Экстр - Дэвид Зинделл

На тридцать третий день войны команда ивиомилов пронесла бомбу в один из жилых блоков в центре Монтелливи.

Это был родной город Харры, и количество ее родни, живущей там, исчислялось сотнями тысяч. Монтелливи всегда был оплотом юриддиков, и немногочисленных воинствующих ивиомилов в начале войны вымели оттуда, как мусор.

Теперь те, кто уцелел, в отместку взорвали свою бомбу – да не обычную пластиковую, которая расплавила бы несколько уровней и убила несколько десятков тысяч человек, а водородную. Одна из фабрик, захваченных ивиомилами в Амарисе, изготовляла такие бомбы. Взрыв в мгновение ока превратил в пар десять миллионов Архитекторов. Миллионы других умерли в последующие дни от легочных и наружных ожогов, и очень многие ослепли от светового излучения.

Многие ивиомилы, не успевшие эвакуироваться, тоже погибли и получили ранения.

Весть об этой трагедии почти незамедлительно дошла до Койвунеймина в другом полушарии и потрясла старейшин. Даже кровожадный Едрек Ивионген заметил, что эта бомба, помимо прочих, убила невинных ивиомилских детей, чьи паллатоны не были записаны на алмазные диски. То, что ответил на это Бертрам, ошеломило собрание.

– Да, сегодня погибли ивиомилы. В том числе и дети, которых ужасы войны, казалось бы, не должны касаться. Мы, к несчастью, не успели снять паллатоны с их юных умов, но это лишь одна из неизбежных трагедий войны. Старейшина Эде заметил, что этим детям не дано будет преобразиться в Эде обычным путем, и это действительно так. Мы не можем выразить, какую скорбь это в нас вызывает. Но на войне люди гибнут, даже дети. Мы должны помнить, что они были ивиомилами. Должны помнить, что мы, ивиомилы, ведем свой фацифах во славу Бесконечной Программы Бога для вселенной. Бог не забудет своих детей, и мы, ивиомилы, не должны забывать о Его всемогуществе. В конце времен, в точке омега, настанет Второе Сотворение. Разве в “Заключении” не сказано об этом? Пусть другие сомневаются, но мы, ивиомилы, принадлежим к тем немногим избранным, которые верят в исти: ну Алгоритма. Бог вберет все вещи и всю информацию в свое бесконечное тело, и наши дети, погибшие в Монтелливи, наконец преобразятся в Нем. Участь погибших не должна нас тревожить. Нашей задачей было уничтожение города еретиков и нараидов. Пусть Бог рассудит и сохранит ивиомилов, которые не отреклись от Него.

Когда же Койвунеймин стал обсуждать аналогичные атаки на другие города и Едрек Ивионген выступил с аналогичным возражением, Бертрам высказался более прямо. Говоря о судьбе Архитекторов Райцеля, он заявил: – Убивайте всех! Пусть Бог сам сортирует души, оставшиеся верными Ему!

Эта реплика положила конец карьере Бертрама как самозванного главы Церкви. Едрек и еще десять старейшин сразу же встали, разгладили свои красные кимоно и покинули зал Койвунеймина. В последующие три дня началось массовое дезертирство: ивиомилы уходили от Бертрама и сдавались солдатам и чтецам Харры. При Бертраме остались лишь наиболее верные его сторонники – и это, учитывая его следующий шаг, было как раз то, к чему он стремился. Бертрам решил бежать с планеты. Многие космодромы Таннахилла оставались пока в руках ивиомилов (тех, что его не бросили), Бертрам призвал своих верных собраться на самых больших полях – в Амарисе, Элимате и Каркуте. На эти три космодрома он согнал большую флотилию челноков, чтобы доставить своих людей на тяжелые и базовые корабли в ближнем космосе. Бертрам был мелкий человек, но не глупец, и хорошо подготовил свое отступление. Капитаны кораблей были ивиомилами, которые обязались доставлять миссионеров к дальним звездам Экстра.

Теперь им предстояло доставить армию Бертрама – и его фацифах – туда, куда он прикажет.

Ибо этим капитанам не грозила участь идти через мультиплекс почти вслепую, на что так долго были обречены Архитекторы. Шиван ви Мави Саркисян, пилот-ренегат из Невернеса, на своем “Красном драконе” должен был указывать ивиомилам дорогу в их так называемом Новом Паломничестве.

Малаклипс Красное Кольцо сопровождал Бертрама на его базовом корабле “Слава Эде”, чтобы помочь ему основать новую Церковь (которую Бертрам именовал Истинной) где-нибудь как можно дальше от Таннахилла.

На этом закончилась Война Террора, но не война как таковая. У Бертрама было всего пятьдесят три корабля, нагруженных провизией и техникой для строительства новых городов на чужих планетах, поэтому многих ивиомилов ему пришлось оставить на Таннахилле. Эти люди – их были миллионы – впали в отчаяние, глядя, как флот Бертрама исчезает в ночи.

Чтобы не подвергаться глубокому очищению, которое ожидало их в случаб сдачи, они решили сражаться до конца.

Еще много дней Достойные Харры вылавливали их по жилым домам, разбомбленным храмам и темным сырым туннелям в подземных уровнях Орнис-Олоруна и других городов. Их убивали сотнями и сжигали их одетые в красное трупы в больших плазменных печах. В этот период голода и хаоса трупы сжигали непрерывно, ибо мертвые лежали повсюду – на космодромах, на улицах, в хосписах, отелях и даже в особняках старейшин. Харра, однако, быстро восстановила свою власть даже в дальних Ивиэннете, Баволле и других оплотах ивиомилов. С мертвыми поступали как предписано в Алгоритме, и их паллатоны привозили в Орнис-Олорун и загружали в вечные компьютеры Дома Вечности. Всего во время войны погибло около тридцати четырех миллионов Архитекторов. Учитывая невероятную плодовитость таннахиллцев, они должны были восполнить эту потерю меньше чем за год.

Но Церковь больше не собиралась заставлять женщин рожать по пять – или по пятьдесят – детей. Харра, как и обещала, пересмотрела Тотальную Программу и Программу Прироста. Она приняла для Церкви Новую Программу и ввела ее в действие в самые тяжелые дни войны. Теперь, когда в большом всепланетном городе под названием Таннахилл снова настал мир, Архитекторы встретили Новую Программу с облегчением и благодарностью. Против Харры высказывались немногие, а случаев открытого неповиновения было еще меньше: никто больше не хотел, чтобы их считали ивиомилами, кроме самых фанатичных или самых глупых.

Данло, сыграв, последнюю песню последним раненым Архитекторам в своих комнатах (Томас Ивиэль умер в вечер визита Харры), собрался улетать. Ему понадобилось всего несколько мгновений, чтобы уложить свои вещи в деревянный сундучок, который сопровождал его повсюду. Людей, с которыми он хотел проститься, тоже было немного. Решив сдержать свое обещание и поговорить с Харрой о судьбе тела Эде, он напросился к ней на чаепитие.

В подтверждение своей искренности (или в оправдание наглости) он взял с собой образник и улыбался все время, пока шел по опустевшим коридорам дворца: он не представлял себе, как будет просить у Святой Иви отдать ему тело человека, ставшего богом. Но ему так и не пришлось обратиться к ней с этой просьбой. Как только холодный мятный чай разлили по пластмассовым чашечкам под внимательным взором мерцающего образа Эде и Данло приступил к делу, Харру позвали к смертному ложу одной из ее сестер в другой части дворца.

Пришлось Данло вернуться к себе вместе с образником, так ничего и не добившись. Но Харра о нем не забыла и отнеслась к нему внимательно даже в это горестное для нее время. На следующий день после ужина она предложила Данло встретиться с ней в Мавзолее Эде.