Возрожденные полки русской армии. Том 7 - Сергей Владимирович Волков

недочеты тыла и организации. И как ядро, прикованное к ноге каторжника, стесняет все его движения, так и неустройство тыла, несовершенство военной системы и вся совокупность сделанных раньше ошибок парализовали порыв фронта.

Приближалась осень. Истомленные войска не имели теплой одежды. Резервов не было. Части воевали уже только своими кадрами. Дух бойцов явно изнашивался. И когда после занятия Орла и Брянска советская Москва готовилась к эвакуации и на фронт была двинута даже личная охрана Ленина – Латышская дивизия, добровольческое командование уже не имело сил, чтобы сломить несомненно последнее сопротивление.

Наступила агония фронта и трагический отход к Новороссийску.

Черниговскую и Киевскую группы ожидал крестный путь Бредовского похода.

В. Чернопысский[675]

42-Й ПЕХОТНЫЙ ЯКУТСКИЙ ПОЛК В ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЕ[676]

В некоторых военных журналах были напечатаны статьи, касавшиеся Якутского пехотного полка[677]. Мой отец прослужил в этом полку до предельного возраста и ушел в отставку в 1913 году, а мое детство и моя юность все прошли среди офицеров и солдат этого полка. В 1914 году, по окончании Виленского военного училища, я вышел в Казанский военный округ и тотчас же подал рапорт о назначении меня в Якутский полк, указав мотивы этой моей просьбы. Просьба моя была удовлетворена, и таким образом я начал свою офицерскую службу в рядах этого славного полка.

Будучи одним из ближайших сотрудников полковника Антоновича[678], нашего командира полка, в его попытках сформировать полк в Добровольческой армии, я хочу рассказать о действиях нашего полка во время Гражданской войны.

В октябре 1917 года я, как и многие другие офицеры, оставил мой родной 42-й пехотный Якутский полк и проживал у родителей в Волынской губернии. В июне месяце 1918 года я случайно вошел в связь с бывшим командиром полка полковником Антоновичем. Георгиевским кавалером ордена и оружия. Полк он принял в 1916 году, имея 45 лет от роду. Мы с ним встретились, и на этом свидании полковник Антонович сообщил мне о своем намерении сформировать Якутский полк на Дону. Для первой встречи он ограничился лишь этим, но сказал, что в Киеве он назначил полковника Лошакова руководить «центром связи» якутцев.

После встречи с полковником Антоновичем я вошел в контакт с полковником Лошаковым, моим командиром батальона во время войны, и от него узнал, что он занимался вербовкой и переброской якутцев на Дон. Система вербовки была такова: полковник Антонович устроился у гетманского правительства агентом по закупке скота в Херсонской губернии для оккупационных войск. Эта служба давала ему возможность набирать повсюду своих «представителей». Все эти «представители» были бывшими офицерами и были завербованы для кадра будущего полка и должны были быть переправлены в Южную армию.

В это же самое время украинское правительство формировало кадры для украинской 11-й дивизии, полки которой носили названия бывших полков Российской армии. При вторичной моей встрече с полковником Антоновичем я получил задание отправиться в город Луцк, где формировались кадры Якутского полка, чтобы узнать, кто там есть из якутцев, и сообщить им о планах полковника Антоновича. В Луцке я нашел 4—5 офицеров-якутцев, чьих фамилий я говорить не буду. Штаб полковника Антоновича находился в городе Балта, Херсонской губернии. Кажется, в конце июля я был вызван полковником Лошаковым в Киев, где получил распоряжение узнать, кто из офицеров согласен поехать на Дон. Из пяти человек согласились трое. Приехав с ними в Киев, мы узнали от полковника Лошакова о том, что мы должны выехать на станцию Миллерово, в Южную армию, куда он уже отправил других офицеров. Мне было приказано явиться в штаб Южной армии и доложить там настоятельную просьбу полковника Антоновича о том, чтобы из прибывающих офицеров была бы сформирована рота 42-го пехотного Якутского полка. Начальник штаба (кажется, генерал Штейфон) в этом категорически отказал. Получив отказ, я поехал в Новочеркасск, в штаб Донской армии, где и получил согласие на такое формирование при 5-м или 6-м полку Саратовского корпуса[679]. Явившись затем на станцию Белая Калитва, я показал предписание штаба армии командиру полка и получил и его согласие.

Вернувшись обратно на станцию Миллерово, я сообщил остававшимся там офицерам, что они могут ехать в полк, а сам с прапорщиком Бегловым возвратился в Киев для доклада полковнику Лошакову.

На станции Ромодан я узнал, что петлюровцы восстали против гетмана, а по прибытии в Киев нам стало известно, что бои идут на дальних подступах к Киеву. С прапорщиком Бегловым мы отправились к полковнику Лошакову, но его уже не было.

В это время в Киеве формировался офицерский отряд генерала Келлера, в который мы и поступили, попав на бронепоезд, которым командовал генерал Багинский[680], мой бывший начальник дивизии.

После сдачи Киева мы очутились в чужом городе без связи с кем-либо, без железнодорожного сообщения и без средств. К нашему счастью, здесь жила моя сестра, предоставившая нам временный приют.

Не помню уже, сколько времени прошло, во всяком случае, больше месяца, когда пошли поезда на Одессу. У нас были документы: мой – старшего писаря, а у прапорщика Беглова студенческий, и были воинские литеры на проезд по железной дороге. Мы и решили ехать в Одессу, но сначала заехать в Балту, где я думал найти полковника Антоновича. В Балте я узнал, что полковник Антонович скрылся, а в городе прочел расклеенный на стенах приказ петлюровского коменданта города, кажется капитана Садовского, в котором полковник Антонович объявлялся вне закона и с ним вместе и начальник полиции.

Решая, куда ехать дальше, мы узнали на вокзале, что на Одессу поехать нельзя – идут бои. Решили пробираться на Таганрог или в Крым, чтобы затем попасть на Дон. Доехав поездом до станции Помощная, мы узнали, что ни на Таганрог, ни на Крым поездов нет. Добравшись в товарном поезде, переполненном солдатами, до Николаева, мы попали на пароход, шедший как раз в Одессу.

На палубе парохода я случайно поднял с полу газету, в которой прочел приказ коменданта Одессы, подписанный… полковником Антоновичем. Сейчас же по приходе парохода в Одессу я помчался в комендантское управление. Спрашиваю: «Где комендант?» – и говорю, кто я. Мне отвечают, что я могу найти коменданта в «Московской гостинице», на Дерибасовской. Мы оба мчимся туда и находим там нашего полковника…

С этого дня начинается вторая фаза формирования Якутского полка. На следующий день я явился к полковнику Антоновичу в комендантское управление, где полковник Антонович сообщил мне, что он получил от генерала Гришина-Алмазова разрешение