Божество реки - Уилбур Смит

Странно только, что царевна Беката родилась с шапкой красно-золотых кудрей. Ее божественный отец, призрак фараона Мамоса, был смуглым, а волосы матери черны, как крыло ворона. Никто не мог найти объяснения этому чудесному явлению, но все соглашались, что волосы очень красивы.

Царевне Бекате исполнилось два месяца, когда воды Нила снова начали подниматься, и мы стали готовиться к проводке ладей через четвертый порог. К этому времени мы приобрели столько опыта в наших ежегодных трудах, что научились множеству хитростей и приемов, которые помогали побеждать прожорливые стремнины.

НЕ УСПЕЛИ мы начать проводку ладей, как в нашем лагере поднялся вдруг невероятный переполох. Я услышал крики и вопли приветствий с дальнего берега реки, где мы с царевичем осматривали лошадей и готовили все необходимое для преодоления порогов.

Мы поспешили к лодкам и переправились на восточный берег, застав лагерь в неописуемом возбуждении. Нам пришлось проталкиваться через толпу кричащих и размахивающих пальмовыми ветвями людей, которые пели приветственные и чествующие песни. В середине шумной толпы мы обнаружили маленький отряд на видавших виды экипажах, запряженных истощенными лошадьми. На повозках стояли худые, закаленные дорогами пустыни путешественники, почерневшие под горячими лучами солнца.

— Проклятие Сета на тебя и на твою карту, Таита! — крикнул мне вельможа Акер с передней повозки. — Я не знаю, кто из вас двоих лжет больше! Расстояние оказалось вдвое больше обещанного.

— А вы в самом деле достигли северного конца петли? — завопил я, прыгая на месте от восторга и пытаясь пробиться к нему через толпу.

— И вернулись обратно! — рассмеялся он, донельзя довольный собой. — Мы стояли лагерем у второго порога и ели свежепойманную рыбу. Дорога в Фивы открыта.

Госпожа моя приказала устроить пир в честь путешественников. Вельможа Акер стал героем дня. В разгар празднества царица Лостра возложила на него «Золото похвалы» и присвоила ему звание лучшего из десяти тысяч. У меня желчь поднялась при виде того, как красуется этот знатный негодяй. А Лостре и того было мало: она отдала под его командование четвертый отряд колесниц и издала указ, по которому ему причиталась сотня федданов лучшей земли на берегу реки, когда мы вернемся в Фивы.

Это мне показалось излишеством — подаренная земля в конце концов должна была отойти ему из личных имений госпожи. Акер был на грани мятежа, но, хотя подвиг его достоен похвалы, поход-то задумал я. По такому случаю, на мой взгляд, не мешало бы возложить еще одну золотую цепь на грудь бедного раба Таиты.

Тем не менее я не мог не одобрить государственную мудрость и хитрость госпожи. Ей удалось изменить вельможу Акера и превратить его из опасного врага в страстного и верного своего сторонника, который в последующие годы не раз сумеет доказать свою ценность царице. Лостра умела обращаться с людьми и с каждым днем правила все более опытной и твердой рукой.

Приручение вельможи Акера и открытие дороги на север через пустыню позволили нам бодро отправиться вверх по реке через четвертый порог.

НЕ ПРОШЛО и месяца с тех пор, как мы преодолели порог, когда мы поняли, что судьба наша повернулась к лучшему, и богиня исполняла свое обещание. С каждым днем становилось ясно, что худшее осталось позади. Пустыню мы прошли, и теперь река текла спокойно и широко, уводя нас в глубь неведомых доселе земель. Именно здесь большая часть наших спутников узнала чудо дождя. Я, разумеется, видел его в Нижнем царстве, но многие из нас впервые лицезрели, как с неба падает вода. Дождь хлестал по нашим изумленным, задранным к небу лицам, тяжелые раскаты грома заполняли пространство, белые вспышки молнии ослепляли нас.

Обильные и частые дожди питали совершенно иную природу, и мы не переставали поражаться ей. Насколько хватало глаз, с палубы передней ладьи по обоим берегам Нила виднелись просторы травянистой саванны. На этой великолепной равнине с ее богатыми пастбищами ничто не останавливало наши колесницы. Мы могли править, куда угодно ни песчаные дюны, ни скалистые холмы не преграждали нам дорогу.

Однако саванна оказалась не единственным благословением богини. Здесь росли деревья. В узкой речной долине нашей родины, где все мы выросли, когда-то, кто знает, может, и были большие деревья, но многие века тому назад они пали под жадным топором человека. Дерево для нас, египтян, было редкостным, драгоценным товаром. Каждое бревно или дощечку приходилось везти морем, рекой или на спинах вьючных животных из дальних стран.

Теперь, куда бы мы ни посмотрели, повсюду стояли огромные деревья. Росли они не густыми чащобами, подобно зарослям на островах порогов, а высокими просторными рощами, где травянистые поляны разделяли высокие величественные деревья. На этих равнинах хватило бы древесины на постройку флота для всех народов и на всех морях. Более того, ее было достаточно на постройку и перестройку всех городов цивилизованного мира и изготовление мебели для каждого дома и каждой комнаты. И даже после этого здесь хватило бы дров на многие века. Мы привыкли готовить пищу, сжигая в очаге небольшие сушеные лепешки испражнений домашнего скота, и теперь в изумлении смотрели на такое изобилие.

Но древесина оказалась не единственным сокровищем, найденным нами в легендарных землях Куша, которых мы наконец достигли.

Сначала я увидел их издалека и принял за огромные гранитные памятники. Они стояли в желтой траве равнины под сенью раскидистых акаций. Потом перед нашими изумленными взорами громадные скалы пришли в движение.

— Слоны! — Я не видел их раньше, но спутать этих животных невозможно. Мой крик подхватили все, кто стоял на палубе вокруг меня.

— Слоны! Слоновая кость!

Такие богатства не снились даже фараону Мамосу с сокровищами погребального храма. Повсюду, насколько хватало глаз, паслись многочисленные стада слонов.

— Их здесь тысячи — Тан глядел на берег, и в глазах его разгорался огонек охотничьей страсти. — Ты только посмотри на них, Таита. Им нет числа.

На равнине паслось великое множество иных живых существ, помимо слонов. Там были антилопы и газели. Некоторых мы знали, других видели впервые и никогда даже не слышали о них. В будущем мы изучим их повадки и найдем имена для многочисленных и разнообразных животных саванны.

Сернобыки часто стояли рядом со стадами багровых водяных буйволов, чьи рога выгибались назад, как лук, который я сделал для Тана. Под акациями ходили пятнистые жирафы, их шеи доставали до верхних ветвей. Рога на мордах у носорогов достигали роста человека и были остры, как копья. В прибрежной грязи нежились буйволы. Эти огромные звери были черны, как борода Сета, и так же уродливы. Очень скоро мы узнали, какую злобу таит взгляд их задумчивых глаз и как опасны загнутые назад черные рога.

— Собрать колесницы! — нетерпеливо кричал Тан. — Запрячь лошадей! На охоту!

Если бы я знал, какая опасность ожидает нас, то не разрешил бы царевичу Мемнону занять место в колеснице, когда мы в первый раз отправлялись охотиться на слонов. Невежество еще владело нами, и слоны казались миролюбивыми и медлительными, неуклюжими и глупыми. Они наверняка были легкой добычей.