Красные против белых. Спецслужбы в Гражданской войне 1917-1922 - Олег Шинин

Из всех российских политических партий кадеты в наибольшей мере располагали административными и организационными талантами. Это была партия профессоров, адвокатов и предпринимателей. В ее рядах имелось достаточно способных и опытных людей, чтобы учредить работоспособную администрацию на территории, освобожденной от большевиков. Однако кадеты были далеки от большинства народа. Большинству кадетов русская революция представлялась как хаос, бунт, пугачевщина. Они добивались воцарения порядка путем насилия[1168].

Характеризуя расстановку политических сил в России, В.И. Ленин писал летом 1919 г.: «Контрреволюция побеждена, но далеко не уничтожена… А за прямой и открытой контрреволюцией, за черной сотней и кадетами, которые сильны своим капиталом, своей прямой связью с империализмом Антанты, своим пониманием неизбежности диктатуры и способностью осуществлять ее (по-колчаковски), – за ними плетутся, как всегда, колеблющиеся, бесхарактерные, словами прикрашивающие свои дела меньшевики, правые эсеры и левые эсеры»[1169].

В период наступления армий Колчака, Деникина и Юденича усилили подрывную деятельность различные заговорщические организации. В марте – апреле 1919 г. по инициативе кадетов был создан «Тактический центр», в который вошли крупнейшие антисоветские организации: «Совет общественных деятелей», «Национальный центр» и «Союз возрождения России». Программа «Тактического центра» сводилась к восстановлению «государственного единства» России, созыву национального собрания, реставрации права частной собственности, признанию А.В. Колчака военным диктатором[1170].

Весной и летом 1919 г. левые эсеры, которые имели достаточно прочные позиции на некоторых промышленных предприятиях, активизировали агитационную работу среди рабочих. Работа эсеров и меньшевиков в деревне и воинских частях вылилась в ряд восстаний[1171]. Так, в марте левые эсеры организовали крупное восстание в Симбирской и Самарской губерниях. В нем, кроме зажиточных крестьян, приняли участие середняки и даже беднота. Участие трудового крестьянства в мятеже объяснялось его недовольством чрезвычайным налогом, продразверсткой, мобилизациями, нарушениями политики советской власти со стороны местных партийных и советских органов, которые нередко относились к середняку так же, как к кулаку. Одновременно эсеры и меньшевики спровоцировали восстания в Курской, Воронежской, Рязанской, Саратовской, Пензенской, Орловской и других губерниях. В Брянске левые эсеры и меньшевики организовали восстание красноармейцев, поддержанное местным кулачеством. Вслед за этим вспыхнул вооруженный мятеж в тылу советских войск в Гомеле, который проходил под эсеро-меньшевистскими лозунгами[1172].

В связи с тем, что весной 1919 г. главными организаторами открытых антисоветских выступлений, по мнению большевиков, были правые и левые эсеры и меньшевики, руководство коммунистической партии снова изменило тактику по отношению к ним, приняв активные меры по их подавлению. ЦК РКП(б), заслушав 14 марта 1919 г. доклад Ф.Э. Дзержинского, принял решение усилить разоблачение в печати антисоветской деятельности левых эсеров и установить постоянное наблюдение за бывшими левыми эсерами. Центральный комитет партии указал, что на сколько-нибудь важные и ответственные посты левые эсеры могут допускаться только под личную ответственность народных комиссаров[1173].

Решение ЦК РКП(б) об усилении борьбы с контрреволюционными элементами, в том числе с эсерами и меньшевиками, было одобрено VIII съездом РКП(б)[1174]. 25 марта 1919 г. Центральный комитет обсудил вопрос о мерах борьбы с антибольшевистской деятельностью правых эсеров и меньшевиков. Он поручил ВЧК установить наблюдение за всеми правыми эсерами. Вскоре после этого ЦК направил партийным и советским органам директиву об аресте всех видных меньшевиков и правых эсеров и закрытии всех эсеровских и меньшевистских газет[1175].

Во исполнение решений ЦК РКП(б) ВЧК направила всем губчека телеграмму: «Ввиду новой волны восстаний, являющихся продуктом меньшевистской и левоэсеровской агитации, учредить самый строгий надзор за этими партиями, забирать заложников из их среды… Отречению левых эсеров не верить»[1176].

Руководствуясь директивами ЦК РКП(б) и распоряжениями ВЧК, чекистские органы развернули работу по выявлению и пресечению антибольшевистской деятельности оппозиционных партий. Эта работа непосредственно направлялась местными партийными комитетами и советами.

В феврале – марте 1919 г. по обвинению в антиправительственном заговоре в Москве были арестованы почти все левоэсеровское руководство и около 200 партийных активистов. Органами ЧК было ликвидировано до 45 местных партийных организаций (в Петрограде, Пскове, Туле, Казани, Брянске, Орле, Гомеле, Астрахани и др.), раскрыта и также ликвидирована подпольная типография левых эсеров в Москве[1177]. По решению ЦК РКП(б) была закрыта центральная меньшевистская газета «Всегда вперед», а затем «Рабочий Интернационал» и «Газета печатников». Предупреждение было вынесено правоэсеровской газете «Дело народа»[1178].

В марте 1919 г. вопрос о борьбе с левыми эсерами неоднократно рассматривался на заседаниях Петроградского комитета РКП(б). 15 марта Петроградский комитет поручил ЧК арестовать левых эсеров, агитировавших за продолжение забастовки на Путиловском заводе. Президиум Петроградского Совета, заслушав сообщение руководителей Петроградской ЧК Н.К. Антипова и С.С. Лобова о деятельности левых эсеров, поручил чрезвычайной комиссии арестовать всех членов фракции левых эсеров, как контрреволюционеров, и предать их суду революционного трибунала.

Выполняя директивы Петроградского комитета РКП(б) и Петроградского Совета, ПЧК к 19 марта арестовала около 200 человек, призывавших рабочих к антисоветским выступлениям. Среди арестованных было 35 левых эсеров, 15 правых эсеров и эсеров центра. У них изъяли антисоветскую литературу и плакаты. 19 марта чекисты обнаружили типографию, где печатались антисоветские листовки[1179].