История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 3 - Луи Адольф Тьер

мосты, и тот поспешил немедленно занять этим делом своих понтонеров и солдат маршала Нея.

Даже после победы, в захваченном приступом городе, Наполеон испытывал самое прискорбное разочарование, хоть и торжествовал повсюду над неприятелем. Уже третий из его великих маневров, задуманных с начала кампании, провалился. Он упустил Багратиона в Бобруйске, тщетно пытался обойти Барклая-де-Толли между Полоцком и Витебском, а теперь, после одного из самых искусных и смелых движений в обход объединенных армий Багратиона и Барклая, его остановил Смоленск, который хоть и пал, но заставил его потерять два дня и еще должен был отнять весь день 18-го. Теперь надежда вовремя дебушировать на ту сторону Днепра, чтобы обойти левый фланг неприятеля, уже не имела основания, ибо для переброски мостов нужен был, по меньшей мере, день, а за это время русские ушли бы достаточно далеко, чтобы спастись от любых наших маневров. Ничто не могло помешать тому, чтобы русские обогнали французов на целый день и первыми вышли на дорогу в Санкт-Петербург или в Москву.

В то время как Наполеон вернулся в Смоленск, чтобы позаботиться об армии, а понтонеры, несмотря на оживленный огонь тиральеров, спешили перебросить мосты, русские генералы обеспечивали отступление. Им нужно было торопиться, ибо Московская дорога, проложенная на протяжении нескольких лье по правому берегу Днепра, оставалась открытой для любых посягательств французов, которые могли, в конце концов, найти броды, перейти через нее и преградить путь русской армии.

Барклай-де-Толли, ранивший чувства своих солдат каждым шагом назад, принял окончательное решение сдать новый город французам только вечером 18-го, когда французы установили мосты. Он приказал Багратиону выдвинуться вперед и завладеть наиболее важными пунктами на Московской дороге, которую французы могли попытаться перерезать, и произвел диспозиции для отступления 1-й армии. Московская дорога, миновав проход в двадцать лье между истоками Двины и Днепра, о котором мы уже столько раз говорили, направляется дальше прямо на восток и еще дважды пересекает извивы Днепра: в Соловьево, в одном дне пути от Смоленска, и в Дорогобуже, в двух днях пути. В Соловьево, где Московская дорога переходит с правого берега Днепра, занятого русскими, на левый берег, к французам, отступавшая армия могла быть остановлена. Однако в Дорогобуже, где дорога пересекает Днепр в последний раз, за впадающей в Днепр рекой Ужей имелась удобная позиция, на которой можно было не без пользы упредить французов. Барклай-де-Толли предписал Багратиону без промедления двигаться на Дорогобуж, а сам решил передвинуться в Соловьево, выступив вечером 18-го и двигаясь всю ночь.

Но отступление, легкое для Багратиона, который намного ушел вперед, не было легким для Барклая-де-Толли, который оставался еще в Смоленске и намеревался выйти из него в последнюю минуту. К тому же Московская дорога, на протяжении двух лье проходящая вблизи от Днепра, могла подвергнуться внезапному нападению французов. Генерал задумал уйти от опасности, двигаясь поперечными дорогами, на которых он был недосягаем и которые должны были вывести его обратно на большую дорогу через три-четыре лье в местечке под названием Лубино. Армию, состоявшую под его непосредственным командованием, он разделил на две колонны. Первая колонна, включавшая 5-й и 6-й корпуса генерала Дохтурова, 2-й и 3-й кавалерийские корпуса, весь артиллерийский резерв и обозы, должна была двигаться в Соловьево длинным обходным путем через Зыколино. Вторая колонна, включавшая 2-й, 3-й и 4-й корпуса и 1-й кавалерийский корпус, ведомая генерал-лейтенантом Тучковым, должна была следовать более коротким путем и прийти в Лубино. Между тем Барклай-де-Толли, пославший на прямую дорогу только четыре полка казаков с генералом Карповым, побоялся, что их будет недостаточно, чтобы занять Лубино, и отправил генерал-майора Тучкова-третьего, брата того, что командовал второй колонной, еще с тремя полками казаков, Елизаветградским гусарским полком, Ревельским полком и 20-м и 21-м егерскими. Он приказал этим войскам загодя завладеть Лубино, через которое вторая колонна должна была вернуться на главную дорогу, и заранее отправил их напрямик по большой дороге, что было правильно, как мы увидим далее. Приняв эти диспозиции, Барклай в ночь на 19 августа привел в движение всю армию, оставив в Смоленске арьергард генерала Корфа.

К вечеру 18 августа французы продвинулись в установке мостов и в ночь на 19-е начали переходить через Днепр. Утром Ней и Даву перевели на другой берег свои корпуса, чтобы пуститься в погоню за неприятелем, сразились с арьергардом Корфа и энергично его потеснили. Взойдя на высоты правого берега, они увидели перед собой две дороги: одна вела прямо на север, к Санкт-Петербургу, через Поречье и Двину, другая шла на восток и, следуя вдоль Днепра, через Соловьево и Дорогобуж вела к Москве. На той и на другой виднелись неприятельские арьергарды. Ней погнался за подразделением, двигавшимся по Санкт-Петербургской дороге, которое оказалось к нему ближе, атаковал его и довольно сильно потеснил. Бой произошел в местечке под названием Гедеоново[16]. Барклай-де-Толли, испугавшись при виде подошедших столь близко французов, способных перерезать поперечные дороги, припасенные для двух колонн его армии, приказал Евгению Вюртембергскому отстоять этот пункт любой ценой, чтобы дать время отойти всем. Русские сражались с большим упорством, будто считали свое спасение связанным с сохранением этой позиции; французы сражались с меньшим упорством, ибо не имели никакой ясной цели и только пытались нащупать, посредством разведывательных рейдов, направление отступления неприятеля. Поэтому русские остались хозяевами Гедеоново.

В это время появился Наполеон и, поглядев на север и на восток, признал по общему направлению движения русских войск, что они отступают к Москве. Он развернул Нея, ожесточенно сражавшегося на Санкт-Петербургской дороге, и передвинул его на Московскую, заявив, что если тот будет двигаться быстро, то до конца дня соберет блестящие трофеи. Вслед за ним Наполеон послал по той же дороге часть войск Даву, дабы поддержать его при необходимости, но другую часть войск оставил на дороге в Санкт-Петербург, дабы разведать все направления, после чего сам вернулся в Смоленск, где его ждали дела. Для принятия окончательного решения Наполеону нужен был результат разведывательных рейдов.

Ней с тремя дивизиями преследовал русское подразделение, которое должно было оккупировать выход из Лубино и состояло, как мы сказали, под командованием генерал-майора Тучкова-третьего. Ней догнал его на Валутиной горе, где, по местным преданиям, русские часто бились с поляками. Понимая важность своей миссии, русские сражались доблестно, но были отброшены с холма в небольшую долину на обратном его склоне, перешли через нее и взобрались на другой холм. Здесь они оборонялись с той же храбростью, но снова были отброшены и отступили к последней позиции, которую решили сохранить любой ценой. За ней и находился выход через Лубино, и если бы русские