котором говорил на крыльце. Хозяин дома уже решил составить ему компанию, когда жена обернулась к нему. По ее словам, она хотела поговорить с ним «прежде, чем он сделает следующий шаг». И хотя в данный момент у него не было никаких планов, Алистер подумал, что они на всей скорости приближаются к точке невозврата, и он действительно должен сделать следующий шаг.

В гостиной Каролина подошла к камину и встала с ним рядом.

– Тебе следовало все основательно продумать, – сказала она. – Зубная паста – не слишком умная затея. К ней имели доступ лишь мы трое, и я вряд ли хотела бы отравить себя.

Маккеррон в упор смотрел на супругу, пытаясь понять, о чем, во имя всего святого, она говорит. Выражение ее лица стало иным: черты утратили резкость, а вот усталость и раздражение остались.

– Яд, Алистер, – сказала она. – Полиция обнаружила его в зубной пасте. Подмешать его было нетрудно. Эти современные тюбики, если из них что-то выдавить, снова восстанавливают форму. Достаточно лишь выдавить немного пасты, дать тюбику восстановить форму, положить внутрь яд и смешать его с остатком содержимого. У меня ушел целый день, чтобы понять, как это делается. И, самое главное, убийца должен иметь доступ к моей пасте, что тотчас выдает его с головой.

– Это ты к чему? – спросил он ее.

– К тому, что полиция ищет того, у кого могут иметься мотивы убить меня, а не Клэр. Им нужен мотив, средства и возможность. И что вы со своей мисс Само Совершенство собираетесь делать? Ведь у вас двоих есть и первое, и второе, и третье.

– Полиция уже была здесь, – сказал Маккеррон. – По крайней мере, эта дамочка-сержант. Чтобы поговорить про нас с тобой. Я сказал ей, что если, по ее мнению, у меня имеется хотя бы одна причина причинить тебе зло, то пусть она обыщет весь дом в поисках того, что ей нужно, потому что она все равно ничего не найдет. Так оно и было.

– То есть ты подыгрывал ей? Как это на тебя похоже, Алистер! Да, видно, в мое отсутствие нет никого, кто бы подсказал тебе, как нужно надевать носки. Вот поэтому ты и надеваешь их не на те ноги.

С этими словами хозяйка дома отошла от камина к окну. Рядом с окном стоял столик, на котором веером были разложены журналы. Каролина могла рассматривать их часами: сказки про знаменитостей, про их свадьбы, романы, разводы, про их детей… Она читала пространные статьи про европейских миллионеров, а также про дизайн интерьеров, уход за собой, путешествия на дорогие курорты и прочую красивую жизнь. Маккеррону подумалось, что жена листала эти журналы, потому что была уверена, что все это ей доступно, что достаточно протянуть руку – и все эти прелести жизни будут и ее тоже; главное, чтобы правильно сложились обстоятельства, а они наверняка сложатся.

– Надеюсь, ты знаешь, Алистер, что второго такого простака, как ты, еще нужно поискать? Что тебя любой обведет вокруг пальца? – продолжала Голдейкер. – Что и сделала эта полицейская бабенка. И ты с радостью позволил ей обыскать дом, даже не удосужившись спросить у нее ордер на обыск. От нее же требовалось лишь одно: сделать так, чтобы ты сам пригласил ее рыться в моем комоде или где еще она копалась. Ага, входите, смотрите все, что вам нужно, сказал ты ей. Остается лишь надеяться, что ты и эта твоя зазноба не настолько глупы и догадались спрятать яд в надежном месте.

– Шэрон тут ни при чем, Каро, так что давай не будем примешивать ее к этой истории, – отозвался ее супруг.

Каролина насмешливо выгнула брови.

– Вижу, теперь ты еще больший дурак, чем был, когда я вышла за тебя замуж, хотя мне казалось, что больших дураков просто быть не может.

– Мам! – Это в гостиную из кухни с подносом для чая в руках вошел Чарли. Он даже где-то откопал шоколадное печенье, которое кольцом выложил вокруг нарезанного дольками яблока на центральной тарелке. Чарли осторожно поставил поднос на кофейный столик перед диваном.

– Сейчас бессмысленно поднимать эту тему, – сказал он матери, после чего спросил у Алистера: – Вы уже вызвали адвоката?

– Зачем мне адвокат? – в свою очередь спросил его отчим. – Я ничего такого не сделал.

Чарльз между тем занялся чаем и кружками. Подтащив самый маленький из трех столиков-этажерок, он поставил на него кружку, добавил в нее молоко и сахар и жестом дал понять, что это – для матери. После этого поставил столик рядом с креслом, подальше от дивана, как будто хотел сохранить дистанцию между ней и ее мужем.

– Какой смысл звонить адвокату? Что я скажу ему? – продолжал Маккеррон. – Что я ничего не сделал, но ко мне приходили копы, так что посоветуйте, как мне быть дальше?

– С адвокатом надежнее, – возразил Чарли, протягивая Алистеру кружку и жестом приглашая его сесть на диван. До Маккеррона дошло: пасынок сейчас пытается выступать в роли психотерапевта. Впрочем, вряд ли его талантов будет достаточно, чтобы разгладить все складочки в этом браке.

– Послушайте, – сказал ему Чарли, – ни в коем случае больше не разговаривайте с полицией. Я понимаю, вы желали помочь, и это достойно уважения…

– Он желал моей смерти, надеялся свести меня могилу, – перебила сына Каролина. – Он и она, эта его мисс Бисквитное Пирожное. Господи, да я просто обязана развестись с тобой лишь затем, чтобы ты сам увидел, с какой целью она положила на тебя глаз! Нет, ей нужен не ты, а вот это. – Она развела руки, как будто пыталась обнять всю гостиную. – Ей нужен наш дом, твоя пекарня, деньги, которые та приносит. Мы начинали с нуля, она же пришла на все готовое и рассчитывает захапать результаты наших трудов.