Хроники Империи Ужаса. Нашествие Тьмы - Глен Кук

Браги ткнул Насмешника в живот кинжалом в ножнах:

– Если избавишь нас от гастрономических замечаний – я все объясню.

– Спокойнее! У меня нежное брюхо. Я…

Браги снова его уколол:

– Вкратце так. Гарун уже несколько лет совершает набеги на Хаммад-аль-Накир из лагерей, расположенных в горах Капенрунг, а также с территории Кавелина и Тамериции, используя деньги Алтеи и Итаскии. Я всегда делал вид, будто ничего не замечаю, когда он тайком переправлял рекрутов из лагерей для беженцев на севере.

– Угу. И что?

– В итоге он начал доставлять все больше проблем. Но потом он вдруг словно обленился. Прекратил набеги и теперь сидит в горах, задрав ноги. Время от времени посылает несколько человек, чтобы Эль-Мюрид не расслаблялся, но серьезного вреда ему не наносит.

– А сам Эль-Мюрид стареет и все больше сходит с ума. Видел его послов?

– Вчера. Словно змеи в траве или, скорее, в песке, которые только и ждут, чтобы вонзить в кого-нибудь ядовитые зубы…

– На этот раз они показались всем гостям. Они привезли с собой десяток ультиматумов. Либо мы разделаемся с Гаруном, либо они сделают это за нас. Пока что им это не удалось, но им ничто не угрожает. Атака на лагеря Гаруна наверняка вызовет немало вони, но никто из-за этого воевать не пойдет. Уж точно не в ситуации, когда Эль-Мюрид не собирается в очередной раз обращать нас в свою веру. Это может решить даже некоторые проблемы городов, в которых слишком много беженцев. Без Гаруна, который продолжает их подстрекать, они угомонятся и смешаются с толпой. Главная причина, по которой Гарун все еще получает деньги от Райтеля, – желание отвлечь внимание возможных смутьянов.

Посол Алтеи кивнул. Принц Райтель недавно умер, но политика его продолжалась.

– Значит, старый друг в новых опасных обстоятельствах интересуется, не продам ли я, случайно, другого старого друга из-за реки?

– Нет, вовсе нет. Я хочу лишь знать, что он собирается делать и почему ничего не делал последние несколько лет. Отчасти, впрочем, я уже это знаю. Он занят изучением магии – завершает то, что начал в детстве. Если это все – то и ладно. Но прятаться в кустах – совершенно не в его стиле.

– Эль-Мюрид – меч, висящий над Кавелином. Намерен ли Гарун перерезать нить, на которой он висит? Ты его знаешь. Что он замышляет?

Насмешник перевел взгляд на Вальтера, брата жены, который был теневой личностью Воргреберга, – по слухам, он руководил людьми плаща и кинжала Браги.

Вальтер пожал плечами:

– Это все, что нам удалось выяснить. Никого из наших среди его людей нет.

– О! Истина открывает голый уродливый фундамент перед глазами невинного глупца. О, извращенная правда! Прочь отсюда! – Браги же он бросил самую короткую из всех фраз, которую когда-либо произносил: – Нет.

– Я еще не изложил сути предложения.

– Я величайший из ныне живущих магов. Я читаю мысли, подобно открытой книге. Мне знакомы самые мрачные тайны души того, кого я называю другом. И я не из тех, кого можно использовать.

Гьердрум попытался возразить:

– Но ты нужен Кавелину!

Призыв к патриотизму? Ни одна стрела не промахнулась бы сильнее. Толстяк рассмеялся Гьердруму в лицо:

– Что для меня Кавелин? Глупец! Посмотри на меня – разве я светловолосый голубоглазый нордмен? Или вессонец?

Бросив взгляд на Браги, он покачал головой и ткнул большим пальцем в сторону Эанредсона.

Браги хорошо знал Насмешника. Если тот изъяснялся столь просто, значит он страшно расстроен. Рагнарсон также прекрасно знал, каким образом можно преодолеть отчаяние толстяка. Он достал большую золотую монету, делая вид, будто разглядывает ее в полосе света, падающего через высокое окно.

– Как дела у Этриана? – спросил он. – Как поживает мой крестный сын?

Он пустил монету по отполированной крышке стола, прокатив ее неподалеку от рук Насмешника. Достав еще одну, он проделал с ней то же самое.

Толстяк вспотел, глядя на деньги так, как смотрят алкоголики на выпивку после долгого принудительного воздержания. Это были двойные кавелинские нобили, специально отчеканенные для торговли с Востоком, прекрасные монеты с двуглавыми орлами и рельефным профилем Фианы. Они не предназначались для обычного обращения и служили исключительно для расчетов между крупными торговыми банками в Воргреберге. Одна такая золотая монета стоила больше, чем годовой заработок рабочего.

Насмешнику довелось пережить тяжкие времена. Он быстро подсчитал в уме, оценивая стоимость искушения и вещи, которые мог бы купить для Этриана и Непанты…

Рагнарсон положил вторую монету на первую и, уставившись на стол, выровнял их края. Затем он достал еще одну.

Поведение Насмешника слегка изменилось, и Браги это почувствовал. Положив третью монету на первые две, он скрестил руки на груди.

– Горе мне! – неожиданно для всех воскликнул Насмешник. – Я, бедный старый кретин с трусливой душой, слабый головой и телом, ни о чем не прошу, только об одном: чтобы я мог прожить несколько оставшихся мне лет в обществе преданной жены, в мире и спокойствии воспитывая сына.

– Я видел, где ты держишь мою сестру, – заметил Турран – возможно, даже чуть резче, чем намеревался.

Браги предостерегающе поднял руку.

– Хей! Я не…

– Как в той старой шутке, – сказал Браги. – Мы знаем, кто ты. Мы торгуемся исключительно о цене.

Насмешник уставился на три золотые монеты, затем обвел взглядом комнату. Головы собравшихся поворачивались следом за ним, словно головы гончих, ждущих, когда их спустят с поводка. Ему это нисколько не нравилось, но – золото! Столько золота. Сколько он смог бы сделать для сына и жены… Он постарел, расслабился, начал беспокоиться о собственной безопасности, а ведь следовало позаботиться и о других – именно в этом заключалась обязанность мужчины.

Он поднял дрожащую руку, заикаясь, что-то пробормотал и снова огляделся. На него смотрело множество пар прищуренных глаз. Некоторых он даже не знал. Ему было что сказать Браги, но не здесь и не сейчас, на публике.

– Опиши задачу, – потребовал он. – Это еще не значит, что старый толстый попрошайка, почти калека, согласится за нее взяться. Единственное, с чем связано желание познакомиться с предстоящей миссией, – вполне понятное требование человека, которого посылают к дьяволу на кулички.

– Все просто. Побывай у Гаруна. Узнай, в чем дело. И расскажи нам.

Насмешник рассмеялся. Сарказму его не было границ.

– Признаюсь, я выдающийся идиот, по сравнению с умом которого даже самая дешевая сальная свеча – словно солнце на фоне безлунного неба. Порой, возможно, я даже забываю, что следует спрятаться от дождя. Но я до сих пор жив. Понимаешь? Я получил множество ран, слушая друзей в прошлом. Но боги меня любят. Я родился под счастливой звездой. Время мое еще не миновало. И я знаю, как умеют говорить люди. «Все просто», – заявляет старый друг. Значит, задача смертельно опасна…