Сказания Меекханского пограничья. Восток – Запад - Роберт М. Вегнер

– Кто ты такой?

– Река.

– Эльхаран? А ты не должен быть побольше, помокрее и пахнуть илом? И не назвала ли она тебя как-то иначе?

Улыбка ясновидца скрылась в тенях.

– Некогда, прежде чем к нам прибыли чужаки, река текла в сотнях миль отсюда. Устье ее находилось далеко на юге от этого места. Она давала жизнь большой равнине, ежегодно разливалась, затопляя тысячи миль, принося плодородный ил, одаривая людей урожаями и надеждами на лучшее завтра. Ты удивишься, что она дождалась почитателей? Что те приносили ей жертвы? В лучшие годы из благодарности, в худшие – чтобы усмирить гнев. В месте у ее устья, где пересекались торговые пути всего мира, выстроили сто храмов, которые никогда не пустовали.

– Твои?

– Нет. Того, кем я тогда был. Говорили обо мне тогда: Йаверд’осомэ – Добрая Река. А потом пришли они. Нежеланные. Принесли собственную Силу, собственные законы и собственное видение мира. Однако, когда вспыхнула война, я к ней не присоединился. Не хотел класть жизнь собственного народа на алтарь чужого тщеславия. И меня ранили. Подло, в месте, где я не мог защититься. Безумная богиня взгромоздила горы, чтобы защитить отступление своей армии, а меня отрезали от Источника. Буквально. Я умирал, метался по всей равнине, разливаясь болотистыми прудами и высыхая под лучами безжалостного солнца. На протяжении одного дня я понял, что сила моя – лишь мираж. Было меня шестеро, когда из умирающего города, полного испуганных людей, я отправился на юг в поисках реки. Добрался сюда один. Остальные не смогли.

– Авендери. Ты – авендери бога, у которого даже нет имени. И нет почитателей.

– Нет почитателей? Ты вырос поблизости от реки, парень. Разве дважды в год молодежь все еще не пускает по воде лодочки из коры, что должны донести их просьбы до моря? Разве девушки на выданье не сплетают венки, которые поверяют реке, чтобы в плеске услыхать имя своего будущего мужа? И в первый день лета разве женщины не приносят сюда детей, рожденных в последний год, чтобы тех обходили несчастья? А в первый день жатвы – хороший хозяин разве не бросает в реку горсть зерна, чтобы поблагодарить за урожай? – Ясновидец улыбнулся. – Я все это получаю, Альтсин. Все. Просьбы о счастье, молитвы за новорожденных, благодарения за выросшие на полях злаки. Обычаи, истоков которых никто уже не помнит. Именно потому этот город и эта река – мои. Выросли они из смешения крови, языков, традиций. Пришельцев, друзей, мигрантов и грабителей. Но традиции остаются: обогащенные, модифицированные, но стержень их – неизменен. Те, кто связал свою судьбу с рекою, чувствуют к ней почтение и одаряют ее верой. Всегда и всюду.

Он налил. Они выпили. Альтсин подождал, пока минует ощущение, что его напоили дегтем для смоления кораблей. И надеялся лишь, что в следующий раз вкус будет лучше. Что ж, говорят, человек учится всю жизнь.

– Но я, – кашлянул он, возвращая себе голос, – я ведь тебя победил.

– Да-а. Я все еще не могу перестать удивляться. Хотя от Владыки Битв непросто было бы ожидать чего-то другого.

– Владыка Битв? Реагвир? А что он-то здесь делает?

– Кроме того, что ступает нынче по земле в теле смертного? Ничего. Знаешь, как Реагвир сходил меж людей?

– Как?

– Меч – это ключ. Тот, в подземельях храма. Он – истинный Меч Бога. Часть его самого. Врата его души. Он появился еще до того, как Реагвир впервые лично сошел в мир. Его авендери соединялись с Владыкой Битв именно через него. Через то, что ранили себе руку и втирали кровь в рукоять. Ты не рассказал мне, что случилось несколько лет назад в подземельях храма. – Явиндер глядел на него, прищурившись. – Может, оно и к лучшему, потому что тогда… я бы наверняка попытался тебя убить.

Вор глянул на руку. Шрам выглядел словно риска красным мелом по коже.

– Откуда ты знаешь, что там случилось?

– Река… вымыла из тебя воспоминания не только тысячелетней давности. А я их получил. Так действует моя Сила. Всякий, кто погружается в Эльхаран, проплывет им, напьется воды… В городе все колодцы, фонтаны и акведуки соединены с рекою. Соединены со мной.

– Значит, ты знал, что они делают с Мечом? Что там умирают люди…

– Давай без этого благородного гнева, парень. – Голос Явиндера отвердел. – Последние десять лет Цетрон послал на дно примерно столько же человек, сколько убили жрецы. Его я тоже должен оценить? Ведь делал он это ради денег и власти. Река – не судья, она дорога, которая несет к цели. Или мне посчитать все трупы, которые оставил за собой ты?

Альтсин кивнул. Это могло ему не нравиться, но была в том некая справедливость.

– А Меч? Если он не оружие, то – что?

– Проход. Именно для этого он и возник. Не оружие, но врата меж царством Реагвира и нашим миром. Об этом ритуале позабыли уже во времена Войн Богов, а для того, кого ты нынче носишь, существовал лишь один шанс – что некто из жрецов поранится клинком, а потом случайно ухватится за рукоять. Однако даже он не мог предвидеть, что люди сделают с Мечом. Как сильно его исказят. Много лет на этом клинке умирали новые и новые жертвы. А он их поглощал. Ты должен понять, что Денгофааг, хоть и был куском души бога, не обладал собственным сознанием. Ты ведь не требуешь этого от двери, верно? Чтобы перенестись в царство Реагвира, нужно было умереть от того острия. Меч забирал твою душу и переправлял ее на другую сторону. Именно это он и пытался долгие годы делать, его Сила исцеления появилась исключительно как побочный эффект. Но Мрак обрезал контакт с царством Владыки Битв, а потому Меч просто накапливал души несчастных, что умирали на нем. Пока наконец сквозь врата, из-за Мрака, не ворвалась Сила, которую провел один глупец, а Меч пробудился. В нем нынче существует часть души бога – и воспоминания страданий сотен жертв. И он ищет верных.

– Граф и Праведные, верно?

– Они тоже. Но не только. Хе-хе. Если бы жрецы знали, что это путь к освобождению бога и к пробуждению его в новом облике, наверняка закопали бы Меч в ста ярдах под землей.

Альтсин кисло усмехнулся:

– Отчего бы жрецам страшиться собственного бога?

– А зачем им бог? Вдруг он пожелает проверить, как исполняются его заветы? А потом появился ты, молодой и глупый вор, который не знал, когда следует отступить, и добрался туда, куда не должен был дойти. Шесть лет назад ты открыл путь Кулаку Битвы Реагвира – не самому богу, но проклятому всеми куску его души, изгнанному, который не должен был вернуться. Безумному сукину сыну, утопившему в крови половину континента. И после твоего поступка барьер разрушился. Возникла дыра, которая увеличивается с поразительной скоростью, а сквозь дыру идут чудовища. Происходят странные вещи, Альтсин, возникают расстройства в аспектах, дыры во Мраке. Есть немалая вероятность, что из-за тебя мы все погибнем. Как ты с этим справишься?

Вор оперся спиною о стену, которая некогда была бортом ладьи. Прикрыл глаза.

– Я спрашиваю… Почему ты улыбаешься?