Пропасть Искупления - Аластер Рейнольдс

– Да мне-то какая разница? – буркнула Рашмика и тут же спросила: – А с чего вы взяли, что он лупоглазый?

Вокруг рассмеялись. Один из рабочих приставил кружки́ из пальцев к своим глазам.

– Девчонке еще многое предстоит узнать, – сказал кто-то.

«Железная Екатерина» оказалась маленьким собором, одиноко идущим в нескольких километрах позади главной процессии. Следом за ней продвигались другие соборы, но они были практически не видны, только над горизонтом торчали концы шпилей. Эти отстающие колонны наверняка старались наверстать упущенное, как можно ближе подойти к той абстрактной подвижной точке на Пути, которая находилась аккурат под висящей в зените Халдорой. Позорным считалось такое отставание, когда даже постороннему видно, что Халдора ушла из зенита. Но тот собор, который вообще терял ее из поля зрения, приобретал несмываемое пятно на репутации. Именно поэтому так серьезно относились церкви к деятельности бригад по расчистке Пути. Остановка на день – не беда, но несколько таких задержек могут катастрофически повлиять на продвижение собора.

Подъехав к «Железной Екатерине», машина сбавила ход, затем обогнула собор и приблизилась к нему с тыла. Этот объезд дал девушке отличное представление о ее новом доме. При всей скромности своих размеров, он принципиально не отличался от других соборов. Его плоское основание представляло собой прямоугольник шириной триста метров и длиной около ста. Над этой базой высились надстройки, а ниже шла монотонная титаническая работа частично спрятанных под металлическими юбками двигателей и шасси.

Собор продвигался по Пути усилиями многих параллельных гусениц. Сию минуту одна из них целиком зависла метрах в десяти надо льдом. Под траками висели рабочие в скафандрах и под красивые синие и фиолетовые сполохи резаков и сварочных аппаратов занимались ремонтом. Никогда прежде Рашмика не задумывалась над тем, каким образом происходит починка соборов на ходу, и теперь ей вдруг открылась холодная, даже безжалостная логика этого процесса. Увиденное произвело на нее очень сильное впечатление.

Узор строительных лесов покрывал почти всю конструкцию, и, куда бы Рашмика ни взглянула, везде кипела деятельность, фигурки рабочих выскакивали из лючков и исчезали, благодаря чему собор походил на старинные часы с множеством кукушек.

Над плоским основанием высилось сооружение, для которого уже больше подходило традиционное значение слова «собор». В плане оно имело сходство с распятием: длинный неф с короткой поперечиной и малая часовня в голове креста. На пересечении большого и малого нефов стояла башня квадратного сечения. Она возносилась на сотни метров, не уступая длине собора, и заканчивалась четырехгранным шпилем, который поднимался еще на пятьдесят метров. Края шпиля были зазубренными, на самой вершине размещались тарелки связи и зеркала семафора. От гусеничного шасси шли кверху, соединяясь под крышей нефа, легкие контрфорсы из ажурных ферм. Рашмика заметила, что пара контрфорсов утрачена, – либо их не было с самого начала.

В целом же собор представлял собой хаотическую конструкцию, архитектурные детали весьма условно сочетались друг с другом. Казалось, что некоторые части собора заменяли в большой спешке, или желая минимизировать затраты, или под влиянием обоих факторов. Присмотревшись, Рашмика поняла, что шпиль на несколько градусов отклонился от вертикали. С одного бока он тоже был в лесах.

Девушка не знала, радоваться или огорчаться. Конечно, если учесть риск, которому Куэйхи вознамерился подвергнуть «Пресвятую Морвенну», Рашмика может считать, что ей повезло. Что бы она себе ни нафантазировала, шансов на спасение брата не будет, пока «Пресвятая Морвенна» не доберется до моста. При благоприятном стечении обстоятельств Рашмика к тому времени сумеет достичь верха соборной иерархии.

Необходимость завести подобные связи звенела звоночком в ее голове, словно резонировала с чем-то личным и интимным, укрывшимся аж в костном мозге. Почему сейчас это показалось настолько срочным и важным? Она вдруг поняла, что вся ее затея – это, в сущности, операция по проникновению. С самого начала, с момента бегства из поселка. Подъем по служебной лестнице собора и обнаружение Харбина – вторичные, хотя и более опасные цели авантюры, в которую она пустилась. Ей казалось, что первый шаг был сделан несколько недель назад, когда она узнала, что вскоре впритирку к Равнине Вигрид пройдет караван.

А на самом деле все началось раньше. Гораздо раньше.

Рашмику даже замутило от таких мыслей. В ее голове зажглась искра понимания, мелькнула и пропала. Она сама захлопнула дверь к этому пониманию – так закрываются от шума или резкого света, – но успела увидеть план проникновения в собор, продуманный до мелочей, превосходящий логичностью и четкостью тот, по которому, как ей казалось, она действует. И этот сложный и точный план был совершенно чужим. Замысел невероятно рискованной и смелой операции, в которой ее поездка от поселка до каравана через половину Хелы была лишь короткой главой длинной истории.

В этом плане она была марионеткой, но одновременно и кукловодом.

«Ты сама обрекла себя на это, – с мучительной ясностью прозвучало в голове. – Ты хотела, чтобы все произошло именно так».

Ценой немалых усилий воли Рашмика отогнала эти мысли и задумалась о том, что ей предстоит в ближайшем будущем. Сейчас любой промах, любая допущенная по невнимательности ошибка может все испортить.

На машину пала тень собора на гусеничном ходу. Крутились опорные катки, лязгали траки – «Железная Екатерина» перемещалась медленно, но неутомимо и безостановочно. Сейчас не имеют значения промахи Рашмики – важно, чтобы не ошибался водитель, на которого она вынуждена полагаться.

Девушка перешла на другую сторону кабины. Впереди, под брюхом собора, выдвинулся пандус с мигающими красными лампами по краям. Нижняя кромка пандуса скользила надо льдом, временами задевая его и оставляя гладкий след. Фрагмент каравана добрался до этого въезда, передние катки несколько секунд побуксовали, но вот машина обрела сцепление и двинулась вверх. Пандус был крут, и Рашмике пришлось держаться за поручень, пока она въезжала в собор. Сквозь металл корпуса ее достигало напряженное урчание трансмиссии.

Вскоре она оказалась на крыше собора. Остаток каравана осторожно вырулил на тускло освещенную стоянку. Неподалеку застыла пара похожих машин, дальше неясно просматривались ряды непонятного, но явно подержанного оборудования. Бродили люди в скафандрах. Один подтащил и прикрепил к борту машины трубу переходного шлюза, с трудом установив крепления, словно ему впервые приходилось иметь дело с подобным устройством.

Рашмика услышала стук металла и шипение воздуха, потом голоса. Ее попутчики суетились, разбирали пожитки и направлялись к шлюзу. Рашмика подхватила рюкзак и пристроилась к очереди. Некоторое время ничего не происходило. Потом голоса зазвучали громче, словно вспыхнул спор. Она заинтересовалась и подошла к окну. За ним в безвоздушной части зала неподвижно стоял человек в скафандре. За стеклом шлема, выполненного в стиле рококо, она различила черты спокойного лица. И это лицо не казалось совершенно незнакомым.