Питер Джексон и создание Средиземья. Все, что вы можете себе представить - Иэн Нейтан

Высказывалось мнение, что из-за четкости картинки порой казалось, что смотришь не кино, а мыльную оперу или вообще заглядываешь на площадку через окно и видишь все шероховатости, включая шов на шляпе Гэндальфа.

Когда фильм вышел на экраны, благодаря цветокоррекции Лесни, эффект оказался не таким отталкивающим, иногда даже позволяя ощутить близость к происходящему: Голлум великолепен, а сцену, в которой Смауг и Бильбо ворошат триллионы скользких монеток, и вовсе можно признать кинематографическим чудом. И все же, как и многие другие, я считаю, что живописное тепло и зернистость 24 кадров в секунду – текстура, которая намекает, что фильм существует в альтернативной реальности, – идеально подходили древнему миру Толкина.

Оглядываясь назад, Джексон размышляет о принятых решениях, но все же утверждает, что не зря удвоил частоту кадров. В 2016 году он сказал, что всегда руководствовался только кинематографическими амбициями. В кинотеатры ходит все меньше людей, которым достаточно айфонов и айпадов, так не пора ли «обогатить опыт похода в кино»? Режиссер подозревает, что критика во многом объясняется простой боязнью перемен.

«Критики обрушились на [эту технику], потому что результат не соответствовал их представлению о фильмах. Но зрители в один голос твердили, что лучшего 3D они в жизни не видели». Как ни странно, немногие кинотеатры были готовы к новому формату или настроены к нему подготовиться, а потому его дистрибьюция осталась ограниченной. При выпуске сиквелов «Warner Bros.» даже не стала вкладываться в его продвижение.

Окончательный вердикт не вынесен до сих пор. Недавно эксперимент с увеличением частоты кадров провел тайваньский режиссер Энг Ли, который в 2016 году снял битвы для своего фильма об Иракской войне «Долгая прогулка Билли Линна в перерыве футбольного матча» с частотой 120 кадров в секунду, чтобы они резко контрастировали с домашними сценами. Эксперимент Ли также подвергся критике, а фильм провалился в прокате.

Несмотря на жалобы и сдержанные отзывы – стоит отметить, что на сайте-агрегаторе «Rotten Tomatoes» доля позитивных рецензий на фильм оценивается в шестьдесят четыре процента, – фильм все равно собрал в прокате миллиард долларов. В Новой Зеландии никто не унывал. Все чувствовали облегчение, отправив первый фильм в свободное плавание.

«Если бы первый фильм провалился, было бы странно приходить каждый день на работу и снимать дополнительные сцены, – как всегда честно признался Джексон. – Возникала бы мысль: «К чему все это?»».

Меня пригласили пообедать вместе с Джексоном, Уолш и Бойенс (их имена теперь слились в скороговорку, как название веллингтонской юридической фирмы) вдали от суетной столовой в офисе режиссера на «Stone Street». На стенах висели картины с изображением окопов Первой мировой войны, а на полках стояли книги Толкина.

В разговоре снова поднялся вопрос о том, как дилогия стала трилогией. Все они настаивали, что история требовала третьего фильма. Во второй части «Хоббит» естественным образом становился мрачнее, а третий фильм давал им возможность посеять семена для будущего, которое уже было предопределено.

«В начале «Властелина колец» на кону стоит судьба мира, – сказала Бойенс. – В начале этой истории на кону стоит лишь судьба одного чудаковатого хоббита, который оказался не в своей тарелке, но постепенно понимаешь, что на самом деле все гораздо серьезнее».

Она отметила, что во «Властелине колец» география соответствовала развитию повествования: темные времена для Братства наставали в темных местах – в Мории, Эмин Муиле, логове Шелоб. Иными словами, география подсказывала настроение. В «Хоббите» такого не было.

Пока планировалось снять два фильма, они поделили историю пополам по географической, а не по эмоциональной черте, закончив первую часть, когда гномы выбрались из бочек и вдали показался Озерный город.

«Как выяснилось, главное не то, где оказался ты на карте Средиземья, – подчеркнула Уолш, – а то, где оказались герои».

Исполненную Эванджелин Лилли рыжеволосую воинственную эльфийку Тауриэль, которой не было в каноне, в сюжет ввели для того, чтобы решить проблему недостатка женских персонажей, ведь в книге их не было вовсе. «Нельзя было забывать, что фильмы смотрят и девочки», – пояснила Бойенс.

Лилли без ума от Толкина. Ее легкая и отважная Тауриэль стреляет без промаха, но безнадежный межрасовый роман с миловидным Кили Тернера кажется необоснованным. Любовные линии в Средиземье как-то не в чести – даже роман Арагорна и Арвен в основном служит мотивирующим фактором для короля.

А что с драконом? Как ни посмотри, Смауг оставался главным доводом в пользу «Хоббита». Кто не хотел посмотреть на дракона Пита?

«Обещаем, на этот раз вы его увидите», – рассмеялся Джексон. Тень Смауга появлялась во флешбэках «Нежданного путешествия», а в последней сцене дракон проснулся, открыв блестящий кошачий глаз, золотистая, как пламя, радужка которого не могла не вызвать ассоциаций с Оком Саурона.

Джексон признался, что говорящий дракон доставил им немало проблем. В разговоре Смауг должен был быть не менее впечатляющ, чем во плоти. В озвучке Бенедикта Камбербэтча слышатся нотки Шерхана Джорджа Сандерса, генерала Зода Теренса Стэмпа и Джереми Айронса. Но динамика речи сложнее. Джексон боялся «сделать еще одно «Сердце дракона»» – незатейливое, вышедшее еще до «Властелина колец» фэнтези. Забавно, что компьютерного дракона с неоригинальным именем Драко в этом фильме озвучил отказавшийся от роли Гэндальфа Шон Коннери.

«Как и Голлум, он был не чудовищем, а героем, – сказал Джексон о Смауге. – Порой нам приходилось забывать, что он дракон».

Они попробовали снять сцену так, чтобы голос дракона звучал только у Бильбо в голове, но это лишило Смауга величия и остроумия.

Когда Камбербэтч прилетел на площадку, чтобы за две недели записать все реплики Смауга, гибкость технологии захвата движения подверглась проверке. Гигантское тело дракона отдали на откуп всевозможным отделам «Weta», где велись горячие споры о механике извержения пламени.

Смауг очень волновал Хоува. «Понимаете, мне нравятся драконы, – сказал он, вспоминая первые дни своей шестилетней работы над «Хоббитом». – Мне очень хотелось принять участие [в его создании]. В конце первого фильма у него еще было четыре ноги. Их можно увидеть, когда Смауг пролетает [в прологе]. За шесть месяцев до выхода второго фильма Питер сказал: «У Смауга две ноги, а не четыре»».

Как уже случалось с Голлумом, персонажа пришлось в спешном порядке переделывать – от ноздрей до кончика хвоста. Футболки они так и не отпечатали, но Хоув и Джино Ачеведо возглавили неофициальную «Команду Смауга», которая сумела найти способ вселить в зрителей страх движениями длинного, жилистого тела дракона. Он казался настоящим и мифологически величественным.

Тем временем Камбербэтч, стараясь войти в образ, совершил прыжок с парашютом прямо в новозеландские облака, надеясь таким образом понять, каково это – быть драконом. «Они об этом не знали. Я не стал ничего рассказывать. В «Стартреке» об этом тоже не знали – я как раз там снимался. Не помню, с какой высоты я прыгнул, но точно выше 6000 метров. И было здорово. Я сразу влюбился в эту страну».