Становление нации. Религиозно-политическая история Англии XVI - первой половины XVII в. в современной британской исторической науке - Владимир Ерохин

Как считает П. Коллинсон, гипотезу о том, что пуританизм был религиозной склонностью формировавшейся буржуазии, трудно и подтвердить, и опровергнуть. Для иллюстрации трудностей в определении того, какие причины побуждают людей примкнуть к тому или иному религиозному течению, он приводит пример из собственной жизни: появившись на свет в 1929 г. и воспитываясь в бедном районе Северного Лондона в набожной евангелической семье (приверженцы близкой к пуританам низкой церкви, которые борются с ритуализмом в англиканской церкви), П. Коллинсон затрудняется найти ответ на вопрос о том, «какой же классовый предрассудок толкнул его родителей в это исповедание и привёл к тому, что он сам получил воспитание в домашнем уединении».

Интересные и важные выводы в изучении экономической обусловленности пуританизма сделал К. Хилл. Известно, какой популярностью во второй половине XVI — начале XVII вв. пользовались пуританские проповедники-лекторы. По мнению Хилла, для города, где регулярно действовал рынок, приглашение хорошего проповедника и создание лекторства было насущной экономической необходимостью, поскольку это привлекало покупателей на рынок. Лучшее специальное исследование лекторств в Англии этого периода принадлежит П. Зиверу. Суровость законодательства против бродяг Хилл объясняет ограниченностью национальных ресурсов, отсталостью экономической организации в Англии, особенно в организации труда. Он приводит описание ситуации с наймом рабочей силы у английского экономиста У. Петти (1623–1687): в те годы, когда урожай хороший, продукты питания стоят недорого, и;6едных очень трудно привлечь на работу, а труд, соответственно, стоит в это время дорого. В раннее новое время преобладало мнение, что бедные, если их не подгоняет нужда и можно прокормиться с меньшими расходами, не пойдут наниматься на работу. Многие современники отмечали, что дела с организацией труда в Англии в это время обстояли не лучшим образом. В стране не хватало квалифицированных ремесленников — например, Виргинская компания приглашала на работу за океан голландцев, шведов, французов.

Борьбу пуритан за строгое соблюдение воскресного дня Хилл также пытается объяснять экономическими причинами — так задавался рабочий ритм недели, а регулярный отдых от физических занятий должен был способствовать сохранению и восстановлению рабочей силы. К тому же соблюдение воскресного дня освобождающе действовало на рабочих, давало им возможность самосовершенствования, досуг, моральные силы, сохраняло человеческую личность.

Многие исследователи обсуждали вопрос о том, почему соблюдение воскресного дня заняло такое место в религиозной практике пуритан — ведь такого не было среди кальвинистов Женевы и в Нидерландах. Свидетельства большого внимания к соблюдению воскресного дня исследователи находят также у англикан. Среди англиканских богословов существовало мнение, что Второе Пришествие Христа придется на воскресный день.

Современники из числа противников пуритан объясняли их стремление организовать проведение воскресного дня с обязательным присутствием на проповеди тем, что такое средство помогало держать под контролем своих сторонников и соблюдать среди них дисциплину, при этом постоянно проводя в их среде пропаганду. Хотя это мнение, как считает Хилл, пристрастно и носит отпечаток партийной борьбы, такое объяснение имеет отношение к действительности. Необходимость соблюдения воскресного дня коренилась, как считает Хилл, в особенностях экономического развития Англии. В Нидерландах в этом не было необходимости потому, что после победы восставших власть и так перешла в руки фактических хозяев страны. В Англии же развивающийся капитализм нуждался в методичной переделке менталитета масс, особенно на отсталых окраинах, к тому же в условиях, когда средний класс не был политически преобладающим социальным фактором. Одним из способов достижения цели на этом пути и было соблюдение воскресного дня. Хилл ссылался на известного английского историка XIX в. С.Р. Гардинера, который писал, что каждый новый поднимающийся общественный класс нуждается в дисциплине, сплачивающей его сторонников. При этом дисциплину нельзя стимулировать развитием образованности, поскольку образованность чаще порождает не единство, а разность характеров и мнений — у религии тут несомненное преимущество в практическом плане. Пресвитерианская организация помогла средним классам сбросить иго феодальных лордов и укрепить уверенность в себе у представителей более низких социальных типов, которые приобретали социальный опыт на уровне пресвитериев. Утверждение капиталистических отношений привело к росту материального благосостояния формировавшейся социальной группы предпринимателей, дисциплина стала излишней, но оставила неискоренимый отпечаток в образе мышления нации.

У Хилла нет особых сомнений в том, какова была социальная природа пресвитерианства, поскольку старосты в пресвитерианских общинах избирались из лиц состоятельных. Приходы управлялись своеобразными олигархиями, состоявшими из тех, кто мог дать приходу больше средств, так что в этом церковном строе видны материальные интересы тех, кто пытался доминировать в обществе. В целом же социальную ориентацию пуританизма К. Хилл характеризует следующим образом: «она соответствовала интересам непривилегированных трудолюбивых людей, которые стремились к большему политическому влиянию, но и не желали того, чтобы их «засосала» неограниченная демократия».

К. Райтсон и Д. Левин, изучавшие поселение Терлинг, показали сложность социального характера пуританизма. Они отмечают, что местная группировка пуритан, называвшая себя “the godly” (благочестивые), включала в свой состав верхние и средние слои деревенского общества — у них сложилось сообщество нового типа, поскольку входившие в него лица не были связаны родством или долгим жительством в приходе. Местные пуритане проводили различие между «благочестивыми исповедниками истинной религии» (“the godly professors”) и «невежественной и нечестивой массой». Эта группа конституировалась на основе ряда факторов: близкие религиозные убеждения, сходный социальный статус (принадлежность к процветавшей верхушке йоменства), решимость реформировать нравы представителей низших социальных групп в селении, численность которых заметно увеличилась. Но К. Райтсон и Д. Левин отмечают, что к пуританским идеям в определенной мере тянулись представители всех социальных слоев, и были бы поспешными выводами утверждения о том, что «пуританский евангелизм нес в себе разновидность классовой войны». Группировка “the godly” с самого начала включала в себя некоторых лиц скромного достатка, а в постреставрационный период во второй половине XVII в. привлекательность пуританской пропаганды стала возрастать, и видны признаки того, что пуританские ценности стали воспринимать представители практически всех социальных слоев в деревне.

К сторонникам точки зрения о том, что пуритане представляли интересы поднимающихся состоятельных социальных групп, относится также Д. Андердаун.

В XVI в., как выявлено, в английских городах происходил упадок ремесла, спад в торговле, ухудшились демографические показатели, не хватало средств для поддержания городского хозяйства, стало труднее найти людей на должности в городском управлении, поскольку это было связано, скорее, с расходами, чем с доходами. На фоне экономических проблем у горожан усиливалось внимание также и к морально-религиозным вопросам, чему способствовало влияние Реформации. Промышленность из-за сохранявшихся в городах цеховых и административных ограничений предпринимательства мигрировала в сельскую местность, в результате чего, как можно предполагать, городское влияние способствовало обращению сельской местности в протестантизм и сделало Англию протестантской страной. С утверждением протестантизма в Англии города всё чаще становились центрами его распространения, что установлено в отношении ряда городов — Лестера, Нориджа, Кингз Линна, Норгемптона, Гулля. Что касается углубления протестантизации Англии и развития пуританизма, то, как считает П. Коллинсон, он лучше распространялся в тех городах, где приходы были бедными и необеспеченными, и, напротив, там, где церковь была сильна, состоятельна, города и особенно те из них, где были кафедральные соборы, долго оставались бастионами религиозного консерватизма. В то время как начальный период Реформации, например, в городе Кентербери, можно связать с попытками средних классов продвинуться во власть и добиться участия в городском управлении, опираясь на необходимость проведения реформ новыми лицами, к концу XVI в. проявилось стремление городских олигархий использовать реформированную религию как инструмент социального контроля.