Справочник по философии разума животных - Kristin Andrews,Jacob Beck

экологическое, так и генетическое объяснение этих различий.

Дальнейшие исследования (Luncz and Boesch 2014) показали, что, несмотря на миграцию взрослых самок, групповые практики оставались неизменными в течение 25 лет, а анализ поведения одной мигрировавшей самки показал, что она переняла практики своей новой группы. Изучение археологических данных (Luncz, Wittig and Boesch 2015) подтвердило, что шимпанзе, мигрировавшие из популяции к югу от Южной группы, до миграции раскалывали орехи деревянными орудиями, а после переселения перешли на каменные орудия, которые предпочитала новая группа. Поскольку жизнь новых самок в группе может быть трудной - им требуется год, чтобы быть принятыми другими самками в группе, - Лунч и коллеги предполагают, что самки могут перенимать практику своей новой группы как способ сгладить свою интеграцию.

Эти социально усвоенные и специфические для группы модели поведения - хорошие кандидаты на социальные нормы. Мы можем оценить, являются ли они действительно нормативными, спросив, удовлетворяют ли они критериям социальных норм, принятым выше.

 

Нормы шимпанзе?

Поведение южной группы в Таи, связанное с раскалыванием орехов, можно описать правилом: когда это возможно, всегда использовать каменные молотки. Более того, тот факт, что мигрирующие самки перенимают практику своей новой группы, свидетельствует о том, что они действуют в соответствии с этим правилом только потому, что так же поступают и другие. Однако нет никаких оснований полагать, что шимпанзе знают о правилах, описывающих их поведение, равно как и о том, что они ожидают от других их соблюдения. Таким образом, нет оснований считать, что шимпанзе Таи удовлетворяют пунктам (1) и (2) вышеуказанных критериев. Более того, хотя возможно, что несоблюдение группового правила усугубляет издевательства над мигрирующими самками - и таким образом представляет собой форму санкции за несоответствие, удовлетворяющую критерию (3)(iii), - в настоящее время нет никаких свидетельств санкционирующего поведения, которые бы подтверждали этот вывод.

На самом деле, социальная модуляция предпочтений в выборе инструментов не означает, что они носят нормативный характер. Различные предпочтения между группами могут быть объяснены низкоуровневыми явлениями, такими как относительная привлекательность альтернативных типов инструментов. Следовательно, индивиды в группе даже не обязаны знать о правилах, которые описывают их поведение, не говоря уже о стремлении им соответствовать. Таким образом, в настоящее время нет никаких доказательств того, что межгрупповые предпочтения в выборе инструментов обусловлены социальными нормами.

Поведение северной и восточной групп шимпанзе в Таи, за которым наблюдали Лунч и коллеги, можно объяснить, исходя из предположения, что шимпанзе используют наиболее рациональные методы. Возможно, некоторые особи в этих группах обнаружили, что с наступлением сезона они могут использовать более доступные деревянные инструменты. В свою очередь, это сделало бы эти инструменты более привлекательными для их сверстников, которые, возможно, стали бы использовать их чаще. Это объяснение не требует, чтобы обезьяны вообще осознавали изменения в своем поисковом поведении. Поскольку известно, что шимпанзе копируют поведение влиятельных членов группы (Biro et al. 2003; Horner et al. 2010; Boesch 2012; Kendal et al. 2015), практика, принятая влиятельными особями, может быстро распространиться внутри группы.

Аналогичным образом можно объяснить и поведение южной группы, и разные размеры деревянного молотка, используемого всеми группами. Возможно, в южной группе никто из обезьян так и не узнал, что инструменты можно менять в сезон раскалывания орехов. В качестве альтернативы можно предположить, что одна или две высокопоставленные особи предпочитали использовать каменные орудия независимо от времени года - возможно, потому, что они выросли в окружении только тех, кто использовал каменные орудия. Если предпочтения этих людей служили рекламой использования каменных орудий для других членов группы, то те, кто искал молотки, могли быть предрасположены к поиску каменных орудий через низкоуровневые процессы ассоциации. Такая модель могла распространиться в группе в какой-то момент и затем стабилизироваться со временем. Хотя использование каменных орудий вместо палок иногда может быть менее эффективным, чем деревянных, различия не должны быть настолько велики, чтобы радикально поставить в невыгодное положение группы, предпочитающие камни.

В вышеупомянутых случаях предпочтения в выборе инструмента могут быть похожи на региональные акценты. Хотя люди могут сознательно перенимать местный акцент, чтобы вписаться в группу, и хотя групповые акценты иногда являются нормативными, они также могут приобретать акценты, не осознавая этого. Подсознательное копирование приводит к внутригрупповому сходству и межгрупповым различиям, но эти различия не обязательно должны указывать на наличие норм.

 

Конформизм шимпанзе?

Многие исследования социального влияния на поведение человека - в том числе знаменитые эксперименты Аша по конформизму (1951) - показывают, что мы меняем свое поведение, чтобы вписаться в толпу. Хотя описанные выше результаты не показывают, что шимпанзе меняют свое поведение по нормативным или аффилиативным причинам, для изучения этой возможности были использованы экспериментальные парадигмы.

В некоторых исследованиях (например, Whiten, Horner and de Waal 2005; Hopper et al. 2011) конформизм шимпанзе проверялся путем наблюдения за распространением поведения в группах. Уитен, Хорнер и де Ваал (2005) обучили двух высокоранговых шимпанзе из разных групп разным, но одинаково эффективным приемам извлечения пищи из специально сконструированного аппарата.3 Затем эти особи были использованы для демонстрации той же техники членам своих групп. Наблюдающие обезьяны усваивали продемонстрированную им технику, так что между группами возникли различные поведенческие традиции.

Уитен и его коллеги (Whiten, Horner and de Waal 2005) интерпретируют эти данные как отражение конформистских тенденций у шимпанзе, которые они понимают как "принятие нормы группы, несмотря на возможность использовать оба метода" (стр. 738). Однако их вывод согласуется с возможностью того, что обезьяны просто чаще воспроизводят салиентное поведение, чем менее салиентные альтернативы (когда салиентность определяется предшествующим опытом). Для того чтобы установить, что обезьяны копируют по аффилиативным причинам или потому, что такое поведение является социальной нормой, потребовались бы более серьезные испытания.

Чтобы выяснить, копируют ли шимпанзе по аффилиативным причинам, ван Левен с коллегами проверили, отказываются ли они от индивидуально усвоенной информации в пользу стратегии большинства. Они обнаружили, что шимпанзе не меняют впервые усвоенную стратегию, чтобы соответствовать стратегии большинства, хотя и делают это, чтобы получить большее вознаграждение (van Leeuwen et al. 2013; см. также Hrubesch, Preuschoft and van Schaik 2009; и van Leeuwen and Haun 2013). Это говорит о том, что шимпанзе не мотивированы "делать то, что делают другие", только для того, чтобы вписаться в общество (Leeuwen and Haun 2013).

У людей люди снижают социальный стресс, подражая окружающим, например, когда сталкиваются с отчуждением или остракизмом (Williams, Cheung and Choi 2000; Lakin, Chartrand and Arkin 2008). Хотя такой аффилиативный конформизм был обнаружен и у пятилетних детей (Over and Carpenter 2009), прямых доказательств его наличия у приматов