Ааргх - Андрей Олегович Белянин

получился булыжник. Обычный, серый, безрадостный и довольно тяжелый. Я скорбно передал его на руки Эландеру, и на хребте бывшей наемницы ехали уже три сраженных бойца. Эльф-самоубийца, не стесняясь, всплакнул над двумя потерянными боевыми товарищами и еще раз попросил разрешения сгинуть ради всех. Мы с Эшли переглянулись, особых вариантов не было, и, прежде чем я успел хоть что-то сказать, он предупредительно вскинул руку:

— Ты идешь последним. Это приказ, а приказы не обсуждаются. По крайней мере, не здесь и не сейчас. Я не знаю твоего Приграничья, не найду дороги в лесу, не сумею вывести малышню, и тогда все жертвы будут напрасны. Ты дойдешь, Малыш, ты сможешь. Доставь эту девочку на Воронью пустошь, спаси детей. Знаешь, а я уже даже начал чувствовать себя отцом всего этого эльфятника!

И мой благородный (недалекий, но благородный) хозяин поднял упавшую веревку, раскачал шлем и аккуратно забросил его на три шага вперед. Мы вновь двинулись в путь, еще медленнее и осторожнее, но не останавливаясь. Сначала Эшли, потом Сун, потом дети, потом я. Не буду утомлять вас всеми превращениями и пертурбациями, постигшими многострадальный головной убор Нетурома…

Он становился черепом быка, пнем, ночным горшком, хвостом собачьим, граблями, коровьей лепешкой и еще кучей простых, непритязательных предметов, в которые куцая фантастика одних вдохновенных волшебников пыталась превратить других. Скажу лишь, что на определенном этапе мы его лишились. Вообще! Он мигом превратился в сгусток пара и быстро воспарил к туманным небесам.

Племянник главнокомандующего, пожав плечами, отцепил от пояса свою рапиру, привязал потрепанную веревку к ее рукояти и швырнул вперед. Грянул такой мощный взрыв, что даже Сун покачнулась, а эльфята вообще попадали, как кегли. Видимо, острый клинок попал совсем уж не туда, от него и следа горелого не осталось. Бедного Эшли отшвырнуло в сторону, он, кажется, даже потерял сознание…

— Не ходи туда, ааргх! — остановил меня Эландер, прежде чем я успел сойти с проверенной тропы. — До него пять или шесть шагов, позволь это сделать мне!

— Сиди уж.

Умом я понимал, что риск есть, поэтому решил проблему просто. Сделав веревочную петлю, я со второго броска накинул ее на ногу своего нанимателя и начал подтягивать его к себе. Несчастье притаилось буквально в нескольких сантиметрах…

На последнем рывке левая рука Эшли бессознательно задела какой-то неприметный бугорок песка, раздался хлопок, и мы получили целый бочонок вина. Запечатанного, опломбированного, наверняка хорошего и жутко дорогого, но… Для пьянки сейчас не та атмосфера.

— По крайней мере, нам есть чем его помянуть, — устало покачала драконьей головой наша бывшая наемница.

Я едва удержался, чтоб не хихикнуть. Над безысходностью нашего положения, разумеется. Обычно нам в таких случаях положено рычать, крушить все и вся, поскольку шутить мы все равно не умеем, а плачем так редко, что слезы ааргхов хранят в музеях, в хрустальных колбах, как раритет. Сейчас ситуация требовала иного…

Пройти столько испытаний, сразиться с самыми страшными врагами, постоянно проверять кулаком на крепость зубы судьбы и вот так бесславно сгинуть неизвестно где, в серой хмари, на холодном песке, от сто лет назад брошенных впустую чьих-то заклинаний замедленного действия?! Это все-таки было слишком смешно… или нечестно!

— Малыш, ты куда? — не поняла Сун, когда я передал на хранение Эландеру бочонок Эшли (если так можно выразиться) и молча поперся вперед.

— Гр-р… — тупо откликнулся я, потому что сказать-то было особенно нечего.

Просто мне надоело играть во все эти игры — бросать впереди себя разные предметы, выверять шаги, ежесекундно задерживать дыхание, опуская ногу на песок… Надоело! Я — ааргх! И не слюнявый читатель умных книжек, а яростный громила, каким всегда хотел меня видеть мой папа, все!

— Нет, погоди, так нельзя, — беспомощно залепетала наемница, пытаясь меня удержать.

Но ее зубы клацнули мимо моего килта, а я сам шел вперед с грозовым рычанием и полным пренебрежением к смерти! Эльфята визжали как сумасшедшие! Откуда такие силы у голодных и усталых детей, понятия не имею. Сун, видимо, тоже заразилась моим энтузиазмом, и какое-то время мы всей толпой даже бежали.

Грудь распирало от невероятного упоения жизнью, которая в любой момент могла прерваться самым фантастическим образом. Кровь бурлила в жилах, в глазах мельтешили искорки, а потом сердце едва не выпрыгнуло наружу — за серой стеной сумерек неожиданно появились первые смутные очертания деревьев! Тут меня и накрыло…

— Ой?! — успел удивиться я, когда под моим сапогом взметнулся фонтанчик песка и все тело мгновенно охватил незнакомый доселе холод.

Паралич! Я рухнул, как подрубленное дерево, едва дыша и не в силах сделать ни одного движения.

— Гр-рр!!! — громогласно взревела Сун, и. готов поклясться, это был не просто рык, а крик души потерявшего что-то безмерно дорогое. Неужели меня? Было бы приятно…

Хотя и поздно, по совести говоря. Ее ужасная пасть распахнулась, страшные зубы нежно сжали меня поперек туловища, подняли повыше, и наемница, не сбавляя темп, понеслась вперед, держа меня, как собственного ребенка. Говорят, драконы именно так переносят свой приплод, в пасти малыш не нервничает, да и лапы свободны.

А минутой позже раздался еще один хлопок, и мы — куча-мала — выкатились на поляну. Я не сразу осознал, что дышу свободно и могу двигаться. Неутомимые эльфята как оглашенные носились вокруг нас. Туром вытирал с бороды остатки болотной тины, мой хозяин обнюхивал свои руки и плечи, ему везде чудился алкогольный запах. Эландер упоенно скакал на одной ножке, причем именно на той, которая еще недавно была деревяшкой. Нетуром везде искал шлем, а напрасно, вот как раз шлем-то и пропал бесследно…

— Ты наступила на расколдовывающее заклинание и спасла всех? — спросил я самую уродливую наемницу.

— Включая себя! — улыбнулась она, удовлетворенно охлопывая руками плечи.

— Повезло…

— Да уж. — Сун опустилась на колени рядом с лежащим мной и тихо сказала: — Знаешь, если честно, то это твой сумасшедший поступок толкнул меня на ответное безумство. Но мы победили! Если бы не вся эта толпа, я бы тебя, наверное, даже поцеловала.

— Но… я