Митридат - Виктор Поротников

— Пятьдесят талантов, — промолвил в ответ Зариатр.

— Клянусь Ахурамаздой, я и не догадывался, что наш Архелай такой ловкач! — насмешливо воскликнул Тирибаз. — Он сумел примирить Суллу с Митридатом да еще и нажился на этом!

— А я не понимаю, зачем браться за меч, если имеешь склонность к торговым сделкам! — проворчал Моаферн.

— По-моему, измена налицо, — заявил Таксил. — Архелай принял землю в дар от врага и скрыл это. Он заслуживает суровой кары!

— Архелай заслуживает смерти! — сказал Дорилай. Взгляды всех устремились на Митридата.

— Архелай заслуживает крайнего наказания, если он замышлял измену, — сказал царь с холодным выражением на лице. — Однако, прежде чем казнить, следует выслушать его. Смотри, Архелай, сейчас у тебя благосклонный судья. Если ты еще можешь опровергнуть то, в чем тебя обвиняют, — опровергни!

Повисла напряженная тишина. Архелай огляделся вокруг и, увидев жестокие глаза Тирибаза, недоверчивый взгляд Моаферна, враждебные лица военачальников и гаушаки, вдруг бросился к Митридату и обнял его колени:

— Царь, умоляю тебя, не суди обо мне по моим неудачам при Херонее и Орхомене, не суди по моей ошибке, когда я принял дар Суллы, но по нашей прошлой дружбе. Разве осмелился бы я вернуться к тебе, если бы имел помыслы об измене? Вспомни, я выполнял все твои поручения, сражаясь то с армянами, то с гетами, то с колхами… Я разбил римлян на реке Амний, потом обратил в бегство Мания Аквилия, взял штурмом Никомедию и Стратоникею. Неужели мои поражения в Греции перечеркнули все мои прошлые заслуги? Царь, если ты благосклонно слушаешь речи моих обвинителей, так выслушай и тех, которые в любой момент готовы поручиться за меня, а таких немало в войске, которым я командовал среди бывших пленников, вызволенных мною из римской неволи.

Митридату было известно об этом. Пленники, возвращенные Суллой Митридату, превозносили Архелая до небес, и среди них сын Митридата, Ксифар. Знал Митридат и тех военачальников, что неизменно защищали Архелая и, наоборот, ругали Таксила и Дорилая, которые, по их мнению, всячески мешали Архелаю на войне.

Наконец Митридат протянул Архелаю правую руку в знак примирения.

* * *

Тирибаз постоянно намекал Митридату, что если Фимбрия разобьет Суллу, значит, мирный договор, заключенный Суллой с Митридатом, потеряет всякую силу.

«Теперь у власти в Риме находятся популяры, для которых Сулла враг, как и понтийский царь, — говорил Тирибаз. — Популяры наверняка продолжат войну с нами, поэтому нам следует держать войско и флот наготове. Фимбрия — отменный полководец, и одолеть его будет не легко. Но у него есть один недостаток: он грабит без разбора все население Азии, даже если ему заявляют о готовности подчиниться Риму. В конце концов это кончится тем, что против римлян поднимутся все племена от Мраморного моря до Киликийских гор. И вот тогда опять придет твой срок, Митридат!»

Замысел Тирибаза находил отклик в воинственном сердце Митридата, но отклик этот тем не менее не мог заглушить печаль о потерянных друзьях. Рядом с Митридатом больше не было Сузамитры, погибшего под Орхоменом. Не было с ним и неунывающего весельчака Фрады, также павшего на орхоменских полях. Пали под Херонеей Дромихет, царь одрисов, и армянский военачальник Неман. Нашел свою смерть в битве с галатами верный тарентинец Эвмах. Сириец Зенобий был убит восставшими эфесянами. Погиб и храбрый Александр, царь пафлагонцев, в сражении с Фимбрией…

Из оставшихся полководцев лишь очень немногие горели желанием воевать с римлянами. Большинство были до такой степени поражены победами Суллы в Греции, что всякую новую войну с Римом называли безумием. Все они втихомолку славили Архелая, сумевшего договориться о мире с Суллой на таких выгодных условиях. Это необычайно злило Митридата, ибо царь возлагал на одного Архелая вину за смерть Сузамитры, Фрады и Дромихета.

Митридат повелел распустить по домам всех раненых воинов и тех, что устали от войны или побывали в плену. Был объявлен новый набор по всему Понту и в Малой Армении. В скором времени в лагере под Амасией появились тридцать тысяч юношей из городов и селений Митридатова царства, обучением которых усиленно занимались Таксил и Дорилай. Неоптолем и Метрофан были заняты постройкой новых боевых кораблей. Кратер занимался доставкой вооружения. Моаферн отбирал лошадей для царской конницы, ему помогал Сисина. Пелопид и Зариатр рассылали соглядатаев в города Ионийского побережья, вновь захваченные римлянами.

Архелай не участвовал в этих приготовлениях, пребывая на своей усадьбе под Синопой. Митридат через слуг известил Архелая, что он пока не нуждается в его услугах.

Вскоре пришло известие о самоубийстве Фимбрии, войско которого добровольно перешло к Сулле. Сулла переправился в Грецию, чтобы оттуда двинуться в Италию. В Азии Сулла оставил своего легата Луция Лициния Мурену с двумя легионами, поручив ему поддерживать порядок в провинции до той поры, пока сюда не прибудет назначенный сенатом наместник.

Весеннее солнце пригревало. Цветущий миндаль радовал глаз. С моря веяло соленым ветром.

Было раннее утро…

Митридат знакомой дорогой шел к царским усыпальницам, расположенным в нескольких стадиях от дворца в низине между городской стеной Синопы и царским парком. Царя сопровождал всего один телохранитель, это был Битойт. Кимвр был вооружен своим привычным оружием: длинным мечом и коротким метательным копьем.

Последнее время предсказатели-халдеи постоянно предупреждают Митридата о каких-то неведомых опасностях, грозящих ему. «Будь осторожен, повелитель, — твердят халдеи, — смерть дышит тебе в затылок. Кто-то из твоего окружения злоумышляет на тебя!»

И без того осторожный Митридат стал еще более недоверчив и осмотрителен. Он уже не доверял ни своим поварам, ни виночерпиям, ни конюхам, ни слугам… Всякую еду и питье на глазах у Митридата сначала пробовала одна из его наложниц. Любого входившего к царю стража тщательно обыскивала. От этой процедуры были избавлены лишь Тирибаз, Моаферн и Сисина. Из всех царских телохранителей безусловным доверием Митридата пользовались Битойт и бывшая блудница Гипсикратия. Оба нередко проводили ночь в царской опочивальне, посменно дежуря у ложа своего повелителя.

Посетив гробницу двух Лаодик, матери и сестры, Митридат направился затем к гробнице сына Аркафия.

Гробница была выстроена в греческом стиле с двускатной крышей и колоннами. Все сооружение напоминало маленький храм. Вокруг были насажены вечнозеленые лиственницы.

На мраморной скамье в тени молодых деревьев спиной к Митридату сидела молодая женщина с лиловым покрывалом на голове.

Услышав шум шагов, женщина очнулась от задумчивости и резко обернулась. Это была Роксана.

— Здравствуй, сестра, — промолвил Митридат, присаживаясь рядом. Роксана ответила холодным молчанием. В ее лице появилось что-то неприязненное, тонкие губы были недовольно поджаты.