Летчик для особых поручений - Владислав Крапивин

— Опять ругаетесь? Если не перестанете, не буду работать! Лезьте в бутылку сами.

— Она и так все время лезет в бутылку, — сказал Владик. — В переносном смысле.

— Я что сказ-зал! — сердито зазвенел Тилька. Он был сейчас командир.

— Не будем, не будем, — поспешно пообещала Ника. И украдкой показала Владику маленький исцарапанный кулак.

Владик показал ей язык.

Ника двинула Владика ногой.

Владик шепотом сказал:

— Навязалась ты на нашу голову.

— Я? Навязалась? А кто меня позвал?

— А кто охал: «Я так люблю сказки»?

— Если бы в этой сказке не было нытиков...

— Если бы не было таких ядовитых медуз...

— Вот как тресну по загривку. И уйду.

— Ну и без тебя справимся, — сказал Владик, хотя в душе забеспокоился.

— Интересно, как это ты справишься? — язвительно спросила Ника. — Может быть, ты умеешь стрелять из рогатки?

— На кой шут мне рогатка?

— А как ты разобьешь бутылку? Да еще точно в полдень!

— Очень просто. О камни...

— Бедный ребенок повредился в уме, — печально сказала Ника. — Ты хочешь, чтобы клипер засел на камнях?

— Ой... — прошептал Владик. Он до сих пор об этом не думал.

— А кроме того, — продолжала Ника, — ты вообще-то представляешь, как это будет? Бутылка — трах! А на ее месте громадный кораблище. Мачты по пятьдесят метров. Тебя же пришибет или придавит, как глупую лягушку, если будешь рядом.

— Ой... — опять сказал Владик. — А как быть?

— Наконец-то головушка твоя заработала! «Как быть»... Бутылку придется забросить подальше на глубину, чтобы «Кречет» не сел на мель. А потом по ней трахнуть с берега из рогатки.

— А если промажешь? Бутылка будет на волнах прыгать...

— Не твоя забота. Я за полминуты успею пятнадцать раз выстрелить. И все разрывными... Они теперь безотказные...

— Это ты хорошо придумала, — признался Владик.

— Еще бы! Так что придется тебе, Владичек, меня терпеть. Пока не сделаешь корабль и пока не вернется Гоша... А уж потом...

— Что?

— Потом сказке конец, и ты от меня избавишься.

— Да не хочу я избавляться, — пробормотал Владик. — Просто хочу, чтобы ты не вредничала.

— А я хочу, чтобы ты не хныкал. -

— А я хочу, чтобы ты...

— Опять?! — грозно спросил из бутылки Тилька.

— Нет, что ты! — хором сказали Владик и Ника.

Мама иногда заглядывала в комнату и улыбалась. Она была очень довольна, что Владик познакомился с такой славной девочкой и что они так дружно мастерят кораблик. Мама была уверена, что Владик и Ника готовят экспонат для осенней Выставки детского творчества.

Тильку мама не замечала: стеклянный барабанщик сливался со стеклом бутылочных стенок.

— Это такие динь-законы преломления света, — важно разъяснил он.

До вечера Владик и Ника успели поругаться еще несколько раз. Тилька наконец разозлился всерьез и зазвенел в бутылке, как сто сердитых колокольчиков. О том, что зря он связался с такими скан-динь-далистами и без-динь-дельниками. У него и так нет времени, скоро дождики — предвестники равноденственных бурь, все стеклянные музыканты готовятся к большим концертам, и только он торчит в этой бутылке, как горошина в глупой погремушке. Если завтра начнется дождик, пусть Владик и Ника на него, на Тильку, больше не рассчитывают!

8

Утром погода была ясная. Летняя. Никаких намеков на дождик и тем более на равноденственные бури.

Ника прибежала к Владику очень рано. Она была в школьной форме с белым фартуком. Владик удивился:

— Ты чего это как на праздник?

Ника объяснила, что, во-первых, и так праздник: не каждый день спускают на воду клипер. А во-вторых, под фартуком удобно прятать рогатку.

Они разбудили Тильку. Тот, сердито звякая, начал завязывать на снастях клипера последние узелки. Потом сказал из бутылки:

— Все динь-дон. Готово.

— Ой... — сказал Владик.

— Опять «ой»... Что? — поморщилась Ника.

— А название?

— Зачем? И так ясно, что это «Кречет».

— Все равно надо. На всякий случай, — настаивал Владик.

— Почему же заранее не написал?

— А почему ты не напомнила?

— А почему...

— Опять? — подал голос Тилька. — До чего несносные люди! Давайте я напишу!

— А ты умеешь? — удивилась Ника.

— Думаешь, если в школу не ходил, значит, совсем безграмотный?

Конечно, орудовать карандашом Тилька не мог. Это все равно что Владик взялся бы писать телеграфным столбом. Ника расщепила химический карандаш, отломила от грифеля кусочек и просунула в бутылку. Тилька начал выводить на коричневом дереве лиловые буквы.

— Кы... Ры... Че...

— Твердый знак не забудь, — сказал Владик.

— Чего ты лезешь к нему под руку, — сказала Ника.

— Это ты лезешь в разговор, когда не просят!

— Ну-ка прекратите! — велел Тилька. И протянул грифель: — Послюнявьте его как следует.

— Дай я, — предложил Владик. — У нее слюна ядовитая.

— А у тебя слюны вообще нет. Только слезы горючие.

— Скорпион с сережками, — вздохнул Владик.

— Рыданье в очках...

— Сейчас ка-ак...

— Все! — сказал Тилька. Крупно и криво, но зато очень заметно на обоих бортах было выведено:

Бутылка лежала на залитом солнцем подоконнике. Тилька, блестя розовой искоркой, выбрался из нее и сладко потянулся, раскинув прозрачные ручки.

— Длинь-дело сделано. Теперь только пробка нужна.

Владик и Ника переглянулись.

— А... мастер не дал, — сказал Владик.

— А он и не должен. Пробку надо не стеклянную, а простую. Из пробкового дерева.

— Где же ее взять? — забеспокоилась Ника.

— Где-где! — рассердился Тилька. — Откуда я знаю? Идите во двор, поищите! Этого добра на мусорных кучах полным-полно!

Ника и Владик помчались во двор. Никаких куч там, конечно, не было, мусор сваливали в контейнеры, а их увозила машина. Ника язвительно глянула на Владика: «Сейчас начнешь ныть?» Но Владик не начал. Он набрал воздуху и закричал:

— Андрюшка-а!!

Во двор выскочил второклассник Андрюшка Лопушков — известный всей улице рыбак-любитель и добрый человек.