Укрощение любовью, или Уитни - Джудит Макнот

Она чувствовала себя настолько безутешной без него, что едване поддалась искушению принести записку и все объяснить. Но что произойдет вследующий раз, если он снова впадет в ярость по неизвестной причине? Опятьначнет наказывать Уитни своим пренебрежением, а ведь это такая скука — знать,что твой возлюбленный рассержен на тебя непонятно почему! Она ничуть не жалелао своем, открытом неповиновении приказу Клейтона сегодня, поскольку надеяласьокончательно выяснить отношения в стычке, которой так добивалась.

Уитни даже уже подумывала, не стоит ли упомянуть зазавтраком, как прекрасно провела время у Клифтонов. Да, решила она, нашаривая втемноте лампу, это неплохая мысль!

Но по зрелом размышлении идея оказалась не столь ужпревосходной, со страхом поняла Уитни, когда комната внезапно ярко осветилась иона краем глаза заметила ноги в блестящих сапогах и пару темно-синих перчаток,которыми кто-то лениво похлопывал по бедру. Паника мгновенно охватила Уитни, новместе с ней пришло и озарение. Она притворилась, что не видит мужа, завеларуки за спину и направилась в гардеробную, на ходу расстегивая платье. Еслитолько удастся заставить его подождать, пока она не переоденется в одно изсамых соблазнительных неглиже, то получит небольшое преимущество, а потом желаниеможет затмить гнев и тогда…

— Не снимай его, пока я не уйду!

Уитни обернулась, испуганная уничтожающим тоном.

Клейтон встал, надвигаясь на нее с хищностью пантеры,преследующей добычу. Уитни инстинктивно начала отступать, но тут же взяла себяв руки и гордо вскинула голову. Он навис над ней, и ей показалось, что от негоповеяло ледяным ветром.

— Помнишь, я говорил тебе, что произойдет, если посмеешьснова ослушаться меня? — вкрадчивым, зловещим голосом осведомился Клейтон.

Несмотря на испуг и злобу, охватившие Уитни, она была таквлюблена в этого человека, что даже голос дрожал от переполнявшей ее нежности,когда она заговорила.

— Помню, — трогательно-тихо прошептала Уитни. — И помнютакже многое другое. Помню слова, которые ты говоришь… когда находишься глубоково мне, кажется, прикасаешься к моему сердцу. Я помню…

— Замолчи! — яростно перебил он. — Или, помоги мне. Боже, я…

— Помню прикосновение твоих рук, когда…

Он стиснул ее плечи и начал трясти с такой силой, что головаУитни откинулась.

— Будь ты проклята! Я сказал, прекрати!

— Не могу.

Уитни морщилась от боли, которую ей причинял Клейтон, но несобиралась сдаваться:

— Я не могу остановиться, потому что люблю тебя. Люблю твоиглаза, улыбку и…

Клейтон злобным рывком притянул ее к себе и ошеломилбезумным, жестоким поцелуем, впиваясь в губы, чтобы заставить замолчать,причинить боль, отомстить. Он с такой силой сжимал ее, что Уитни не могладышать. Но ей было все равно — она чувствовала твердость его плоти, налившейсяжеланием, и, когда его губы с дикой жаждой и отчаянным голодом вновь приникли кее губам, обхватила Клейтона за шею и прильнула к его груди.

Но тут он оттолкнул ее так же внезапно, как и схватил вобъятия. Клейтон тяжело, прерывисто дышал, и в лице было столько горечи,столько разочарования, что Уитни едва не нарушила данное себе обещание и незаговорила о записке. Вместо этого она храбро вскинула голову и со спокойнымвызовом объявила:

— Я с радостью соглашусь подвергнуться заключению в этойкомнате, если ты пожелаешь, при условии, что ты останешься со мной. В противномслучае ничто и никто не удержит меня здесь, даже если придется поджечь дом.

Несколько мгновений Клейтон непонимающе смотрел на нее.Уитни выглядела такой непередаваемо красивой, юной и беззащитной, что, неиспытывай он жгучей ненависти к ней и к себе, непременно улыбнулся бы. Пришлосьснова напомнить, что она не кто иная, как расчетливая потаскуха. Но так илииначе, она посмела предложить ему остаться вместе с ней в запертой комнате!Иисусе! Да он едва мог выносить жизнь в одном доме с ней, хотя и вынужден былпризнать, что невыносимое презрение к этой женщине постоянно сменялось неутолимымжеланием.

— Если ты когда-нибудь покинешь пределы поместья без моегоразрешения, — тихо, взбешенно процедил он, — будешь Бога молить о той«нежности», что я выказал тебе в первый раз, когда привез сюда.

Клейтон научил Уитни гордиться силой, которую она приобреланад его телом, и этот единственный жестокий поцелуй показал Уитни, как сильноон все еще желает ее. Сознание этого дало ей мужество взглянуть на Клейтона и,слегка краснея, прошептать:

— Я уже молю об этом Бога, милорд. — И мятежно глядя ему вглаза, добавила, направляясь к гардеробной. — Однако не сомневайтесь, яобязательно спрошу вашего разрешения, прежде чем покину пределы имения.

Услышав, как захлопнулась дверь, она устало прислонилась кстене гардеробной, гораздо более потрясенная ссорой из-за того, что позволилаКлейтону заметить это. Пустая угроза относительно поджога не остановит его, разуж он решил запереть ее. Слуги, конечно, беспрекословно подчинятся его приказуи не дадут ей и носа высунуть из комнаты. Но она вывела его из равновесия,дерзко предложив остаться с ней.

Уитни сознавала, что играет с огнем. Нельзя рисковатьбесконечно. Он просто обозлится настолько, что отошлет ее из Клеймора. Нужнобыть рядом, чтобы вынудить его обвинить ее в воображаемом преступлении. Нужнобыть рядом, чтобы разжигать огонь его желания. Что-нибудь одно — ярость илипохоть вырвет Клейтона из каменного молчания.

А в это время Клейтон лежал в постели, холодно оцениваяпрошлое и будущее. К этому времени он сумел найти объяснение каждому до сих порнепонятному слову и поступку Уитни. Наконец-то причина ее поведения на свадьбеЭлизабет стала совершенно ясной. Она намеренно бросала ему в лицо те злые,холодные слова! Просто несколько недель спустя Уитни обнаружила или вообразила,что беременна, и, поскольку отец ребенка не хотел или не мог дать ей свое имя,задумала хитрый план, который с успехом осуществила. А он, как последний идиот,с огромной радостью позволил превратить себя в рогоносца.

Клейтон не представлял, как долго сможет выносить все это.Сердцем и умом он сознавал жестокую реальность — между ним и Уитни все кончено,но предательское тело терзало его все тем же ненасытным желанием.

Вероятно, если они не будут находиться под одной крышей, оннайдет забвение. Переедет в городской дом и заживет подобием прежней жизни илиотправится во Францию или Испанию на несколько месяцев. Это было бы идеальнымрешением, однако Уитни, что бы он ни говорил, носит его ребенка, и в случаекаких-либо осложнений ему не следует находиться так далеко.