Елизавета II. Королева мира. Монарх и государственный деятель - Роберт Хардман

– Все могло сложиться намного хуже, – говорит вождь Эмека Аняоку, будущий Генеральный секретарь Содружества, представляя, что произошло бы, если бы Королева не вступила в игру. – Миссис Тэтчер сказала бы, что не желает с этим связываться, и консенсус в Содружестве рухнул бы.

Он не сомневается, что и здесь, и в Лусаке Содружество никогда не было так близко к самоуничтожению. В обоих случаях Королева пришла на помощь.

– Ее посыл был кристально ясен: вы не должны допустить, чтобы Содружество потерпело неудачу, – говорит он без колебаний. – Именно это спасло организацию.

После того как стало ясно, что между Содружеством и британским правительством допустимы разногласия, причем без смертельных последствий, последние два саммита Содружества в период премьерства миссис Тэтчер прошли более мирно. Сонни Рэмфэл писал, что они были «столь же неприятны, но менее значительны». И все же традиционное для политиков левого крыла желание очернить миссис Тэтчер и представить ее в роли «бессердечного» защитника существующего положения дел в Южной Африке кажется одновременно упрощенным и вводящим в заблуждение. Если многие страны Содружества и то, что она читала лицемерием, вызывали у нее раздражение, она была по-прежнему преисполнена решимости по-своему способствовать переменам в Южной Африке. Хотя она и продолжала называть АНК и подобные им движения «типичными террористами» и «коммунистами», она также была убеждена, что освобождение Нельсона Манделы является ключом к решению проблемы. Она также проводила различие между террористическим брендом АНК и ирландскими республиканскими группами типа ИРА, отмечая, что ИРА занята нападками на демократическую нацию, тогда как темнокожие южноафриканцы борются с государством, которое лишает их основных прав человека.

Как отметил Крис Ричардс, профессор Кейптаунского университета и президент Южноафриканского исторического общества, роль миссис Тэтчер в состоявшемся в конечном итоге освобождении Манделы часто упускают из виду. Лишь благодаря ей «группа видных деятелей» смогла прибыть в Южную Африку и выработать стратегию переговоров, благодаря которой Мандела был, наконец, освобожден. Ричардс особенно подчеркивает тот факт, что до восьмидесятых годов ни одна международная организация не призывала к освобождению Манделы. Даже «Международная амнистия» отказалась признать его «узником совести» в первые годы его заключения из-за его нежелания отказаться от насилия. В декабрьском номере 2017 года внутреннего издания Содружества The Round Table профессор Ричардс представил захватывающий обзор роли миссис Тэтчер в то бурное десятилетие. И обзор этот получился таким, что многие левые политики и старые члены Содружества вроде Сонни Рэмфэла, несомненно, сочли бы его ересью: «Что касается конкретного вопроса об освобождении Манделы, то следует сказать, что Тэтчер с ее твердыми представлениями о том, как лучше всего попытаться покончить с апартеидом, сделала для попыток освободить его больше, чем любой другой лидер Содружества в 1980-е годы».

Итак, что же Королева – играя столь противоречивые роли суверена Британии, суверена пятнадцати других стран и Главы Содружества – на самом деле думает о своем премьер-министре? Несмотря на предположения и догадки ее пресс-секретаря и многих других, мы по-прежнему этого не знаем. То, что королева-мать восхищалась миссис Тэтчер, вряд ли было секретом (премьер-министр была одним из ее «любимых политиков», по словам ее биографа Уильяма Шоукросса). Однако среди аристократии были и «слабохарактерные» тори, с презрением задиравшие нос перед дочерью лавочника. Королева ни разу, что было предсказуемо и последовательно, не выдала своего отношения к премьер-министру. Возможно, легче представить себе, что Королева могла думать о способе действий своего премьер-министра.

– Больше всего ее расстраивала не политика британского правительства, а тон Маргарет Тэтчер, ее личная агрессия, – говорит сэр Малькольм Рифкинд, который находился на службе все годы премьерства Тэтчер, а затем стал министром иностранных дел. – Невозможно рассматривать Маргарет Тэтчер отдельно от ее стиля.

В 1990 году, всего за несколько месяцев до того, как миссис Тэтчер покинула свой пост и ее место занял Джон Мейджор, она, наконец, познакомилась с человеком, чье будущее так во многом определяло ее внешнюю политику. Нельсон Мандела вышел из тюрьмы 11 февраля 1990 года, мгновенно став одним из самых влиятельных государственных деятелей на Земле, хотя пока еще и неизбранным, и неназначенным. Его партия, АНК, вышла из подполья, и многопартийные переговоры в следующем году должны были привести к принятию временной конституции. После племенных междоусобиц и насилия, унесших тысячи жизней, в 1994 году должны состоялись выборы. Мандела мог вполне рассчитывать на поддержку Содружества de facto.

Через несколько дней после освобождения из тюрьмы он совершил свой первый международный перелет и прибыл в столицу Замбии Лусаку, где базировалось руководство АНК в изгнании. Именно там он познакомился с Генеральным секретарем Содружества Сонни Рэмфэлом и его заместителем Эмекой Аняоку. Когда вскоре после этого в Нигерии состоялась встреча министров иностранных дел стран Содружества, Манделу пригласили выступить там. В апреле он ненадолго съездил в Лондон, чтобы посетить концерт на стадионе Уэмбли в его честь, и присутствовал на приеме в квартире Сонни Рэмфэла, где поблагодарил сотрудников Содружества и главных своих сторонников в Британии. Он также хотел встретиться с миссис Тэтчер, которая пригласила его на Даунинг-стрит, но руководство АНК воспротивилось этой идее. Однако он сдержал обещание и вернулся в Лондон в июле, чтобы присутствовать на обеде в честь инаугурации Аняоку в качестве нового Генерального секретаря Содружества. Уже были заметны признаки нового, устремленного в будущее, хоронящего прошлое мышления Манделы. Когда его попросили представить список тех, кто будет сопровождать его на обеде, ему не захотелось созывать еще одно собрание сторонников старых организаций по борьбе с апартеидом. Он специально попросил Аняоку собрать побольше руководителей британских компаний и финансистов, которым он мог бы представить долгосрочные перспективы будущей демократической Южной Африки. Миссис Тэтчер вновь прислала ему приглашение посетить Даунинг-стрит, и на этот раз Мандела был решительно настроен встретиться с ней.

Британский посол в Южной Африке сэр Робин Ренвик, хорошо знавший Манделу, проинформировал миссис Тэтчер перед встречей и просил ее выслушать гостя.

– Пожалуйста, помните, что он ждал 27 лет, чтобы рассказать вам свою версию истории, – сказал он ей.

Ни одна из сторон не собиралась давать согласие по вопросу о санкциях, но было немало и других тем для обсуждения, и миссис Тэтчер не испытывала недостатка в рекомендациях, как лучше Манделе действовать, чтобы восстановить экономику Южной Африки. Беседа затянулась так надолго, что скучающие представители СМИ на улице принялись распевать известную песню против апартеида «Свободу Нельсону Манделе». В конце концов, он вышел и высказался о премьер-министре очень любезно.