Любимая для эльфа - Astra Maore

продолжила ровным голосом, скрывшим малейшие следы пролитых слез:

— Я лезла во всякие глупые разрушительные авантюры. Вела себя, как типичный трудный подросток, но ничего не помогало. И в конце концов я решила родиться где-нибудь в совсем другой семье, в обычной. Отец никогда не любил меня, ему было на это наплевать. А мама наконец встревожилась и очень переживала, узнав о моем решении, но я твердо стояла на своем. Тогда мне было восемнадцать. А сейчас мне снова восемнадцать, и я рассказываю тебе это все.

— Мариночка, — Лукас, потрясенный, не находил слов, — Ежик ты, мой Ежик…

Марина отвела взгляд.

— Ничего, я привыкла. Да так подумать, ничего особо страшного не случилось.

Но Лукасу, избалованному любимейшему сыну, было невыносимо слушать подобное. И, хладнокровно обдумывая месть, Лукас спросил:

— А где твои прошлые родители сейчас? Они маги, значит, они живы и все осознают?

Марина ответила беспечно:

— Да, моя прошлая мама живет в Городе, но я не думаю общаться с ней. Раз уж у нас сразу не вышло, какой смысл? А отец ушел уже давно. Я не в курсе, где он.

Лукас нахмурил густые брови.

— Всех местных магов я знаю… Мгм… Их детей знаю меньше… — Лукаса пронзила ошеломляющая догадка. — Еж, твоя прошлая мама — это Кэйли?

Марина беззаботно кивнула, насаживая кусок рыбы на вилку.

— Тогда меня звали Люсиль. У меня было другое имя и абсолютно другая внешность… И теперь я хочу совсем другую судьбу.

Лукас быстро прошептал, словно заверяя не только Марину — себя.

— Она будет другая, Ежик, совсем другая…

Марина пригубила вино, глядя на Лукаса испытующе.

Выбор напитка — теперь Лукас понимал его.

Марина поинтересовалась:

— Надеюсь, ты не будешь со мной только потому, что знаешь, кто моя прошлая мама?

Боги! Как Марина могла такое подумать?!

Девушка, брошенная родителями, страдающая и отчаянно не желающая вновь оказаться одинокой.

— Рыжик, я с тобой из-за тебя самой. А скажи, у тебя сохранились какие-то способности?

Потрясающее тело Лукаса согревало Марину, его душевная близость волновала ее, а вкусная еда и вино умиротворяли.

— Неа. Мама поставила на них по моей просьбе блок. Но она конечно может его снять, если я снова попрошу. Я и свое прошлое не совсем помню, только в общих чертах. Теперь я не Люсиль. Я Марина, человеческая девушка.

Лукас ласково заметил, ни капли не сомневаясь в сказанном:

— Моя любимая девушка.

Марина вытерла руки салфеткой и, выгнувшись назад, обняла Лукаса за крепкую шею. Притянула его черноволосую голову к своей, пухлые губы к губам.

— Докажи…

Глава 193. Мелодия гармонии

В прошлый раз Тамико видела Лукаса таким сияющим, когда его вожделенная Лалия только-только вернулась, но любовники уже прошли стадию добровольного заточения.

Правда, в то время Тамико еще не была доверенной советницей-секретаршей Лукаса, и все, что с ним происходило, касалось ее явно меньше.

Прямо с порога Тамико захватила музыка: чистая, прекрасная, наполняющая гармонией пространство зала — она лилась прямо из души, не нуждаясь в музыкальных инструментах. Сама энергия преобразовывалась в хрустальное звучание. Лукас сидел в необычной позе, и Тамико поняла, что именно он является источником этого великолепия.

Его душа поет.

Тамико молча опустилась на ковер. Тихо-тихо, чтобы не прервать занятие Лукаса. И прислушавшись, ощутила телепатические слова — Лукас не пел, его голос по его собственному мнению не выдерживал конкуренции с голосами Магнуса или Макса, но сами слова песни, проникнутые нежностью и страстью, пленяли.

Закончив, Лукас улыбнулся Тамико, и его синие глаза сияли ярче звезд.

Тамико спросила:

— Лукас, ты влюбился?

Лукас улыбнулся уголками губ.

— Поклянись мне, сладкий мед, что ты не станешь сильно меня ревновать, иначе я ничего не скажу!

Тамико подошла и грациозно села рядом с Лукасом.

— Не стану я в таком клясться! Но мое любопытство точно сильнее ревности. Рассказывай.

Лукас отвел взгляд — он смотрелся непривычно скромным и милым.

— Да, Тами. Я влюблен в Марину. Она поставила условие, что между нами все случится, лишь когда я полюблю ее. А потом она практически настояла, чтобы все произошло почти сразу же. Ну и мне ничего не оставалось, как влюбиться в нее, не мог же я нарушить свое слово!

Тамико презрительно скривилась.

— Ну и дешевая разводка! Эта Марина тебя что, изнасиловала? Или ты темнишь?

Лукас покачал головой.

— Нет, Тами. Марина меня не разводила. И уж явно не насиловала. Марина это и порыв, и рассудительность… Я обожаю твою подозрительность, Тами, но тут она точно не к месту. Прости.

— Хгм. Ну и когда у вас Церемония? — Тамико не могла и не хотела верить в то, что Лукас серьезен. Что он реально влюбился в другую. Тамико хотелось рассмеяться, и она не знала, нервный ли это будет смех или ироничный.

А Лукас не отшутился в ответ. Без заминки он назвал количество дней, положенных до официального разрешения Церемонии, добавив: «Если к тому моменту Марина еще будет любить меня…»

Все последующее рабочее время Тамико изумлялась: Лукас решал дела, включая беседы с посетителями, в два-три раза быстрее обычного, а покончив с ними, опять стал записывать чарующие композиции.

Вечером Тамико поделилась своим наблюдением с Магнусом, и он ответил:

— Ты погоди смеяться. Иногда живешь и ни о чем не подозреваешь, и думаешь, что лихая гулянка продлится долго-долго, а потом встречаешь ту самую и все, — янтарные с прозеленью глаза Магнуса искрились любовью.

***

Лалия так и не стала ничего Эрику объяснять.

На следующий вечер многообещающе чувственно улыбаясь уголками губ, она позвала Эрика к себе. И извиваясь под тяжестью его ненасытного тела, шептала: «Ненавижу!»

Эрик стискивал ее тонкие запястья, до его затуманенного рассудка не доходил смысл ее посыла. Ненавидит… кого? Да и важно ли это теперь?

Лалия давала Эрику то, что не дарил никто прежде, и Эрик чувствовал, что готов на многое ради нее.

А Лалия ненавидела Лукаса за пренебрежение, которым он встретил ее новость. Лукас просто ушел в другой дом, не сказав Лалии ни слова. Предоставил ей покои, словно откупился, а ее ранимая, чувствующая душа его совершенно не интересовала.

Столько лет, уйма переживаний…

Лукас отпустил ее молча, будто давно уже бросил и будто похождения Лалии и вся ее дальнейшая жизнь были ему безразличны.

Его интерес растаял, как снег жаркой весной.

Лучше бы Лукас бесился и восклицал, что никогда ее не простит. Какую жестокость к Лалии он в себе вырастил…

Эрик тоже не получил от Лукаса никакого сообщения насчет Лалии. А не знать о