Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Всё-таки надышались? — Гедимин заглянул в «скан», но ничего не понял. «Пройду по цехам, проверю вентиляцию и „магниты“. Мутации мутациями, а лучше так не рисковать…»

— И теперь так и пойдёт? Час копаешь — час слизью харкаешь? — угрюмо спросил филк. — По-другому никак?

Вепуат развёл руками.

— А что ты сделаешь с микроскопической взвесью? Или не пускать внутрь, или выкидывать вон, пока лёгкие не порезала. Это специальная мутация, для опасной атмосферы.

— Предупреждать надо, — буркнул филк, забираясь в «люк». Внутри ещё несколько секунд бормотали, потом всё стихло. Вепуат плотно прикрыл «люк» и улёгся поверх.

— Опасная всё-таки руда. Интересно, как с ней обходятся Кьюссы…

5 день Камня, месяц Лучей. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»

— Четырнадцать тонн «асбеста»⁈ — Айзек покачал головой. — Да, тески, вы на мелочи не размениваетесь.

Вепуат фыркнул.

— Ну сколько можно-то⁈ На станции ни одного нормального мешка! Отпусти Гедимина в цех, ему ещё станки налаживать!

— Да кто его держит… — пробормотал Айзек, вяло махнув рукой. — Четырнадцать тонн… Пойду собирать бригады.

…Руду грузили на склад прямо с «борта». Если бы не закрытый шлюз, Гедимин слышал бы, как перекликаются филки-рабочие, и ползёт по рельсу транспортёр. Сармат наматывал последние тросы, наносил смазку, проверял рычаги и герметичность корпусов. Через пару секунд шлюз открылся, пропуская четверых филков. За ними в отсек заглянул Кенен Гварза.

— Дать бригадирам инструктаж, — бросил он и вышел. Филки переглянулись.

— Вы же работали на «асбесте», — вяло удивился Гедимин. «Или нет?»

— Новое оборудование? — филк недоверчиво посмотрел на пластинчатые «стены». «Асбестовому» прессу нужен был размах — его боёк подвесили к потолку; корпус такой высоты пришлось собирать по кускам из дерева и кости. Гедимину самому он не слишком-то нравился — но пластины, уложенные внахлёст, всё-таки обеспечивали герметичность. «Главное, чтобы пыль не разлеталась. Так, увлажнители… вытяжные магниты… Надо будет постоять тут, когда пойдёт работа. Мало ли, чего я не учёл….»

— Старое. Только в корпусах, — буркнул он, кладя ладонь на ракушку, «работающую» пультом управления. — Всё как раньше — тут пресс, там гребёнки. Разовая загрузка — два центнера. Сырьё — в жёлоб. Этот рычаг — первая катушка. Вверх — экран поднят, вниз — опущен. Этот — пресс. Ходит вверх-вниз. Двадцати ударов достаточно. Потом — поднять, зафиксировать. Открыть вторую катушку…

…За первым мешком он сходил сам — и теперь слушал, как меняется звук агрегата: сперва грохотали камни, потом затрещали, разделяясь, волокна, и их треск становился всё тише — камень превращался в пух. Два станка работали синхронно; филк-бригадир разгибал пальцы, отсчитывая удары.

— Стоп! — скомандовал Гедимин.

— Восемнадцать, — бригадир показал два загнутых пальца. Сармат качнул головой.

— Я считал. Но этой руде — хватит.

Филк сердито фыркнул.

— Хватит — не хватит, а инструкция есть инструкция. Майна!

…Волокно в мешок трамбовалось плотно — катушка прижимала его к днищу со всей возможной силой, куда крепче, чем прижал бы филк. Гедимин косился на криво сшитые шкуры и надеялся, что нитки их не прорежут — за асаановую нить он был спокоен, а вот за то, что она скрепляла… На дальнем конце «конвейера» уже растягивали по жёлобу тяжёлые «асбестовые» пряди.

— Всего два станка? На четырнадцать тонн? — филк-бригадир повернулся к Гедимину. — Точно нельзя добавить ещё пару линий?

Гедимин едва заметно сощурился.

— Можно и десять. Всё упирается в катушки. Нужен ипрон. Его мало.

Он смотрел на сигма-сканер. «Немного пылит, но высоко не взлетает. Может, не придётся харкать слизью. Но Вепуату скажу — пусть всех вечером проверит.»

…Не успел сармат выйти из шлюза, как услышал шелест и позвякивание. Посреди коридора стоял Кут’тайри. С его наручей свисали кованые пластинки. При каждом движении они звенели — и отчего-то этот шум не раздражал.

— Ашха’ан благосклонен к вам в свой день, — жрец склонил голову. — Вожди Шакхи рады приветствовать народ Пламени. Много священной руды было добыто у Корней Огня. Столько, сколько все города Сэта не возьмут и за год…

— Там её ещё много, — отозвался Гедимин, едва заметно щурясь. Жрец говорил, будто вёл ритуал — но этого ритуала сармат не знал. Кажется, не ошибся — Кут’тайри сложил руки в почтительном жесте и взглянул на открытый шлюз. В цех везли руду — работа пошла.

— Что за огромная вещь так грохочет в доме асаана? Была ли она благословлена именем повелителя руд?

«Ага, пошёл шпионить,» — Гедимин криво ухмыльнулся. «Хоть кто-то не пугается новшеств…»

— Благослови, если хочешь, — сармат кивнул на открытый шлюз. — Обычный подвесной молот. Ты же видел такие по осени.

Филки покосились на чужака и тут же о нём забыли — вдоль стены громоздились мешки с рудой, прессы грохотали уже непрерывно, раздробленное сырьё тут же уползало под гребёнки, отвлекаться было некогда. Кут’тайри, покачивая звенящими наручами, прошёл между двух обрабатывающих линий. Гедимин видел, что он подносит когти к перегородкам, но ни к чему не прикасается. Он задержался ненадолго у выгрузки — будто пытался заглянуть в мешок. Потом всё-таки тронул его костяшкой пальца, надавил — и, встряхнув разгоревшейся гривой, шагнул в сторону.

— Народ Пламени искусен в ремёслах, — заметил он. — Он воистину достоин священного асаана. Шакха благодарит за открытую рудную жилу — даже скалы отступают перед мощью Пламени.

Гедимин пожал плечами.

— У вас есть подрывные агрегаты. Вполне рабочие. Никакой особой мощи тут не требуется.

— У нас нет ока Пламени, видящего сквозь скалы, — отозвался Кут’тайри. — И если руда себя не покажет…

Грохот стих. Гедимин развернулся к прессам, но тут же облегчённо вздохнул — всё было исправно, просто рабочие сбились с ритма. Набитый доверху мешок сняли с загрузки и отнесли к дальней стене. Там уже лежала стопка пустых. За приоткрытым шлюзом булькала вода — там Альгот возился с испарителями. Сырьё