О чём молчат рубины - Фунтик Изюмов

же он будет защищаться?! Это нечестно!! Тем не менее, отважный рыцарь смело принял в руки очередное копьё. Двое его противников коротко обменялись возгласами. По всей видимости, рассуждая, как верней прикончить беднягу. Но тут барон взмахнул своим огромным платком, завизжала труба и герольд громогласно заорал, присуждая победу какой-то партии барона де Маут. Зрители вопили от восторга. Один из двух победителей склонил копьё — опять новое! — и шагом подъехал к куску поля, напротив нашей палатки. Снял шлем и склонил голову.

Катерина встала и я поразился, сколько истинного величия засквозило в её жестах! В нескольких коротких словах она поздравила барона де Маута с победой, пожелала и дальше военного счастья и вручила довольно объёмистый мешочек, в котором звякали деньги. Тем временем оруженосцы совершенно непочтительно раздевали того беднягу, который хоть и остался жив и на коне, но ему всё равно досталось числиться среди проигравших. С него в буквальном смысле содрали доспехи, отобрали коня, меч, кинжал, стянули верхнюю одежду, и собирались стянуть и нижнюю, пока не вмешался тот самый, де Маут. Любопытно, но тот, с которого всё стягивали, не сопротивлялся. Переживал, печально вздыхал, но не сопротивлялся. И даже готов был снять нижнюю рубаху, но де Маут махнул рукой своим оруженосцам, и те отстали, не забыв собрать в охапки то имущество, которое уже заставили снять. Точно так же, если не хуже, оруженосцы раздели и тех рыцарей, которые пали на турнирном поле. То есть, до нижней рубахи. И коней увели.

Протрубила труба и на коней вскочила очередная троица. И опять каждый выбрал противника, стукнув по щиту тупым концом копья. И повторилась та же история. Рыцари разъезжались и сшибались в центре поля, зрители истошно визжали, рыцари на нашей трибуне одобрительно хмыкали в усы, обмениваясь многозначительными восклицаниями, а потом оставшегося на ногах рыцаря — на этот раз на ногах остался только один — Катерина наградила мешочком денег. Но это так, чисто символически. Гораздо больше тот получил, раздев своего соперника.

Потом герой-глашатай объявил, что начинаются схватки индивидуальные.

— Уже всё? — слегка удивился Марциан, — Групповых боёв больше не будет?..

— Я всего лишь барон! — раздражённо ответил Гельмут, — Не так-то много под моей рукой молодых рыцарей! Вот, если Орден окончательно выкупит Новую Марку, если мои полномочия будут расширены… Приезжайте через год! Через год здесь будет знатный турнир! Обещаю!

— Конечно, конечно… — рассеянно пообещал Марциан, — Если Господу то будет угодно…

Тем временем, расторопные слуги вытащили и приладили посреди поля довольно высокий барьер. Рыцари ещё больше оживились. Барон Гельмут неожиданно повернулся к брату Марциану:

— А не хотели бы крестоносцы принять участие? Показать свою мощь и выучку?..

Глава 41. В гостях хорошо… /3

Чтобы все знать, надо быть не только зрителем, но и актером!

Олдос Хаксли

Земли, принадлежащие Тевтонскому ордену, Новая Марка, Рёц, 29.09.1410 года.

— Э-э?.. — растерялся брат Марциан. Впервые, на моей памяти.

— Я говорю, что рыцари-крестоносцы известные и знаменитые бойцы, — улыбнулся барон, — Так отчего же вашим рыцарям не показать свою выучку моим недотёпам? Прямо здесь, на поле боя? Хоть конные, хоть пешие. А здешним рыцарям наука — опасайся крестоносца! И ещё больше опасайся Ордена крестоносцев! Ну?..

Брат Марциан нервно оглянулся. Со всех сторон склонились любопытные головы. Попробуй, откажись! Урон престижа для всего Ордена! Марциан перевёл взгляд на своих рыцарей. У рыцарей горели глаза. Они жаждали доказать свою выучку. Даже полупьяный Вилфрид гордо распрямился и положил руку на рукоять меча.

— Вообще говоря, крестоносцы воздерживаются от участия в турнирах, — сквозь зубы ответил брат Марциан, — но… ради такого радушного и гостеприимного хозяина… я готов дать разрешение своим рыцарям… если они пожелают… вступить в одну — подчёркиваю! всего одну! — так сказать, показательную схватку… при условии, что бой будет до победы, а не до смерти. Если мои рыцари пожелают! Кхе-кхе!

— Я желаю! — тут же горячо воскликнул брат Лудвиг, — Я хочу сразиться конным вон с тем рыцарем! На копьях, а потом, если никто не победит, бой продолжится на мечах! Без этих глупых барьеров!

— Ну, что ж… — внимательным взглядом окинул его Гельмут, — Я распоряжусь. Барьер сейчас уберут. Иди же, доблестный рыцарь, и кинь вызов своему противнику!

Брат Лудвиг порывисто встал и пошёл вниз, слегка прихрамывая. Я и забыл! Он же недавно ногу вывихнул! Как же он будет биться?!

Наши оруженосцы уже вскочили на ноги и быстро доставали их мешков рыцарское облачение. Это что же? Наши рыцари подозревали что их вызовут на провокацию и заранее готовились?

Пока слуги убирали барьер, к искреннему недоумению остальных рыцарей на поле, оруженосцы свинчивали на брате Лудвиге доспехи специальными винтами. Двое привели приплясывающего буланого коня. Один, как и в прошлый раз, бросился под ноги коню, изображая из себя ступеньку. Брат Лудвиг, как и в прошлый раз, ступенькой не воспользовался. Несмотря на тяжесть доспехов, он умудрился вскочить в седло без посторонней помощи. Правда, не так легко, как обычно, а слегка покосился при этом, но тут же гордо распрямился. Тем не менее, послышались смешки. Представляю, как взъярился брат Лудвиг, услышав их!

— Копьё! — протянул он руку.

Боевого копья, которые мы возили с собой в телеге, конечно, никто ему не дал. Но уже спешил один из слуг барона Гельмута, чтобы вручить крестоносцу турнирное копьё, у которого вместо острого наконечника на конце приделана этакая металлическая шишка и дерево, из которого сделано копьё, не прочное, а наоборот, хрупкое.

Едва копьё попало в его руки, брат Лудвиг дал коню шпоры и с места скакнул вперёд, чуть не сбив с ног слугу. И помчался к группе рыцарей, всё больше горяча коня. Казалось, он сейчас столкнётся с кем-то из ожидающих рыцарей. Всё ближе, ближе, и всё быстрей! Ожидающие рыцари невольно попятились и подняли щиты, настолько неизбежным казался уже удар. Но в последний момент брат Лудвиг умудрился так круто и ловко развернуться, что казалось, хвост буланого мазнул по морде вороного жеребца, на котором сидел какой-то особо мощный рыцарь, в мрачных, чёрных доспехах.

Мало того! Разворачиваясь на всём скаку, буланый невольно выбросил из под копыт комья грязи, и эта грязь… ну, да! Обрызгала чёрного рыцаря. И тут же раздался звонкий удар. Брат Лудвиг, уже развернувшись к противнику спиной, умудрился нанести тыльной стороной копья мощный удар в его щит. Настолько неожиданный и мощный, что тот чуть щит не выронил! А брат Лудвиг уже скакал прочь, на другую сторону поля.

Чёрный рыцарь не выдержал издёвки и