Хаски и его учитель белый кот. Том 1 - Жоубао Бучи Жоу

Все вокруг затряслось от криков одобрения и аплодисментов.

Мо Жань резко открыл глаза. Холодный пот пропитал одежду.

Представление закончилось, и все ученики радостно хлопали в ладоши. Мо Жань сидел в гуще общего веселья, чувствуя, как перед глазами мелькают размытые образы, от которых кровь отлила от лица и тошнота подкатила к горлу. Он смотрел, как Чу Ваньнин медленно спускается по деревянным ступеням с гуцинем в руках.

В этот момент, впервые в жизни, он почувствовал сомнения. Ему вдруг показалось, что в прошлом он, определенно, сошел с ума.

На самом деле, Чу Ваньнин был не таким уж плохим человеком…

«Я снова здесь... Зачем?»

Крепкий алкоголь опалил горло.

«В конце концов, я могу быть в дурном настроении! В конце концов, я могу устать и оступиться! В конце концов, я мертвецки пьян!»

Автору есть, что сказать:

Маленький спектакль: «Актеры о психологии своих персонажей».

Мо Вэйюй: — Мне правда кажется, что в прошлой жизни я был сумасшедшим безумцем. Режиссер дал мне эту роль. Как я могу позволить себе из-за этого впасть в депрессию? Сценарий смутил меня, но я должен был следовать ему.

Сюэ Мэн: — Я думаю, что по моей роли мне нравятся только женщины, но сегодня режиссер заставил меня флиртовать с моим учителем. Этот сценарий смутил меня, но я должен был следовать ему.

Ши Мэй: — Я думаю, что А-Жань изменился. Режиссер ясно дал понять, что я ему нравлюсь, но он даже не смотрел на меня сегодня. Этот сценарий смутил меня, но я должен был следовать ему.

Чу Ваньнин: — Я не думаю, что хочу играть в постельных сценах. Больше драмы? Режиссер сказал мне?.. Да плевать мне, что он там говорит! Хватит тратить время на разговоры! Прямо сейчас я прикончу его и рассчитаюсь за все! Пусть узнает, что значит быть снизу и подчиняться, не имея выбора…

Глава 58. Этот достопочтенный, кажется, немного запутался

Мо Жань умел пить и мог осушить много чарок вина, практически не пьянея.

Но в этот новогодний вечер ему было слишком не по себе. Стараясь выглядеть беззаботным, он так увлекся, что выпил все пять кувшинов «Белых Цветов Груши». В итоге его сознание сильно затуманилось.

Ши Мэй оттащил его в комнату и положил на кровать. Голова трещала, тошнота подкатывала к горлу. Мо Жань хотел позвать Ши Мэя.

Однако силу привычки трудно преодолеть.

В течение многих лет рядом с ним был вовсе не чистый лунный мотылек, а кровососущий москит.

Предательские губы произнесли:

— Чу Ваньнин…

В голове был хаос.

— Ваньнин... Я…

Ши Мэй на мгновение замер, затем повернул голову, чтобы посмотреть на Чу Ваньнина, который застыл в дверях. Учитель только что отнес Сюэ Мэна в спальню, сходил на кухню за миской отрезвляющего супа и как раз шел по коридору, когда случайно услышал горячий шепот Мо Жаня.

Конечно, он остановился в изумлении, но быстро убедил себя в том, что ослышался.

Можно понять, почему Мо Жань мог бы назвать своего Учителя Чу Ваньнином, но что за фамильярное Ваньнин…

Как назло, память подбросила воспоминания о том утре, когда в Павильоне Алого Лотоса он проснулся в объятиях Мо Жаня. Тогда все еще погруженный в сон юноша тоже совершенно четко произнес «Ваньнин», а потом коснулся его губ поцелуем, таким же легким, как прикосновение стрекозы к озерной глади.

Неужели Мо Жань все же оставил для него маленький уголок в своем сердце?

Он тут же отбросил эту мысль, прежде чем она успела прорасти в его сердце.

Чу Ваньнин всегда гордился своей решительностью и храбростью, но когда дело касалось чувств, он мгновенно становился неуверенным в себе трусом.

— Учитель… — голос Ши Мэя звучал нерешительно, он странно посмотрел на Чу Ваньнина, потом перевел взгляд на Мо Жаня. — Вы же…

— Хм?

— Эм… На самом деле, не важно. Так как Учитель пришел, чтобы позаботиться об А-Жане, я, пожалуй, покину вас.

— Подожди, — сказал Чу Ваньнин.

— У наставника есть еще какие-то распоряжения для меня?

— Завтра ты отправишься в Персиковый Источник?

— Э?

Выражение лица Чу Ваньнин не отражало никаких эмоций. Через некоторое время он сказал:

— Иди, отдохни. Когда вы трое окажетесь вне ордена, то должны заботиться друг о друге и… — он помолчал немного, а потом добавил, — возвращайтесь скорее.

Когда Ши Мэй ушел, Чу Ваньнин подошел к кровати. Его лицо ничего не выражало, когда он, приподняв бесчувственного Мо Жаня, ложка за ложкой, начал кормить его отрезвляющим супом.

Мо Жаню не понравился кислый вкус, и он выплюнул суп. Казалось, это немного отрезвило его. Он открыл глаза и все еще расфокусированным взглядом уставился на Чу Ваньнина:

— Учитель?

— Хм... Я здесь.

— Пффф! — Мо Жань сам не знал почему, но снова начал смеяться. Обворожительные ямочки на его щеках стали отчетливо видны, когда он передразнил. — Старший братец-небожитель…

Учитель Чу потерял дар речи. А Мо Жань лег на живот и заснул.

Чу Ваньнин боялся, что юноша простудится, поэтому остался сидеть рядом с кроватью, иногда поправляя сбившееся одеяло.

Снаружи старшие ученики не спешили ложиться спать. Со свойственным юному возрасту энтузиазмом они праздновали наступление Нового года. Те, кто все еще держался на ногах, собирались группами по несколько человек в комнатах общежития. Молодые люди шутили, играли в домино и демонстрировали друг другу магические навыки.

Когда водяные часы Зала Даньсинь почти опустели, сигнализируя скорое наступление момента смены лет, ученики один за другим стали выбегать из своих комнат. Громко бабахали хлопушки и петарды, в воздух взлетели фейерверки. Искрящиеся цветы расцвели в небе, соперничая яркостью со светом звезд.

Эта суматоха и оглушительный грохот разбудили Мо Жаня.

Открыв глаза, он тут же схватился за пульсирующую от тупой боли голову. Тут он и заметил сидящего у его постели Чу Ваньнина. Его красивое лицо было как всегда спокойным и невыразительным. Заметив, что Мо Жань открыл глаза, он спросил:

— Этот шум разбудил тебя?

— Учитель ...

Стоило Мо Жаню обрести некоторую ясность сознания, он задался вполне логичными вопросами...

Почему Чу Ваньнин сейчас сидит рядом с ним? Куда делся Ши Мэй? Во сне он же не наговорил чего-нибудь лишнего?

Мо Жань почувствовал себя неловко и украдкой взглянул на Чу Ваньнина. К счастью, Учитель выглядел совершенно невозмутимым, и он облегченно выдохнул.

Снаружи