Вместе с русской армией. Дневник военного атташе. 1914–1917 - Альфред Нокс

Строительство железных дорог – 200 тыс. человек;

работа на железных дорогах – 1 млн;

работа в промышленности, в том числе на военных предприятиях – 1 млн 200 тыс.;

работа в шахтах – 400 тыс.;

Административные учреждения, общество Красного Креста и т. д. – 200 тыс.

Итого: 3 млн человек.

Соответственно оставалось всего полтора миллиона мужчин призывного возраста. Из них только призыв 1919 г., который взяли на военную службу в феврале 1917 г., представлял собой хороший человеческий материал. Становилось очевидно, что при сохранении прежнего уровня потерь таким же, как в прошлые годы войны, оставшегося 1,5 млн мужчин будет недостаточно для удовлетворения нужд фронта в 1917 г.

Правительство выступило с предложением призывать в армию мужчин 43 лет и старше, однако 28 членов Императорского совета и Думы, входивших в соответствующий комитет, обратились к царю с петицией, где подчеркивалось, что данные «старики», будучи призванными в армию, станут для нее лишь «лишними ртами», но одновременно «полностью лишат страну человеческих ресурсов».

В петиции содержалось предложение в случае необходимости искать дополнительные людские резервы в тыловых частях, одновременно предприняв адекватные меры для сокращения потерь на фронте.

Было указано, что, например, во Франции соотношение солдат тыловых частей (за исключением запасных частей и подразделений) и войск на фронте было на уровне 1: 2, в то время как в России эта пропорция была обратной и составляла 21/2: 1.

В документе подчеркивалось, что в России существовала устойчивая тенденция роста потерь на фронте офицеров и солдат, в то время как во Франции уровень потерь неуклонно сокращался. Из этого делался вывод, что некоторые командиры на Восточном театре «вероятно, полагают, что могут решить проблемы недостаточной технической армии щедрыми потоками крови».

По указанию императора 22 февраля на данную петицию ответил генерал Гурко. Он назвал преувеличенными представленные цифры соотношения русских военнослужащих в тылу и на фронте, поскольку, по его сведениям, по состоянию на 14 декабря 1916 г. доля фронтовых частей и подразделений, включая вспомогательные войска, составляла 65 %. Постоянно принимаются меры по сокращению числа солдат в тылу, однако неудовлетворительное состояние коммуникаций чрезвычайно затрудняет дальнейшее уменьшение количества тыловиков.

Гурко подчеркнул невозможность мобилизовать на военную службу представителей народностей, которые были освобождены от нее. Так, по политическим соображениям не следует трогать жителей Финляндии и представителей кавказских племен. Другие народности оказались слишком малочисленны. Большинство из них были прирожденными кавалеристами, а в настоящее время в армии прослеживается тенденция к сокращению количества кавалерии. Из представителей туркестанских народностей, прежде освобожденных от военной службы, примерно 263 тыс. человек призвали на трудовую повинность, не тронули всего 55 тыс. человек.

Что касается потерь на фронте, то здесь было бы невозможно связывать руки командования, так как «от кампании 1917 г. зависит исход войны». Тем не менее оставшуюся часть призыва второй очереди ополчения и «белобилетников» призовут «лишь в самом крайнем случае». В заключение генерал Гурко отметил: «Делалось все возможное в прошлом и будет делаться в будущем для сохранения жизни людей за счет улучшения технического оснащения нашей армии. Однако осуждать командиров за недостаточно уделяемое внимание к столь деликатному вопросу, несомненно, означает подорвать наступательный дух в армии. Поступление в войска тяжелой артиллерии и новой техники даже не в таких больших объемах, как это принято у противника, разумеется, поможет сократить наши потери. Но все же мы ни в коей мере не можем на это рассчитывать сейчас, когда противник полон решимости сохранить за собой инициативу и втягивает нас в непрекращающиеся бои».

14,5 млн – это менее 10 % населения России, в то время как во Франции было призвано в армию более 16 % ее населения. Русские возражают, что для России 10 % являются более тяжким бременем, чем французские 16 %. Это связано с огромными расстояниями, малой плотностью заселения ее огромной территории, нехваткой железных дорог и шоссе, суровостью зим, когда требуется дополнительная рабочая сила для расчистки снежных заносов, низким процентом применения в промышленности паровых машин (эта цифра, выраженная в лошадиных силах, во Франции в 15 раз выше, чем в России) и, наконец, вызванной различными причинами низкой производительностью труда русских рабочих по сравнению с западноевропейскими.

Другие представители русского общества считают, что тот груз, каким стали для внутренней жизни эти 10 %, отторгнутые от производительного труда, многократно усугубляется неумением организоваться, что является национальной чертой. Бюрократия сразу же стала слабой и неэффективной. Уклоняясь от создания сильного правительства, она одновременно с подозрением относится к идее тесного сотрудничества с народом в деле защиты страны. Ей абсолютно не удалось завоевать симпатии масс людей и объединить их на борьбу, успех в которой требует сознательного участия всего населения до последнего человека.

Вероятно, многих из двух миллионов солдат, которых отнесли к категории «пропавших без вести и попавших в плен», следовало бы причислить к разряду «погибших». И все равно число пленных намного превышает мыслимые пределы, эта цифра значительно превосходит ту, что отмечается в любой из армий союзников. Это объясняется целым рядом причин, таких как необразованность, отсутствие настоящего патриотизма, неспособность офицеров обеспечить должный уровень дисциплины, недостаточная подготовка солдат, нехватка тяжелого вооружения и техники. И вновь: количество солдат, «направленных в отпуск или освобожденных от дальнейшей службы», составляющее 1 млн 350 тыс. человек, слишком велико. Оно говорит о том, что медицинское освидетельствование в тылу проводится чересчур снисходительно, что было бы настоящим самоубийством в странах с меньшим населением.

Цифры, отражающие оснащенность русской армии вооружением, было так же сложно получить, как и данные о численности ее солдат. Часто они противоречивы, так как отделы снабжения в тылу имеют тенденцию преувеличивать количество оружия и техники, отправленное на фронт. В то же время армейские штабы порой совсем не склонны признаваться в том, что имеют у себя артиллерию.

В следующей таблице, скопированной с официального документа Артиллерийского управления, отражено количество основных типов орудий и снарядов к ним, количество винтовок и пулеметов, имевшихся в русской армии на начало войны, а также дополнительные поставки вплоть до 14 ноября 1916 г., то есть за двадцать семь с половиной месяцев:

14 января, в день русского Нового года, на четырех фронтах, Северном, Западном, Юго-Западном и Румынском, имелось следующее количество орудий: