Ковчег детей, или Невероятная одиссея - Владимир Липовецкий

— Меня зовут Варвара. Мы здесь отдыхаем всей семьей. Присоединяйтесь к нам. Будем вместе развлекаться. Но прежде давайте пообедаем.

— А мы еще не проголодались, — ответили сестры в один голос. — Давайте лучше покормим слона.

— У нас так много еды, — сказала Варвара, — что и слону хватит.

— Слону сколько ни давай, ему все мало, — заметил ее муж. — Думаю, он съедает за день не меньше ста килограммов.

— Вот и хорошо, — сказала Валя. — Значит, он своей нормы еще не съел.

Слона покормили бутербродами и яблоками. В благодарность за это он покатал девочек на спине. А затем они еще покатались на верблюде. Ехать на верблюде было не так удобно, как на автомобиле. Зато куда интереснее.

Зверей было много, а времени мало. Настала пора возвращаться в лагерь. Но собрать детей было не так-то просто. Это удалось лишь с помощью полицейских.

— До свидания, кенгуру!

— Крокодильчик, бай-бай!

Дети садились в автобусы, обменивались впечатлениями, показывали друг другу подаренные открытки. Виталий Запольский сел поближе к гиду.

— Как называется район, где находится зоопарк? — спросил он, чтобы как-то начать разговор.

— Бронкс. Тебе это интересно?

— Я веду дневник.

— Очень похвально. Что еще ты хотел бы узнать?

— Сколько автомобилей в Нью-Йорке?

— Трудный вопрос. Думаю, не меньше ста тысяч. А может, и полмиллиона. Кажется, я читал в газете, что на каждые две семьи приходится по машине. Вы из Санкт-Петербурга?

— Сейчас его переименовали в Петроград.

— Да, извини. Тогда и ты скажи. Сколько в твоем городе автомобилей?

— Пятьсот. Но так было два года назад, когда мы уехали. А может, сейчас стало и больше. Или еще меньше…

— Трудно поверить… В таком большом городе, как Петроград, всего пятьсот автомобилей!..

— И на одном из них ездит Ленин, — сказал Запольский. А про себя подумал: «Бог с ними, с автомобилями. Куда хуже, когда не хватает хлеба».

В лагере детям объявили, чтобы сразу после ужина шли спать. Рано утром им предстоит путешествие на речном пароходе вверх по Гудзону. Они посетят военную академию в Вест-Пойнте.

Пароход назывался «Манделей». Довольно большое судно было рассчитано на две тысячи пассажиров. Так что, кроме колонистов, «Манделей» мог принять и немало гостей. Тех, кто решил отправиться в путешествие с русскими детьми если не через океан, то хотя бы по реке, нашлось предостаточно.

Сестры Яковлевы увидели на пристани Варвару. На этот раз она пришла без мужа, но привела четырех девочек, старшей из которых было семь лет. Все одинаково одеты — голубое платьице, красные туфельки, белая панамка… И румянец во всю щеку. Они шли друг за дружкой, мал мала меньше, и напоминали матрешку, где главной фигурой была сама мама.

А Запольскому встретился вчерашний гид, чисто выбритый и готовый к новым вопросам. «Вот кто мне расскажет о Вест-Пойнте», — обрадовался Виталий. Его интерес к этой военной академии был не случаен. Некоторые герои любимых им книг Майн Рида и Брет Гарта являлись ее выпускниками.

После третьего гудка убрали трап и отдали концы. Освободившийся от пут пароход двинулся вверх по Гудзону. Две высокие трубы «Манделея» извергали в небо тонны сажи. Но вышколенная команда не позволяла ни одной пылинке вернуться назад и опуститься на палубу. Матросы без устали сновали по судну с кистью в одной руке и тряпкой — в другой.

До Вест-Пойнта предстояло пройти шестьдесят километров. Несмотря на встречное течение, «Манделей» набрал хорошую скорость. Не меньшую, чем у «Йоми Мару». Но в открытом океане глазу не за что было зацепиться. Здесь же — быстро уходящие назад берега с загородными дачами и кленовыми рощицами… По обе стороны реки мчатся поезда — в клубах пара и дыма и с непрерывно звенящим впереди паровоза колоколом.

В разноголосом шуме дети вдруг услышали музыку. В углу палубы пристроился небольшой оркестр. Возможно, он бы не привлек внимания, если бы не один из музыкантов. Настоящий человек-оркестр! Одной ногой он стучал в барабан. Другой бил в медную тарелку. Дул в губную гармошку. Правой рукой вращал трещотку. Левой — давил на грушу автомобильного клаксона… И пользовался еще несколькими приспособлениями и приборами, висевшими на нем с разных сторон как на вешалке. Но это еще не все. Человек-оркестр играл не только на инструментах, но одновременно играл и в карты. Сдавал их соседу, тасовал, принимал деньги…

Виртуоз произвел на детей сильное впечатление, а вот музыка не понравилась. В Петрограде еще не знали регтайма — предшественника джаза. Мальчикам и девочкам были милее привычные с раннего детства русские и европейские мелодии. Только они способны тронуть душу и заставить трепетать сердце. Вот почему, услышав в другом конце палубы вальс, дети поспешили туда.

Танец объединил колонистов и гостей.

Кружились пары, кружилась голова… Еще немного, и вихрь вальса унесет всех с палубы.

— Зоя, Валя! Почему не танцуете? — удивилась Варвара.

Девочки смущенно потупились.

— Будь я на вашем месте, все кавалеры были бы моими!

Сестры съежились еще больше.

Рука Варвары описала в воздухе плавную дугу.

— А вот я больше всего на свете люблю плясать и танцевать. Так и быть, последите за моими малышками.

Она стала оглядываться по сторонам в поисках партнера. Это было непросто. Дородной Варваре и кавалер требовался впору. Наконец она остановила взгляд на высоком худощавом мужчине. Конечно же, это был Бремхолл. Кажется, и он с высоты своего роста высматривал подходящую пару для вальса.

Глаза их встретились. Барл сделал несколько шагов и поклонился.

— Я вас как будто видел вчера в зоопарке, — сказал он.

— Да, мы там провели почти весь день. Но времени, чтобы наговориться с русскими детьми, не хватило. Вот почему мы здесь.

— Вам так нравятся эти дети?

— Не то слово! Они самые лучшие из всех, каких я встречала, — красивые, умные… Чистые душой. А им так много пришлось пережить… Хочется их обласкать, обогреть.

— Мы еще не познакомились. Меня зовут Барл…

— А я — Варвара. Или Барбара, по-английски. А знаете, что значит мое имя?

— Нет, не знаю…

— Барбара — это дикая. Так что со мной вам будет нелегко танцевать…

Бремхолл протянул руку. Она подала свою. Ее широкая юбка в одно мгновение превратилась в колокол, внеся смятение в ряды танцующих. Многие предпочли стать зрителями и теперь с удовольствием смотрели на элегантного великана, умело кружившего в танце многодетную маму.

Ее девочки не на шутку испугались. Им показалось, что дядя-небоскреб уведет их маму. Не дожидаясь окончания вальса, они крепко со всех сторон ухватились за пышную мамину юбку. А самая старшая уперлась руками в колени Бремхолла, стараясь оттолкнуть его подальше.