Цветочки Александра Меня - Юрий Пастернак

Так вот, после одной из репетиций я увидел листочек с датой лекции. И в тот вечер осмелился и подошёл к отцу Александру. Мы познакомились, он спросил, как меня зовут, чем занимаюсь… И неожиданно добавил: «У вас хорошее лицо, я вас благословляю на все ваши добрые дела».

И это благословение однажды осуществилось довольно неожиданным образом. Как-то после концерта в Канаде, в Ванкувере, ко мне обратилась женщина. Она была родом из России, собирала медикаменты для детей, больных раком. А когда дошло до дела, оказалось, что доставить их в Россию никак не получается – какие-то бесконечные таможенные сложности и проволочки. Я сразу же позвонил нашему консулу, договорился, и после этого удалось быстро переправить груз через Сан-Франциско в Москву. Когда мы с этой женщиной разговорились, выяснилось, что она считает себя духовной дочерью Александра Меня. Показывала мне его письма, они, насколько я знаю, даже напечатаны. Вот такие случайные взаимосвязи, хотя, конечно же, далеко не случайные.

Соломон Волков и Владимир Спиваков

Соломон Волков: У каждого из нас есть книги, с которыми мы не расстаёмся. А что ты берёшь с собой в дорогу?

Владимир Спиваков: На гастролях у меня с собой обычно несколько книг. Набор каждый раз меняется – по настроению, внутренней потребности или импульсу. Скажем, последнее время почти всегда беру замечательный труд отца Александра Меня «Сын Человеческий», почти всегда томик Бродского или воспоминания о нём.

Волков: Книгу «Сын Человеческий» ты первой назвал, скорее всего, не случайно?

Спиваков: Я её очень люблю. Дело не только в самой истории, которая волновала и волнует миллионы людей на протяжении тысячелетий. Меня покорило какое-то совершенно личное участие автора в каждом шаге Иисуса Христа. Его книга не просто для всех, она для каждого. Отец Александр выступает как живой свидетель этих событий – вот это меня потрясло до глубины души. Читая, забываешь, что это дела давно минувших дней. Понимаешь, что человек пропустил всё это сквозь себя, через свою душу, своим сердцем почувствовал, сам прошёл весь крестный путь…

Само начало прекрасно: «Весной 63-го года до н. э. на дорогах Палестины показались колонны римских солдат. За ними со скрипом тянулись обозы, грохотали тяжёлые осадные орудия, в тучах пыли блестели панцири легионеров и колыхались боевые знамёна».

Волков: Прямо булгаковская интонация…

Спиваков: Отец Александр, скромно называвший свой труд «очерком», хотел сделать Евангелие более понятным, близким и доступным современному человеку, пробудить интерес, заставить задуматься. Мне это очень близко по духу…

Труды отца Александра в Европе начали издавать гораздо раньше, чем в России. У меня был замечательный друг – доминиканский священник, член Французской академии отец Каре. Он читал проповеди в Нотр-Даме, был духовником всех больших артистов – Эдит Пиаф, Жана Маре, Кокто… Когда я задал отцу Каре вопрос об отце Александре Мене, оказалось, он его не только знает и уважает, но даже читает в переводе на французский.

Я до сих пор воспринимаю смерть отца Александра как личную трагедию. Каждые пять лет отмечаю день его гибели мемориальными концертами в России.

Священник Сергий Старокадомский

Неподалёку от города Красноармейска проходила недельная школа молодёжных православных лидеров из многих епархий страны. И поскольку участникам школы надо было выезжать по своим делам в Москву, то я должен был на машине отвозить их на станцию, а дорога как раз проходила мимо поворота на Новую Деревню. И на этом повороте я всегда спрашивал попутчика: «А знаете ли вы, что в этом месте находится могила отца Александра Меня?» И не было случая, чтобы пассажир не попросил меня отвезти его на могилу поклониться отцу Александру. Более того, один священник, прибыв на место, сказал: «Эх, жаль кадила нет! Ну ничего, и без кадила литию отслужим».

Жизнь заставляет духовенство менять своё отношение к отцу Александру. Один священник строил церковь с колокольней, и это стоило ему неимоверных усилий, а в процессе строительства он чуть не потерял свою семью. Но в построенную им церковь ходят всего три старушки. И тогда священник мне сказал: «Прав был отец Александр – начинать надо с общины, а не с церковного здания».

Людмила Улицкая

Отец Александр был глубоко погружён в жизнь, которая буквально бурлила и била ключом около него, и нимало не был озабочен своим местом, именем и авторитетом. Он как будто и не замечал, как меняется атмосфера там, куда он приходил. И это же самое происходит и после его смерти. Какое счастье, что записи сохранили для нас его голос, полный энергии и силы, и он продолжает звучать! Его книги с нами. С нами его молитвы. Всех нас он многому научил, многое такое, о чём трудно говорить, он нам показал, и, что самое поразительное, – продолжает работать на том поприще, которое выбрал в юные годы.

Наталья Фанина

Восемнадцать лет назад я купила книгу отца Александра «Сын Человеческий». У меня тогда было очень тяжёлое душевное состояние, и я не могла плакать в течение четырёх лет. Начав её читать, я впервые заплакала… Я поняла, что нашла того Бога, Которого всю жизнь искала: близкого, любящего и милосердного. Потом я ещё купила две книги: «И было утро…» и сборник лекций отца Александра «Радостная весть». Прочитав воспоминания о нём, я поняла, что быть христианином реально. Это было очень важно для меня: я подумала, что если был такой человек, как отец Александр, значит каждый может к этому стремиться.

С этого начался мой путь к Богу, через несколько лет я крестилась. И во время этого пути я постоянно и явно чувствовала присутствие отца Александра в своей жизни. Первое время я доверяла только ему, и первый священник, с которым я заговорила, был отец Александр Борисов. Я специально для этого ездила в Москву. Потом и в Санкт-Петербурге я нашла много замечательных священников. Их отношение к отцу Александру Меню было для меня определяющим. И отец Александр словно с радостным облегчением передал меня им. Я его очень люблю. Это человек, которого я никогда не видела, но который глубоко поразил меня благодаря чтению воспоминаний о нём. У меня бывает совершенно отчётливое присутствие Живой Любви, когда я читаю его или о нём. Такого со мной никогда больше не было, ни до, ни после…

Леонид Харитонов

Я поверил в Бога и понял, что христианство возможно. Сначала я познакомился с о. Александром Борисовым, тогда ещё дьяконом. У меня был шок, когда я узнал, что кандидат биологических наук может быть дьяконом в церкви. Это было давно, я многого ещё не знал, и потому для меня это стало потрясением. Меня заинтересовало: как так может быть – образованный человек и служит в церкви? А потом он познакомил меня с отцом Александром Менем, и когда я увидел его, то понял, что значит – в человеке живёт Христос. Потом мне удавалось видеть то же в других людях, но фрагментарно, временами. В отце Александре Мене это было постоянное присутствие. Он стал для меня эталоном христианской жизни. Сейчас я воспринимаю его как святого. И это так для очень многих людей – и не только в нашем приходе. Я знаю, что очень многие люди молятся ему как святому.