Деникин - Георгий Ипполитов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 143 144 145 146 147 148 149 150 151 ... 213
Перейти на страницу:

После подавления восстания главком, видя, что Врангель не прекращает активной борьбы против него, группирует вокруг себя генералов-союзников (генералы Лукомский, Шатилов, Слащев), предпринимает решительные действия. Подписывает 18 февраля 1920 года приказ об отставке первых двух из вышепоименованных генералов. Через английских представителей главком уведомляет Врангеля, что его присутствие в Крыму нежелательно. Тот уезжает в Константинополь. Между ними начинается переписка с взаимными упреками и оправданиями.

Врангель: «Вы видели, как таяло ваше обаяние и власть выскальзывала из ваших рук, цепляясь за нее в полнейшем ослеплении, вы стали искать кругом крамолу и мятеж.

Отравленный ядом честолюбия, вкусивший власти, окруженный бесчестными льстецами, вы уже думали не о спасении отечества, а лишь о сохранении власти…

Русское общество стало прозревать… Все громче называются имена вождей, которые среди всеобщего падения нравов остаются незапятнанными… Армия и общество во мне увидели человека, способного дать то, чего жаждали все.

Армия, воспитанная на произволе, грабежах и пьянстве, ведомая вождями, примером своим развращающим войска, такая армия не могла воскресить России…»

Деникин: «Милостивый государь Петр Николаевич, ваше письмо пришло как раз вовремя — в наиболее тяжелый момент, когда мне приходится напрягать все душевные силы, чтобы предотвратить падение фронта. Вы должны быть вполне удовлетворены…

Если у меня и было некоторое сомнение в вашей роли в борьбе за власть, то письмо ваше рассеяло его окончательно. В нем нет ни слова правды. Вы это знаете. В нем приведены чудовищные обвинения, в которые вы сами не верите. Приведены, очевидно, для той же цели, для которой множились и распространялись предыдущие рапорты-памфлеты. Для подрыва власти и развала вы делаете все, что можете.

Когда-то во время тяжкой болезни, постигшей вас, вы говорили Юзефовичу, что Бог карает вас за непомерное честолюбие. Пусть он теперь простит вас за сделанное вами русскому делу зло».

Врангель, написав письмо, тут же распространил его копии как в Севастополе, так и в Константинополе…

Деникин станет ждать… 1926 года, чтобы дать публичный ответ. Он будет следующим:

«История сделает свои выводы (из нашего поражения). Она будет судить наши поступки, принимая в расчет обнищание страны и общую деградацию нравов; она должна будет произнести свой суд и над теми, кто несет ответственность за происшедшее.

Ответственность правительства, которое не смогло обеспечить существование армии, командующего, не способного удержать в узде своих подчиненных, военачальников, не сумевших — или не захотевших — установить дисциплину в своих частях, ответственность солдат, неспособных противостоять искушениям, народа, отказавшегося пожертвовать временем и деньгами, ответственность попрошаек, тартюфов, ищущих выгоды авантюристов всех родов…»

А в 1920 году генерал Деникин битву с бароном проиграл; он исчерпал личный потенциал и как военачальник, и как политик. Через полтора месяца Антон Иванович уступит свой пост Петру Николаевичу. Но в той борьбе генерал вел себя как порядочный человек, не умеющий интриговать, сознающий всю пагубность междоусобицы…

ЧЕРНЫЕ СТРАНИЦЫ БЕЛОГО ДЕЛА
Взвились соколы орлами,
Опустились соколы ворами…
Из народного фольклора о Добровольческой армии образца 1919 года

— Что еще срочного, Иван Павлович! — обратился главком ВСЮР к начальнику штаба генералу Романовскому.

— Ваше превосходительство, прошу рассмотреть вне очереди совершенно секретный доклад, подготовленный управлением генерал-квартирмейстерской части штаба. — Голос Романовского задрожал от волнения. — Так дальше продолжаться не может, мы рискуем потерять всяческую поддержку населения. Вы знаете, что поют на базарах беспризорники о Добровольческой армии?

— Что? — прервал монолог подчиненного генерал Деникин.

— «Взвились соколы орлами, опустились соколы ворами!»

— Обидно, но, к сожалению, для таких песен есть основания. Но вы же знаете, как я, невзирая на ранги и чины, караю за бесчинства по отношению к местному населению! Так что там у вас?

Генерал Романовский протянул главкому небольшую папку, в которой лежали отпечатанные на машинке с обеих сторон 14 страниц текста. Деникин углубился в чтение. С каждой минутой его лицо становилось все более мрачным…

— Подлецы! Они же губят наше святое дело! — возмущенно воскликнул Деникин. — Иван Павлович! Тут нет никакой ошибки? Вы докладываете, что за сентябрь 1919 года деникинцами было изнасиловано 138 еврейских женщин, в том числе девочки 10–12 лет, и убито 224 человека?

— К сожалению, это правда.

— Какие же они деникинцы! Нужно этих скотов не расстреливать, а вешать без всякой пощады! Передайте генералу Драгомирову, пусть разберется и примет самые жестокие меры к виновным. К сожалению, Иван Павлович, эта зараза распространяется все больше и больше… Вот что докладывает начальник ОСВАГ профессор Соколов:

«По многим фактам грабежей, насилий командование Донармии пытается перевалить всю ответственность на добровольческие части, а командование Добрармии — на донцов».

Где же честь офицера! А Соколов, между прочим, докладывает, что большевики виновников подобных злодеяний расстреливают на месте.

— Мы тоже расстреливаем на месте.

— Иван Павлович, не всегда! У меня есть сведения, что даже в Корниловском ударном полку начальники смотрят на грабежи и насилия сквозь пальцы. Что бы сказал по этому поводу Лавр Георгиевич, вечная ему память! В армии прогрессирует серьезная болезнь. Генерал Драгомиров докладывает: «2-й конный полк скоро обратится в разбойников». Нужны срочные меры против разложения! Жду, Иван Павлович, ваших предложений завтра к 22 часам. Я тоже кое о чем подумаю…

Начальник штаба ВСЮР генерал-майор Романовский с тяжелым сердцем покидал кабинет главнокомандующего ВСЮР. Тяжко на душе было и у Антона Ивановича.

Разложение войск генерала Деникина в 1919 году порой принимало форму обвала. По всей территории, освобождаемой от красных, прокатилась мощная волна насилия, грабежей, зверств, мобилизации проваливались, дезертирство приняло форму повального побега. Девальвировалась вера в идеалы Добровольческой армии, предались забвению идеи добрармейцев-«первопоходников».

В тылу разложение нашло выражение в быстром росте инфляции, нарушении кредитно-денежных отношений, усилении белого террора. Из воспоминаний А. И. Деникина:

«Насилия и грабежи. Они пронеслись по Северному Кавказу, по всему югу, по всему российскому театру Гражданской войны, наполняя новыми слезами и кровью чашу страданий народа, путая в его сознании все „цвета“ военно-политического спектра и не раз стирая черты, отделяющие образ спасителя от врага…

1 ... 143 144 145 146 147 148 149 150 151 ... 213
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?