Без помощи вашей - Роман Евгеньевич Суржиков

от срубленных деревьев. Отряд приближался к месту чьей-то стоянки — видимо, покинутой, так как пни были старыми и успели иструхляветь.

— Что вы думаете, милорд? — спросил Луис.

— Я думаю: что было в коробочке?

— Простите?..

— Ну, представьте себе. Человек идет по лесу, когда с ним случается несчастье. Неведомая хворь, ядовитый укус, нападение какой-нибудь диковинной твари — кто знает. Ему делается плохо, он понимает, что скоро испустит дух. Тогда путник садится под ясенем — сам садится, поза трупа довольно естественна — и берет в руки железную коробочку. Не меч для защиты, не нож для кровопускания, не чашу вина или снадобья, чтобы облегчить боль. Так, с коробочкой в руках, его и настигает смерть — столь страшная, что спутники даже не решаются предать тело земле. Я долго размышлял и не смог вообразить: какая вещь, вместимая в коробочку, могла понадобиться человеку в последнюю минуту жизни?

Луис буркнул:

— Ну, не знаю, милорд… Возможно, пилюли?

— Пилюли не хранят в железе, только в стекле или бумаге. Железо ржавеет, а ржавчина может испортить снадобье.

— Шкатулка могла быть серебряной. Серебро не ржавеет.

— Могла, — с большим сомнением сказал Эрвин.

— А может, в ней была какая-нибудь ценность? Умирающий хотел отдать ее другу.

— Тоже странно. Деньги носят в кошелях, а не в жестянках. Шкатулка неудобна, ее на пояс не повесишь… Да и другое удивительно. Можете себе представить дикаря из лесной глуши, который носит серебряную коробочку с монетами или лекарскими пилюлями?

— Почему вы думаете, что он дикарь? Разве в Запределье живут дикари, милорд? Никогда не слыхал о таких. Да и сапоги на трупе неплохие, непохожи на работу дикарей.

— И я не слыхал, чтобы здесь жили люди. Но путешественники из империи неминуемо прошли бы Первую Зиму, и я знал бы об этом.

— А если оплыли кораблем по Морю Льдов, минуя порты герцогства Ориджин?

— Тогда наша морская стража перехватила бы их. Корабли не ходят вне видимости берега, вы же знаете. Да и что забыли здесь жители империи? Неужели в одно время с нами нашелся еще один отряд безумцев?.. Не верится. Я склоняюсь к мысли о дикарях.

Эрвин немного поразмыслил.

— Сапоги… в конце концов, это всего лишь сапоги. У кого-то из спотовцев могли оказаться такие, а дикари отняли. Или сами сумели сшить добротные сапоги — не такая уж премудрость. Шкатулка меня больше смущает, ей я не нахожу объяснения. Будь среди нас преступник, я непременно приговорил бы его к открыванию этой коробочки.

Луис промолчал, отшвырнул за спину недоеденное яблоко. Выглядел он подавленно. Все еще напуган мертвецом? Вряд ли, много времени прошло. Скорее, дуется из-за Эрвинова невнимания к его откровениям. Забавный человечек!

— Если уж вернуться к вашему рассказу, — сказал Эрвин, — то вы, мне думается, заблуждаетесь. Неужели считаете, что на свете бывают свободные люди? Каждый живет в своей клетке: безземельный батрак, ремесленник, воин или купец, даже сам император. Каждый выполняет свой долг изо дня в день: забивает сваи, стрижет овец, рубит головы, усмиряет вассалов, угадывает и душит заговоры, ведет войны, ходит в дурацкие экспедиции… Я не встречал человека, который сам выбирал бы, как ему жить.

— Но, милорд… — Луис опешил.

— Что же касается побоев, о которых вы не раз упоминали, — добавил Эрвин, — тут вы правы: дворян не бьют розгами. Колют шпагами, рубят топорами, сдирают кожу, ломают кости пыточными машинами, гноят заживо в темницах — это бывает. А вот плетьми не секут — что верно, то верно.

Механик не нашелся с ответом.

Отряд пересек второй ручей и двинулся вверх по склону холма. Срубленных деревьев становилось все больше. Раздался окрик разведчика, и Эрвин поскакал к нему, снедаемый любопытством.

Воин обнаружил землянку — небольшую и едва заметную, крытую бревнами и заделанную дерном. Сердце молодого лорда радостно забилось: вот и жилище дикарей Запределья! Если и была доля подозрения, что мертвое тело принадлежало охотнику из Спота, то землянка развеяла его. Нужна неделя, если не больше, чтобы вырыть ее и укрыть настилом. Лишь тот, кто готовится к зимовке, станет сооружать землянку. А охотники Спота ни за что не стали бы зимовать за Рекой. С их-то запасом суеверий и страхов, они и дня здесь не вытерпели бы. Стало быть, существуют люди, что живут в Запределье! Имперский Университет понятия об этом не имеет!

Эрвин спешился и подбежал ко входу в землянку.

— Милорд, осторожнее! Позвольте, я! — крикнул ему грей.

Ориджин остановился у входа и бросил:

— Какой смысл? Здесь давно никто не живет.

Связанный из прутьев щит, служивший дверью, перекосился в проеме, щели заросли паутиной. Эрвин толкнул его ногой, и заслон упал.

Внутри землянки было пусто, пахло плесенью и сыростью. Узкий лаз вел в комнатушку с четырьмя лежанками, застеленными пожухлой травой. У дальней стены был грубо сложен из камней очаг, над ним виднелась дыра в потолочном настиле. В углу валялись заплесневелые объедки. Более ничего — ни вещей, ни следов.

Справившись с брезгливостью, Эрвин присел у лежанок, ощупал их, осмотрел траву. Это были крупные листья папоротника — его немало растет в окружающем лесу. Папоротник пожелтел и подсох, но не сгнил.

Эрвин подозвал грея:

— Как думаешь, сколько здесь лежат эти листья?

— Месяца два, не больше. Еще весною тут ночевали люди.

— И мне так показалось…

Месяца два. Весной в землянке еще жили дикари. Но куда ушли? Удастся ли разыскать их? Было бы чудесно найти людей Запределья, поговорить с ними, составить описание, нанести на карту их селения! На язык просилось даже университетское слово «изучить». Граф Лайон, что первым разведал южные земли Шиммери, вошел в историю и сделался легендой. Тьма, да он даже объявил себя Шиммерийским королем!

Да, затея с плотиной сорвалась — но Эрвин и так заранее знал, что этот план безнадежен. Зато теперь, наконец-то, эксплорада обретет смысл! Открытие неведомого племени оправдывает затраты. Само по себе Запределье немногого стоит, но если в нем живут люди — дело иное. Вероятно, император захочет сделать их своими подданными. Вполне возможно, Ориджинам достанется лен на эти земли, а значит, и право собирать налог. Дикарям это тоже на пользу, они получат хорошее оружие против хищников: топоры, кинжалы, длинные луки — ведь сейчас наверняка не имеют ни прочной стали, ни толковых оружейников. А Ориджины получат много меха. Не один корабль, груженный