Плохие девочки не плачут. Книга 3 - Валерия Ангелос

— Думала, знаешь, — пожимает плечами.

Оскорбительная шутка.

— И молчу? — не перестаю офигевать.

— Ты часто молчишь. Лишний раз словом не обмолвишься, постоянно не договариваешь, избегаешь откровенности, — вздыхает. — Бабушка переживает. Ты очень отдалилась от нас.

В её глазах столько боли, что мне становится стыдно. По-настоящему.

Мужики приходят и уходят, вдребезги разбивают мечты, плюют на осколки, не клянутся в любви до гроба, не хранят верность. А семья всегда рядом. На первом месте? Нет, вне всяких мест и категорий.

Сегодня утром я облажалась. Почти убила себя. Практически преступила черту.

Зачем? Ради чего? Какого хрена эта убийственно гениальная идея поселилась в бедовой голове? Кому и что я собиралась доказать?

Бедную девочку обидели, не поставили в известность о грядущем и минувшем, не включили в элитный список доверия Александра фон Вейганда.

Отличный повод для суицида. Нужно забиться в угол, нарыдаться всласть, потом порезать вены или выпрыгнуть из окна. Алгоритм прост до безобразия, именно так поступают в трудных ситуациях. Сливаются в унитаз, самоуничтожаются, даже не пытаясь разобраться с проблемой.

Правильно, не расхлёбывай дерьмо. Наоборот, торжественно и с почестями нагадь сверху кучу побольше. Пусть все поймут, оценят и пострадают.

Пока Диана будет дальше подбивать клинья к моей собственности, я окажусь в гробу, чем невероятно обрадую близких людей. Венки со слезоточивыми надписями, аккуратная ограда вокруг могилки, крышесносные поминки. Не картина, а загляденье.

Еб*ть, я идиотка!

Хуже тупорылых футболистов, которые просерают чёткий гол, решающий исход финала. Хуже безмозглых водителей, которым папа частенько обещает засунуть бейсбольную биту прямо в…

Ну, приблизительно по гланды и совсем не с классической стороны.

— Всё нормально, мам, — улыбаюсь. — Ничего от вас не скрываю. Просто грустно, ведь не знаю, когда смогу приехать опять.

Если, вообще, смогу.

— Но сейчас речь не обо мне, а о Стасе, — нервно постукиваю пальцами по столешнице. — В последний раз я видела его за неделю до свадьбы. С тех пор ничего не изменилось.

Сущие пустяки — я заняла вакансию бесправной рабыни миллиардера, потом успела переквалифицироваться в польскую баронессу, познакомилась с убийцами, садистами и прочими няшными сильными мира сего. Даже влюбилась по уши в одного из них, пережила ложную беременность, разгадала несколько жутких тайн.

Короче, нет времени объяснять. Сплошная постная фигня.

— Это точно был Стас? — необходимо внести ясность.

Паранойя не дремлет.

— Да, — подтверждает мама.

Маниакально-депрессивный психоз порой неслабо помогает докопаться до истины.

— Как ты можешь быть уверена? — автоматически ищу подвох.

— Он поздоровался со мной.

Охренеть.

— Ублюдок, — выполняю корректный перевод.

— Что за выражения, — журит за сквернословие.

— Мам, он подставил меня накануне свадьбы! — осекаюсь и спешно исправляюсь: — Хм, послал. Послал, а не подставил. Он пропал, ничего не сказал, тупо свалил в закат.

Оставил на память нехилый долг Киевской братве. Пятьсот кусков зелени, за которые нас всех собирались пошинковать на капусту скальпелем.

— Стас не мог поступить так без серьёзной причины, — уверенно заявляет и бросает сакраментальное: — Он же любит тебя.

— Ой, ладно, — раздражённо отмахиваюсь. — Прошла любовь, завяли помидоры, а сок томатный не волнует кровь.

— Это видно, — не сдаётся. — Если Дориан вызывает у меня подозрения, то в Стасе я ни на миг не сомневалась. Иначе не отпустила бы тебя в Киев.

— Конечно, — фыркаю. — Идеальный жених.

Чёртов мошенник.

— Иногда создается очень странное впечатление, — протягивает задумчиво. — Будто Дориан играет роль.

— На Дориана я готова целиком и полностью положиться, — пресекаю бунт.

Парень скорее повесится, чем кинет меня. Его верность щедро оплачена.

— Но Стас, — хмурюсь. — А как он выглядел? Руки-ноги целы?

— Выглядел хорошо, немного похудел, — прелестный ответ.

— Может, вы и поболтать успели? — закипаю.

— Только поздоровались, — признаётся мама. — Я сначала не поняла кто это. Потом хотела догнать, но его уже не было.

— Этого козла быстро след простыл, да? — вспыхиваю во сто крат сильнее: — Стоп. Что это мне напоминает? Точно! То, как он смылся перед нашей свадьбой. Скотина неблагодарная. Я на него лучшие годы жизни потратила.

— Вы же месяц встречались, — замечает осторожно.

— Значит, лучший месяц своей жизни! — охотно исправляюсь.

— Мне было бы спокойнее, если бы ты осталась со Стасом, — заявляет открыто. — Он мне нравился намного больше Дориана.

— Он бросил меня, — пытаюсь достучаться.

— Должна быть причина, — не намерена отступать.

Упёртая женщина. В кого же она такая?

— Причина есть, — обиженно поджимаю губы.

Стас — грёб*ный аферист.

— Он сволочь последняя, — произношу вслух. — Блин, данной фразой я оскорбила всех сволочей. В моём лексиконе нет определения подходящего для этого гада! Чтоб его…

— Ты к нему неравнодушна, — прерывает.

— Я ему смерти желаю, — мстительно ухмыляюсь. — Медленной и мучительной.

— Ты не можешь простить, вполне естественно, — обезоруживает. — Но Стас любил и любит тебя. Это странно, что он пропал. Жаль, я не сообразила его расспросить. Вот увидишь, он ещё появится и всё расскажет. Там какая-то тёмная история.

Звонок в дверь спасает меня от внеочередного приступа рефлексии.

Интересно, кто пожаловал?

Если не фон Вейганд, пускай проваливает.

Ладно, сегодня знаменательный день, нужно быть добрей.

Если не фон Вейганд, не Джерард Батлер и не Нейтан из «Отбросов», то даже на порог не пущу.

Не смотрю в глазок, не хочу испортить сюрприз.

Надеюсь, это не распространители вакуумных пылесосов, не Свидетели Иеговы и не сектанты сомнительных косметических марок.

— Приветик, — обольстительно улыбается мой самый страшный кошмар.

— Зачётный сюрприз, лорд Мортон, — хвалю перед тем, как грохнуться в глубокий обморок.

Шучу-шучу.

Снова повелись? Да ладно, не верю. Что реально купились на такой примитивный развод? Капли успели глотнуть? Валерьянку али покрепче? Эх, ничему вас жизнь не учит.